Девять жизней октября - И. Ф. Сунцова
Стас не хотел быть сожранным этой волной безумия, поэтому инстинктивно побежал вверх по лестнице, по пути спотыкаясь о небольшой черный предмет, похожий на уголь.
Откуда он тут взялся?
Подчиняясь наитию, он схватил находку. Головешка блестела, переливаясь всеми цветами радуги. Хотя по весу и по строению она вряд ли была деревянной.
«Может, драгоценность какая», – подумал Стас уже на бегу, заталкивая находку в карман. Он толкнул дверь и оказался в просторном холле.
Снова все белое и стерильное. Снаружи гремел чей-то голос, как из динамиков РЖД, – не разобрать ни слова, но толпа завизжала в ответ еще сильнее. Стас огляделся и взял первую попавшуюся вещь, чтобы подпереть двери. Ею оказался большой горшок с фикусом.
Не самая лучшая подпорка.
В доказательство его сомнений двери тут же раскрылись настежь, и из нее в холл ворвались несколько человек, которые, попав в незнакомое помещение, стали озираться. Особенно их увлек огонь, нескончаемым потоком устремлявшийся из недр башни и пронизывающий ее сердцевину. Непрошеные гости восстановили сбитое дыхание, а потом одновременно перевели взгляд на Стаса:
– Ты!!! – закричал впереди стоящий, наставляя на Стаса древко с неизвестным гербом.
– Я? – опешил Стас.
– Ты один из них! – а затем приказал остальным: – Взять его! Они за все заплатят!
Примитивные слова, подпитанные неудержимой яростью, заставили толпу устремиться к Стасу. Выяснять все обстоятельства происходящего и уверять, что господа, возможно, относительно него заблуждаются, у Стаса не оставалось времени. Он молниеносно рванул к лестнице, случайно замеченной краем глаза, и побежал вверх, перепрыгивая по нескольку ступенек за раз. Позади него бежали преследователи. Вслед Стасу неслись проклятия, а он пытался найти хотя бы одну открытую дверь.
* * *
После разговора с бабушкой Стаса Настя почувствовала, как бесконечное пространство сжалось в одну небольшую комнату, такую светлую, что она стала щуриться, как на станции, пока не рассмотрела множество пультов с таким количеством разноцветных кнопок, словно Настю забросило в детскую игровую комнату с идеальным бизибордом[57]. Как здорово было бы просто гулять с малышом по площадкам, держа его за одну руку, а за вторую его вел бы любящий отец, ее ласковый муж. Настя закусила губу, чтобы остановить мысли, от которых сейчас опускались руки. Она выберется отсюда, чего бы ей это ни стоило. Она знала, что будет делать после, под любым именем.
Под потолком висели камеры, Настя быстро залезла под длинный стол, который тянулся вдоль всех стен. Удивительно, но там не мешал ни один провод, поэтому Настя проворно подобралась к двери под своим импровизированным навесом и выглянула из-под стола. В двери лаборатории имелось несколько прозрачных смотровых окошек. Настя посмотрела в нижнее. Там сновали люди, а точнее, генерации людей. Ей захотелось закрыть глаза, ущипнуть себя… Но вдруг она заметила Марину. Ту было хорошо видно со спины, но лишь со стороны Насти. Люди в комнате и не подозревали, что в нескольких метрах от них, за массивным железным полушкафом, сидит незваная девчонка. Настя пожалела, что в искусственном мире бесконечных возможностей для нее почти ничего не нашлось, даже самого элементарного общения мыслями с теми, кого откомандировал Димасик. Или им просто позволили здесь оказаться?
Верхний или Нижний град… Как же мало она запомнила из того, что рассказывал Дима! Несколько человек отошли в сторону, и она разглядела еще одну девочку, находившуюся недалеко от Марины. Семь. Наверное, это она. Что с ней сделают, если у Димасика, Насти и остальных не получится? Что станет с этим миром и живыми людьми, которые там, в реальности, все еще существовали, в отличие от «сгинувшей» Насти, как сказала Ядвига. Думать о себе как об Эле она пока не могла.
«Девочки, хорошие, держитесь, я вас не брошу».
И только Настя мысленно дала обещание, как дверь с окошками стала открываться. Настя отпрянула в свое укрытие, но, увы, слишком поздно – ее заметили.
– Ниженцы в аппаратной! Сюда!
Послышался топот. Несколько человек синхронно присели и потянулись под стол, шаря руками. Под столом отбиваться было бессмысленно, она сделала вид, что не сопротивляется, и помогла себя «достать», но как только встала, резко развернулась, вырвавшись из рук опешивших людей, напоминающих сотрудников Настиной больницы, только в черных халатах, и со всей силы толкнула тех, кто стоял рядом.
В этот момент дверь напротив распахнулась. Из смежного помещения вывалился Дима, которому открылся вид на толпу озверевших нелюдей, уверенно хватающих все доступные части тела женщины.
– Эй, семеро одного не бьют, это несправедливо! – подбежал робот и попытался перекрыть своим торсом поток озлобленных дикарей, чтобы между их грязными ручищами и его возлюбленной была стена в виде говорящего железа, но рыцаря во встроенных доспехах снесли с четвертой попытки. Настя бросалась на противников, понимая, что главная задача сейчас – потянуть время, пока придет спасительное решение.
Димасик сражался рядом, пиная противников из стратегически невыгодного положения на полу, поэтому, о чем он сейчас думал, она даже не догадывалась. У нее самой не имелось никакого оружия, даже ногти были короткими. Зато она смогла убедить себя, что все, кто был перед ней, – ненастоящие, никто из них не умрет, никто не почувствует боли, поэтому нужно просто не позволить себя обездвижить, дать Марине и Семь уйти от погони, объяснить всем, кто мог им помочь, что происходит, а тогда, тогда…
Как в кино не получалось. Настя устала, даже если это просто было ее измученное сознание. Она несколько раз ударилась о стол, ее дергали во все стороны. Самое удивительное, что ее просто хотели схватить, но не более того. Очевидно, замысел всего этого крылся не в уничтожении. Настя улыбнулась, чувствуя тонкую струйку крови в уголке рта. «Ну, тогда еще поборемся».
* * *
Когда Марину выбросило позади конструкции, напоминающей большой старый комод и несгораемый шкаф одновременно, она тут же съежилась за его металлической стенкой. Сидя на корточках, Марина вслушивалась в шум происходящего. Довольно скоро ей удалось разобрать: «Почему не работает?», а потом «…немедленно! Следом пойдет девчонка».
Девчонка? Марина опасливо выглянула из своего укрытия и увидела девочку. Ту самую, что бежала ей навстречу, когда перья стрижей разомкнули черную гроздь, открыв под собой прозрачное зеркало. Сейчас Семь, замызганная, уставшая, но невероятно воинственная, сидела с Мариной в одной комнате и была уже во плоти. В глазах девочки блестели остатки слез и искорки рвущегося наружу гнева.
«Держись, Семь, ребята что-нибудь придумают», – мысленно произнесла
