Сергей Ясный - Музыка мрачных квартир

Ясный Сергей

Музыка мрачных квартир

Пролог

-----------------------------------

Позвольте поделиться с вами одной необычной историей, случившейся не так давно, но и не так уж недавно. А необычна она тем, что явилась одним из многих предвестников знаменательных событий, которые, как теперь уже известно, в корне изменили жизнь многих людей. И хотя персонажи и описываемые события этой истории являются художественным вымыслом, а все совпадения следует считать случайными, но она не так далека от истины как может показаться.

Эта история не имеет точной даты своего начала. С какого же момента и с какого её героя было бы лучше начать повествование? Красиво и замысловато? А может просто, без прикрас и литературных изысков? Пожалуй, будет лучше начать с того самого октябрьского вечера. Рассказать своими словами, без витьеватых описаний и вступлении. И хотя описания в книгах всегда представлялись самой скучной их частью, но позволю себе и начало сделать немножко осенним в этом смысле. Итак…

Бархатные тёмно-бордовые шторы почти наглухо завешивали окно. Сквозь небольшую щель между ними проглядывал тусклый свет от уличного фонаря. Рядом с книжными полками, покрытыми лёгким слоем пыли и на которых хранилось множество толстых книг и фолиантов, привлекавших взгляд своим величием старины, также тускло светила настольная лампа с узорным бордового цвета абажуром. Да, именно этот цвет преобладал и создавал общий фон этой старенькой комнаты с высокими потолками. Стены украшали большие картины, поражавшие воображение и создающие атмосферу таинства, обрамлённые в искусные резные рамы. Над большим чёрным кожаным диваном, висел завораживающий взор "Девятый вал", особенно учитывая довольно большие размеры полотна. То тут то там было развешено множество семейных фотографий. Рядом с самим окном располагался массивный стол из красного дерева и мраморной поверхностью. Различные фигурки и предметы на нём не так притягивали взгляд как находящиеся посередине пергамент, большое гусиное перо и чернильница — атрибуты времени прошлого, славного и давно ушедшего. Хотя и остальные "обитатели" этого стола при детальном рассмотрении также давали большую пищу для воображения. Такое же массивное кресло из тех же материалов что и диван было готово принять в свои объятия хозяина данной комнаты — одной из многих в больших старых мрачных коммунальных квартирах.

Дверь в эту комнату была также завешена бархатными тёмно-бордовыми занавесками, которые вместе с покрытыми золотистыми узорами обоями в той же общей тональности создавали и вовсе мистический вид. Мистический, немного давящий своими мрачными красками, но одновременно очень уютный и несмотря на цветовую гамму — постепенно успокаивающий, очень домашний.

И ещё мелодия… Едва слышимая, печальная или скорее сентиментальная… Возможно из старинной музыкальной шкатулки, что стояла на секретере, а быть может она просто была в воздухе, наполнявшем эту комнату… в её мистической ауре…

Эта мелодия несла в себе одновременно тяжёлую мудрость прожитой жизни и в то же время веру и желание жизни. Грусть старика или удивление младенца — всё было в этой мелодии, окутавшей эту мрачную, но уютную комнату.

Незримую волшебную ауру наверняка хорошо чувствовал и очаровательный мопс с большими умными глазами, что лежал на углу дивана и внимательно созерцал вокруг, как бы проверяя всё ли на своих местах к приходу хозяина. А вот и он… В коридоре послышались шаги. Открылась дверь, раздвинулись бархатные занавески. Не спеша он подошёл к дивану, аккуратно расположился на нём, дабы не потревожить своего маленького хранителя комнаты. Они встретились взглядами и как будто улыбнулись друг другу.

Затем мопс неторопливо поднялся и перебрался на колени к сидящему хозяину. Старые, покрытые морщинами, но не потерявшие своей интеллигентной изящности, руки стали нежно поглаживать его и почёсывать за ушком и под подбородочком, что особенно ему нравилось. Томное урчание от удовольствия, свойственное в основном котам, добавило уютных нот к звучащей тихой мелодии. Какое-то время они так и сидели вдвоём, безмолвно слушая её. Но мопс чувствовал что нечто изменилось в этот раз. Что-то иное вошло в эту комнату вместе с хозяином.

— Да, дружище, — спокойным, но наполненном грустью голосом, ответил тот, как бы распознав мысли своего глазастого друга. — Похоже время пришло. Они сейчас как никогда нуждаются в нас. И мы должны исполнить свою последнюю, но самую важную и возможно главную миссию…

Между бархатными тёмно-бордовыми шторами за окном поблёскивал уличный фонарь. Сквозь абажур комнату наполнял мрачный таинственный свет. В воздухе тихо звучала музыка…

1

Промозглый октябрьский вечер всё больше окутывал её в своих объятиях, но это лишь прибавляло ей сил двигаться дальше, ускоряя шаг. Изящно маневрируя между лужами, то и время притормаживая на секунду, дабы выбрать место побезопаснее для её усталых ножек и не дать им возможности угодить в отвратительную чвачу, она спешила поскорее добраться до дома. Спешила, хотя прекрасно знала, что дома её никто не ждёт…

Но сейчас об этом старалась не думать и всячески отгоняла от себя подобные мысли. Ведь это был единственный стимул, придававший ей сил для движения — Дом.

Плохим ли он был или хорошим, но сейчас именно такой какой есть. Квартира, оставшаяся после смерти бабушки, с которой у неё, к её глубокому сожалению, никогда даже и близко не было тех тёплых и доверительных отношений, о которых она часто слышала в рассказах подруг и знакомых из детства. Но сейчас она всё равно была благодарна ей за то, что у неё появилась возможность обрести свой, пусть и маленький, но Свой Дом. Ведь в условиях того дикого времени, на которое выдались её юность и молодость, это было небывалым счастьем, так как подавляющее большинство людей едва сводили концы с концами и ютились со всей своей роднёй в небольших мрачных квартирках. Всё это было на нервах, всё это вызывало дополнительные ссоры в и без того наполненной стрессами жизни. Поэтому, несмотря на непростые отношения с бабушкой, а точнее — на отсутствие их — она всё равно сейчас была ей благодарна за этот свой собственный уютный уголок мира, который у неё появился в жизни. Да и разве могло быть иначе?

Да, когда-то она представляла, что он появится у неё раньше и выглядеть он будет совершенно иначе. Также как и её жизнь. Ей было около тридцати, но разочарования в личной жизни уже имели некоторый осадок, похожий на ту отвратительную чвачу, в которую нет-нет да и попадали её сапожки, несмотря на все её изящные манёвры и осторожность. Вот так и в самой жизни видимо нельзя обойти все дорожки и тропинки на своём пути, не угодив в ту или иную лужу грязи и разочарования. Наверное иначе мы не поймём всей прелести тёплого и уютного дома, к которому все эти дорожки рано или поздно нас приведут. Не поймём всей глубины и ценности тех чувств, которые возможно придут к нам как награда за все прошлые невзгоды. Хотя кому-то всё даётся сразу, а кому-то нет. Изначально все мы находимся в неравных условиях и на разных стартовых площадках. Судьба.