Ольга Михайлова - Сладость горького миндаля

Перси Грэхем был ошеломлён. Вообще-то, ничего особенного в том, что молодая леди любила охоту, не было, но всё же ему показалось странным, что леди Хантингтон склонна была предпочесть мужскую забаву общению с гостями Корбина. В этом промелькнул, как ему показалось, едва уловимый оттенок какого-то пренебрежения обществом, однако, поразмыслив, граф успокоился. Он не знал герцогиню и судил о должном на основании светских понятий. Возможно, её любовь к охоте — следствие одиночества в огромных замках мужа. В самом деле, она была замужем за стариком, едва ли уделявшем ей много внимания. Чем же заниматься молодой женщине? Книги и музыка могли ей наскучить…

Между тем милорд Монтгомери с неподдельным интересом, вскинув вверх седые брови, осведомился, садясь за стол:

— Леди Хильда любит охотиться, Генри? Никогда бы не подумал.

— Она гостила здесь зимой, мы несколько раз выезжали пострелять фазанов и куропаток. Она крепко держится в седле и великолепно стреляет, — спокойно ответил Корбин, — и, помнится, настреляла на пять или семь куропаток больше меня. Хантингтон тоже прекрасно стрелял, — вспомнил граф и вздохнул, — у него была очень твёрдая рука.

— Мне казалось, это неженское дело, — проронил Монтгомери, впрочем, безо всякого осуждения, — все-таки кровь…

— Я не замечал в леди Хильде никакой боязни крови, — пожал плечами Генри Корбин. — У неё очень спокойный нрав и прекрасная выдержка. В седле она похожа на амазонку. Не правда ли, Джеймс?

Гелприн утвердительно кивнул.

— Такая женщина везде будет хороша, — согласился милорд Фредерик.

Тема была оставлена, точнее, она породила другую: Корбин похвастался своими новыми приобретениями: чёрной тростниковой тростью с набалдашником из серебра и стальной огнестрельной тростью с замаскированными капсюльными замками из стали с чёрным воронением. Стреляла трость маломощными револьверными патронами. При массивности самой трости и длинном стволе стрелок почти не ощущал отдачи, а выстрел оказывался сравнительно негромким.

Монтгомери, любивший оружие, заинтересовался, и Корбин приказал лакею принести трость. Ствол был укрыт внутри деревянной палки, с дульной части закрыт извлекаемым стальным наконечником. В съёмной рукоятке имелись рычаг-взвод и складной спусковой крючок. Рычаг укладывался с внутренней стороны рукоятки.

— Понятно, что прицела тут нет, — посетовал Корбин. — За «маскировку» приходится расплачиваться удобством и меткостью стрельбы. Но у меня есть и укрытые в рукоятях револьверы, где сама трость служит замаскированной кобурой. Действовать на малой дальности револьвером куда удобнее, чем вскидывать массивную и длинную трость.

— Интересная вещица, — восхитился старый герцог, — хотя и тяжеловата. Сколько у тебя тростей в коллекции? Около сотни?

— Да, сто восемнадцать.

Однако больше никого этот разговор не заинтересовал, никто из джентльменов не задал ни одного вопроса и даже не пожелал поглядеть поближе на новое приобретение хозяина.

После завтрака леди и джентльмены были предоставлены самим себе и до обеда все просто промаялись. Перси Грэхем досадовал и злился на задержку, при этом он не мог не заметить, что столь же раздражены были и все остальные мужчины, кроме Монтгомери и хозяина поместья: Корбин и милорд Фредерик ушли в бильярдную, и оттуда то и дело раздавались смех и стук шаров, загоняемых в лузы. Все остальные не были так благодушны. Мисс Сьюзен Сэмпл удалилась к себе, Чарльз Говард ушёл в курительную, Эдвард Марвилл, старательно избегая Кейт Монмаут, поторопился зайти туда же, хоть никогда не курил, а мисс Монмаут, заметив поведение своего наречённого, тоже побледнела и выскочила вон из гостиной.

Арчибальд Хилтон мерил шагами гостиную, временами замирая у окна, выходящего на болота, потом предложил мистеру Гелприну сыграть в покер. Тот вежливо кивнул. Грэхему не хотелось играть, и ему ничего не оставалось, как взять с книжной полки какой-то том и попытаться углубиться в него, скоротав время до возвращения герцогини. Но, как назло, не читалось. Граф подумал было, что было бы недурно прогуляться с ружьём самому, но это выглядело бы нарочитым.

Выйдя из бильярдной, Монтгомери поморщился, заметив за столом Хилтона и Гелприна. С Арчибальдом было опасно садиться за один стол, он был великолепным игроком, и старый герцог подумал, что надо бы предупредить родственника Хантингтона об искусстве Хилтона. Однако оказалось, что ни в каких предупреждениях мистер Гелприн не нуждался: когда Хилтон провозгласил стрит-флэш, тот спокойно открыл карты с five of a kind, «пятью одинаковыми», явив взорам потрясённого Арчибальда каре из четырёх тузов с джокером. Обыграть Хилтона ещё никому не удавалось, и Монтгомери впервые внимательно вгляделся в лицо Гелприна. И снова узрел всё то же бледное, лишённое всякой мимики лицо, на которое даже выигрыш не нагнал ни кровинки румянца. Глаза его, как заметил Монтгомери, были того странного цвета, если голубой церулеум покрыть тонким слоем свинцовых белил, и выражения в глазах не было.

Наконец от конюшни донёсся лай собак, послышался стук лошадиных копыт по мосту, и на аллее, ведущей к замку, появились несколько всадников. Герцогиня ехала впереди, но не в женском седле и амазонке, а в мужском охотничьем костюме, правда, отделанном мехом и галунами. Леди Хильда не утрудила егеря и везла ружье сама — на ремне за спиной. К седлу была приторочена добыча: несколько перепелов и вальдшнепов. Не заходя в гостиную, леди Хантингтон уединилась в своих покоях и, видимо, выразила желание взять ванну, ибо в её апартаменты вскоре устремились подгоняемые Бартоломеей две горничные, неся кувшины с горячей водой. Спустя час герцогиня вышла и приветствовала Генри Корбина и милорда Монтгомери в бильярдной, куда прошла по внутренней лестнице, минуя гостиную.

— Дорогая моя, — лорд Генри склонился с поцелуем к её руке, — ваша склонность к охоте весьма поразила моих гостей. Даже милорд Фредерик удивился, — добавил он с улыбкой, — не правда ли, Монтгомери?

— Ну, почему удивился, — усмехнулся тот, — я лишь хотел бы поздравить вас, ваша светлость, с отличными трофеями. Мы видели ваше триумфальное возвращение, и егерь сказал, что вы ни разу не промахнулись.

— Муж научил меня стрелять, — любезно отозвалась герцогиня, — но кто из вас победил на бильярде?

— О, мы не считали, — махнул рукой Генри Корбин, — просто болтали, вспоминая старые времена. Правда, Гелприн обыграл Хилтона — вот тут мы, признаться, удивились.

Герцогиня улыбнулась, обронив, что мистер Гелприн — признанный мастер покера, потом сказала, что время до обеда проведёт в библиотеке и исчезла, оставив после себя еле слышный запах все тех же пьянящих, тяжёлых духов.