Стивен Кинг - Бессонница

— А что, если я вдруг почувствую зов естественных потребностей, пока буду сидеть в любимом кресле? — спросил Ральф. — Такие казусы порой случаются очень неожиданно в мои годы.

— Тогда делам прямо в портки, — охотно подсказал Дэвенпорт и расхохотался. Ральф улыбнулся, но улыбка получилась вымученная. Его бессонница быстро теряла какие бы то ни было побочные юмористические оттенки, которые он когда-то мог подмечать. — Прямо в портки! — фыркнул Гам, шлепнул ладонью по тележке и мотнул головой.

Ральф случайно взглянул на кота. Уинстон Смит ответил ему вежливым взглядом, и Ральфу показалось, его спокойные желтые глаза говорят: Да, верно, он дурак, но он — мой дурак.

— Недурно, а? У Гамильтона Дэвенпорта язычок что надо! Делай прямо… — Он еще раз фыркнул, покачал головой и взял две долларовые бумажки, которые протягивал ему Ральф, сунул их в карман короткого красного фартука и вытащил какую-то мелочь для сдачи. — Все верно?

— Конечно. Спасибо, Гам.

— Угу. И кроме шуток, попробуй музыку. Это в самом деле помогает. Убаюкивает мозговые волны или что-то в этом роде.

— Попробую. — Вся чертовщина заключалась в том, что он, вероятно, в самом деле попробует. Как уже пробовал горячую воду с лимоном по рецепту миссис Рапопорт и пользовался советом Шоны Макклур, как прочистить мозги, замедляя дыхание и сосредоточившись на слове «холод» (только Шона произносила его как кхуоооолоооод). Когда пытаешься справиться с медленной, но неумолимой эрозией своего хорошего сна, любое народное средство кажется заслуживающим внимания.

Ральф начал поворачиваться, чтобы уйти, а потом снова обернулся к Дэвенпорту:

— Что это там за плакат на соседней витрине?

Гам Дэвенпорт сморщил нос:

— У Дэна Дальтона? Я стараюсь туда даже и не смотреть. Портит мне аппетит. А что, у него какая-то новая гадость в витрине?

— Мне показалось, что новый — он не такой желтый, как все остальные, и явно не так засижен мухами. Похож на объявление о розыске, только на фотографиях там Сюзан Дэй.

— Сюзан Дэй и розыск… Ну, сукин сын! — Он кинул мрачный и отнюдь не шутливый взгляд на соседний магазинчик.

— Кто она, собственно, такая? Президент Национальной женской лиги или кто-то еще?

— Экс-президент и одна из основательниц «Сестер по оружию». Автор книг «Тень моей матери» и «Лилии долины». Вторая — это исследование об обиженных женщинах и о том, почему многие из них отказываются подавать в суд на мужчин, которые их обидели. За нее она получила Пулитцеровскую премию[12]. Сюзи Дэй на сегодняшний день — одна из трех или четырех самых влиятельных женщин-политиков Америки, и она умеет писать не хуже, чем думать. Этот паяц знает, что одна из ее петиций торчит у меня прямо возле кассы.

— Каких петиций?

— Мы пытаемся завлечь ее сюда, чтобы она выступила у нас, — объяснил Дэвенпорт. — Ты ведь знаешь, что молодчики из «Права на жизнь» пытались взорвать «Женское попечение» на прошлое Рождество, верно?

Ральф осторожно направил свои мысли назад, в черную яму, в которой он жил в конце 1992-го, и сказал:

— Ну, я помню, полицейские поймали какого-то парня на долгосрочной автостоянке с банкой бензина, но я не знал…

— Это был Чарли Пикеринг. Он член одной из группировок «Права на жизнь» под названием «Хлеб насущный», которая устраивает там пикеты и марши протеста, — сказал Дэвенпорт. — И это они его науськали — можешь мне поверить. В этот год они, правда, не возятся с бензином; они пытаются заставить, городской совет изменить местные правила и просто-напросто запретить деятельность «Женского попечения». И они могут этого добиться. Ты же знаешь, Ральф: Дерри — не ахти какое место для либерализма.

— Не ахти, — с вымученной улыбкой кивнул Ральф. — И так было спокон веков. А «Женское попечение» — это клиника абортов, да?

Дэвенпорт кинул на него неодобрительный взгляд.

— Так вопят засранцы вроде него, — сказал он и мотнул головой в сторону «Кому цветок, кому пальто». — Только вместо слова «клиника» они любят говорить «мясорубка». Им плевать на все остальное, чем занимается «Женское попечение».

Ральфу показалось, что Дэвенпорт начал говорить как телевизионный диктор, рекламирующий дешевые кальсоны во время воскресного дневного фильма.

— Они организуют семейные консультации, занимаются случаями насилия над детьми или супругами и содержат убежище для обиженных женщин возле городской черты Ньюпорта. У них есть центр, помогающий жертвам насилия в кризисных ситуациях, в городском здании возле больницы и круглосуточная «горячая линия» для женщин, которых изнасиловали или избили. Короче говоря, они стоят за все то, от чего приверженцы «Мальборо» вроде Дальтона ссут кипятком.

— Но они все-таки делают аборты, — сказал Ральф. — Оттого там и бывают пикеты, верно?

Ральф припомнил, что ему случалось видеть одиноких демонстрантов с плакатами перед невысоким, ничем не примечательным кирпичным зданием, где многие годы размещалось «Женское попечение». Эти люди всегда казались ему слишком бледными, слишком напряженными, чересчур тощими или, наоборот, жирными, слишком уверенными, что Бог непременно должен быть, на их стороне. На плакатах, которые они таскали, были написаны изречения вроде: У НЕРОЖДЕННЫХ ТОЖЕ ЕСТЬ ПРАВА, ЖИЗНЬ — КАКОЙ ПРЕКРАСНЫЙ ВЫБОР и АБОРТ — УБИЙСТВО? Несколько раз женщины, которые пользовались клиникой, располагавшейся рядом с Домашним центром Дерри, но на самом деле, по мнению Ральфа, не имевшей к нему отношения, бывали оплеваны и обруганы ими.

— Ага, аборты там делают, — кивнул Гам. — У тебя с этим какие-то проблемы?

Ральфу подумал обо всех тех годах, когда они с Кэролайн так хотели детей, годах, не принесших ничего, кроме нескольких ложных тревог и единственной пятимесячной беременности, закончившейся мучительным выкидышем, и пожал плечами. День показался ему вдруг чересчур жарким, а ноги — слишком уставшими. Мысль о возвращении обратно — особенно о подъеме на холм Ап-Майл — повисла где-то в глубине мозга, словно наживка, болтающаяся на рыболовном крючке.

— Господи, да ничего я не знаю, — сказал он. — Просто мне бы хотелось, чтобы людям не нужно было опускаться до таких… таких визгов.

Дэвенпорт что-то проворчал, подошел к витрине своего соседа и уставился на фальшивый розыскной плакат. Пока он рассматривал его, высокий бледный человек с козлиной бородкой — на взгляд Ральфа, совершеннейший антипод любителю «Мальборо» — материализовался в глубине «Кому цветок, кому пальто», словно водевильное привидение, слегка заплесневевшее по краям. Он увидел, на что пялится Дэвенпорт, и слабая презрительная улыбка сморщила уголки его рта. Ральф подумал, что улыбка подобного сорта могла бы стоить мужику пары зубов или сломанного носа. Особенно в такую жару, как сегодня.