Сергей Ясный - Музыка мрачных квартир

Диана подняла глаза и пристально взглянула на Марию. Пребывая под впечатлением от дикого рассказа подруги, та не сразу поняла столь резкого перехода.

— Передо мной? — растерянно спросила она.

— Да, Машутка, — Диана тяжело вздохнула. — В этом и причина, по которой ты здесь… Ты очень приглянулась… нет, не Марату… Ты очень понравилась Володе Фидуцыну — другу Лёши. Он у тебя и на приёме не раз был…

— Не припоминаю, — судорожно пытаясь что-либо вспомнить, сказала Мари.

— Не суть… Так вот, Алексей потребовал привезти тебя сюда, на наш сабантуй, чтобы Фидуцын мог заняться тобой…

— Заняться мной?! — возмутилась Мария. — Ты что говоришь такое?!

— Тсс… Тише, — приложила указательный палец к губам Диана. — Да, тобой. Это было его условием. Но ты не бойся. Никто не обещал, что будет что-то против твоей воли.

— И на том спасибо! — Мария вскочила на ноги и от волнения заходила по комнате взад и вперёд.

— Ну и разврат у вас тут творится! — презрительно бросила Диане Ксения. — А Лупанова таким же образом сюда моего Кирилла затребовала?

— Кирилла? — не поняла Диана. — Кто это?

— Мой муж! Настоящий, а не какой-то там сожитель!

— Не знаю, — спокойно ответила Диана. — Лупанова в одной из клиник Марата руководит и порой ублажает его. Это всё, что о ней знаю. Про Кирилла и вовсе впервые слышу. — Она поднялась и подошла к Марии. — Извини, я и не знала, что ты у них когда-то работала…

Но Мария бросила в сторону подруги такой нехарактерный для неё гневный взгляд, что Диана даже невольно отшатнулась. Не сказав больше ни слова, она вернулась обратно на место и виновато опустила голову. Хотелось было заплакать, но слёзы предательски не текли, лишь утяжелив глаза влагой. Наконец, Диана поднялась, тяжело вздохнув и тем самым нарушив нависшую в розовой комнате тишину.

— Ладно, я наверное пойду, — тихо и неуверенно произнесла она. — Ты только не обижа…

— Мы с Ксенией немедленно уезжаем! — перебила её Мария.

— Но тогда он… — лицо Дианы исказил было испуг, но тут же его сменило полное равнодушие и она махнула рукой: — А, впрочем, что уж там? Какая разница?..

— Нет, Маша, погоди, — сказала вдруг Ксения. — Я не поду — я должна разобраться. Эта стерва Лупанова и есть та самая разлучница! Старая бесстыжая зараза! Здесь должен быть Кирилл и я не уеду без него!

— Ксюша, но без тебя мне не уехать. Пожалуйста, поедем. Без машины я отсюда не выберусь…

— Извини, Маша, но сначала я объяснюсь с этой Лупановой и найду Кирилла.

— Ладно, девочки, я пойду, — Диана направилась к двери, но не успела сделать и двух шагов, как она настежь распахнулась и на пороге показался Ступрунян.

Он взирал на Диану исподлобья, зловеще улыбаясь.

— Ты всё поняла?

— Да, Маратик, прости, — изобразив саму невинность, взмолилась Диана и бросилась к нему на шею.

Ступрунян грубо, но не переставая улыбаться, оттолкнул её от себя, а затем схватил за руку и вытолкнул вон из комнаты. После он повернулся в сторону Марии и Ксении. Презрительно осмотрев их раздевающим взглядом, Ступрунян квнул голову в сторону двери, призывая их последовать за подругой. Девушки не стали искушать судьбу и быстро направились к выходу. Однако, когда они поравнялись с Маратом Тиграновичем, тот схватил Марию за руку.

— А ты не торопись, милая, — высокомерно сказал он. — Я тут выяснил, что ты на случку с корешем Алёшки оказывается приехала?

— Во-первых, я вам не милая! — вскипев от возмущения выпалила Мария и вырвала свою руку из хватки Ступруняна. — А, во-вторых, я уезжаю. Мой приезд сюда — ошибка и недоразумение.

— Ну что же ты так сразу взъерепенилась-то? — рассмеялся своим противным смехом Марат Тигранович, чем сразу оживил неприятные картины прошлого у Марии. — Я зла не держу и даю тебе ещё один шанс хорошо провести своё время и, возможно, начать, наконец, нормальную человеческую жизнь.

— Нормальную человеческую?! — усмехнулась Мария. — Что вы вообще знаете о нормальной человеческой жизни? Особенно теперь мне странно и дико слышать подобное из ваших уст, когда выяснилось, что вы не только надменный наглец, но и вовсе преступник, выдающий себя за благородного врача! А все ваши звания и известность в медицине и широких массах всего лишь фикция и игра на публику, благодаря отличному пиару, ради удовлетворения собственного самолюбия и прикрытия своих грязных делишек!

— Осторожнее, девочка моя, — ехидно улыбаясь, погрозил ей пальцем Ступрунян.

— Ага! Вы боитесь!

— Сладкая моя, да кого мне бояться? Ты не открыла Америки и все, кого я бы мог опасаться, прекрасно всё знают как обо мне так и о многих других людях моего круга и уровня. Они все давно прикормлены. Кроме того, у каждого из них самого рыльце в пушку и настолько сильно, что от чувства тотальной вседозволенности и безнаказанности имеющих большие деньги, у них как и у меня и всех подобных нам вырастают крылья и мы взлетаем так высоко, что такие малютки как ты для нас вообще не существуют на карте нашего мира.

— Так не будет продолжаться вечно!..

— А кто или что может изменить что-либо? — Ступрунян снова отвратительно рассмеялся. — Сегодня хозяевами жизни является ничтожное меньшинство. Да, это так. Миллиардеры, миллионеры и высокое чиновничество составляет лишь процента три, ну может пять от всего населения страны. Но они создали огромный слой людей, которые их всячески и с удовольствием обслуживают — как в прямом так и в идеологическом смысле. Это ценный и дорогостоящий материал, которому мастерски и изощрённо врут, вдалбливают в их умы и сознания самое отвратительное и пошлое, выдавая это за истину и мораль. Большинство людей, как ни крути, слабы и генетически предрасположены именно к подлости, алчности, стяжательству. И потому зомбировать их в нужном для нас русле совсем легко и просто. А взамен на их души и тела, им хорошо платят. Ты даже не представляешь насколько хорошо. Хозяева очень продуманно себя таким образом обезопасили на много-много десятилетий вперёд. Создали условия, при которых люди с отсутствием каких-либо принципов и элементарных норма морали получили возможность в прямом смысле вылезти из грязи в князи, не обременяя и не мучая себя вопросом: " Какой ценой? За счёт чего и кого я так богато живу?". И, в результате, так появился и устоялся этот компост, этот большой жирный и вонючий слой из людей-обслуги, которые обслуживают главных богатеев и также как и их хозяева ничего не хотят менять.

Их процентов двадцать пять, не больше, но это очень большой процент в любом случае. А оставшееся ваше большинство, хоть и подавляющее по количеству, но оно уже ничего не в состоянии сделать или изменить, потому как мы их лишили любых рычагов воздействия. Вы разобщены, унижены, озлоблены и беспомощны. Для нас вы — быдло! Причём вы сами свои последние оставшиеся силёнки направляете на ещё большее разобщение самих себя, с лихвой подхватывая клевету о тех исторических личностях, что в своё время смогли вас спасти из нашего рабства. Да-да, Ленин, Сталин… Но их больше никогда не будет благодаря не только нам, но и вам самим, ибо вы сами отрезаете все пути хоть к какому-то спасению своих ничтожных и обесцененных жизней!..