24 hours - Gokudo Yakudzaki
Я не хотела открывать ему дверь, но потом осмелилась и впустила Цунаки к тебе домой. Он собрался уходить, потому что тебя не было. Тогда, я сказала, что ты уехала на день рождение к своему парню в Саппоро. Цунаки поверил мне и положил букет на пол. Дазай, я не чувствовала любви, а в тебя влюблены два парня, это нечестно! Я предложила загладить этот вечер поцелуями, Цунаки согласился. На меня никогда никто не обращал внимание парни, такие как он. После поцелуев, мы переспали в твоей комнате, на твоей кровати. Прости, Дазай! Мне противно вспоминать это. Ты пришла, но Цунаки уже ушёл, вы разминулись на несколько минут. В ту ночёвку с тобой я чувствовала себя счастливой, но на утро, поняла, что подставила подругу, – Тэра заплакала.
Выстрел прозвучал бесшумно, и её тело без движения упало на камни.
Я находилась в матрице, скользнув взглядом по Цунаки, моя голова закружилась. Я отбежала и прислонилась к дереву, мои силы покинули меня, кровь охладела. После всего услышанного всё внутри рвало на части. Боль вошла в меня и привязала к прошлому ещё сильнее.
"Значит Цунаки не просто так пришёл ко мне в палатку. У него были какие-то намерения. Только какие? Что он хотел этим сказать? Или ему хотелось причинить мне телесную боль? Неужели, Цунаки способен применять силу к девушке, которая никогда ему ничего не обещала? Даже если это так, то теперь он навсегда стал для меня далёким, как спутник, я могу видеть его, но не давать ничего большего".
Труп Тэры мы похоронили, возле дерева. Данро заточил мелкий камень и нарисовал иероглифы на стволе. От того, что происходило, стало ещё более мрачней и ужасней.
Я села подальше ото всех, Данро развёл костёр. Еды в лесу не было, вся растительность убита, возможно, кислотным дождём или от такой тьмы, здесь нет ничего живого. Мне очень хотелось, есть, Рэна сидела возле огня и грела свои руки. Агури подошёл ко мне.
– Хочешь есть?
Он сел рядом и достал из кармана два кусочка сахара.
– Нет, – я помотала головой.
– Бери, я не голодный, – Агури протянул мне кусочки.
– Спасибо, – я взяла один.
– Бери два, я же говорю, что не голоден.
– Откуда у тебя сахар?
– Я воровал сахар в столовке, подумал, может быть, в этих карманах что-то есть. Оказалось, два кусочка, – Агури улыбнулся. – Ешь, у тебя, наверное, голова болит?
– Немного есть.
– Мы будем ночевать здесь, а после сна поищем дорогу домой, – Агури посмотрел на меня, его взгляд пронизал меня иглой. Он взял мою руку.
– Я всегда на твоей стороне, Кадзуко.
– Зачем он так сделал?! – заплакала я, и прижалась к Агури.
– Ты его любишь?
– Нет, – я подняла глаза.
– Почему?
– Он плохо поступил со мной.
– Что, если бы, ты не знала об этом?
– Наши отношения уже были испорчены, но..
– Но?
– Да, я бы простила.
– Значит, этот поступок разочаровал тебя?
– Да.
– Я не хочу проводить примеры из жизни, с которыми когда-то сталкивался. Просто, знай, если он толкнёт тебя, я поймаю, – Агури поднялся и пошёл к реке.
Я смотрела, как его силуэт медленно расплывался в моих глазах. Цунаки набрал в руки землю и сдавил её в кулаке. Наверное, ему тоже было неприятно быть пойманным, на своём прошлом. Какая уже разница, изменить ничего нельзя, принять правду? Сложно, но можно, время не лечит, оно лишь меняет наше представление, о той или иной проблеме. Меняет мысли. Время о нас, разумеется, знает.
В воспоминаниях помним об этом. Даже пытаемся решить, то, чего уже не вернуть. Удержать момент, который потеряли. Дышать, как раньше, но уже нет того удовлетворения, потому что всё изменилось. Пусть, время меняет человека, но чувства, которые он испытывал тогда, время не может это вычеркнуть. Как забыть, то, что причиняет боль? Амнезия? Нет.. Смириться? Нет.. А может.. Может стать счастливым. Не полностью, а хотя-бы наполовину. Попытаться радоваться жизни, как прежде. Что если не получится? Например, есть кто-то, кто будет мешать. Мешать построить новую систему счастья. И это будет непросто "кто-то", а родной человек. Как же страшно, что никто не понимает, только время отнимает месяцы жизни и ведёт к смерти.
Посреди ночи (если так можно назвать данное время суток) пошёл дождь. Моё лицо покрылось моросью, я попыталась встать, но моя спина жутко болела. В темноте я плохо различала фигуры своих друзей, сколько бы я не приглядывалась, ничего не видно. Промокнув глаза рукавом, я посмотрела вверх. Тьма не проходила, и это меня пугало. Я с детства не люблю находиться в темноте, не потому что мне страшно, а потому что я чувствую холод, и это пробирает до костей. Как будто смерть дышит тебе в затылок, и ты идёшь у неё на поводу. Я думаю, что никто из нас не ощущал, какого это быть мёртвым. Лежать в гробу, как падает земля, она оглушает своим стуком, тогда ты понимаешь, что назад пути нет. Ты пришёл к мёртвой точки, от которой не убежать.
Я подняла руку вверх, но ощутила преткновение. Что-то твёрдое похожее на дерево. Пахло сыростью и влажной почвой, я стала упираться ладонями в эту преграду. Ничего не изменилось, я положила руки обратно, но мои движения сковывали стены по бокам. Моё сердцебиение стало учащаться, я не поддавалась панике, но было неприятно. Я сглотнула слюну и постучала по дну, звук оказался глухой. И тут мне стало ясно, что я нахожусь в гробу.
Я сняла куртку, подняла рубашку над головой, почти вывернув ее наизнанку.
Связав рубашку вверху, получился мешок, в котором находилась моя голова. Это должно защитить от вдыхания пыли. Используя свои ноги, я хотела проделать отверстие в гробу.
"Лучшим местом для этого будет середина крышки". – Подумала я, и ударила коленями. Крышка гроба приоткрылась.
"Получается, наверху нет земли?"
Я упёрлась руками и толкнула крышку, постепенно мне удалось поднять её. Почувствовав свежий воздух, я поняла, что мне удалось освободить себя. Выбравшись из могилы, я встала на ноги и посмотрела по сторонам, вокруг было темно, сквозь такую тишину можно услышать, как кровь бежит по венам. Никого из моих друзей рядом не было. Я услышала, как затормозила машина. Звук был далёкий, но мне сразу стало ясно, что дорога находится близко со мной. Я побежала влево. На тот момент мне показалось, что именно там можно найти
