Роберт Стайн - Оборотень из болот

– Он действительно похож на волка, – задумчиво проговорила мама, пристально глядя на пса.

– Волки не такие упитанные, – заметил папа. – Они худые, поджарые. И морда у них узкая. Он может быть помесью волка с собакой, но для данного географического региона это весьма сомнительно.

– А давайте назовем его Волком, – предложил я с воодушевлением. – Самое подходящее для него имя. – Я поднялся на ноги и внимательно посмотрел на пса. – Ну что, Волк? Ты теперь будешь Волком. Нравится тебе имя? Волк!

Пес навострил уши.

– Видите?! Ему нравится! – воскликнул я. – Волк! Волк!

Он подал голос: «Гав».

– Ну что, оставляем его? – спросил я.

Мама с папой переглянулись, и мама сказала:

– Посмотрим.

После обеда мы с Вилом пошли на болота. Мне было немного не по себе. Кошмарный сон про болота никак не шел у меня из головы. Но я старался об этом не думать.

Мало ли что человеку приснится…

День выдался ясным и жарким. Солнце палило нещадно. Я весь взмок, пока мы только шли по двору. Оставалось надеяться, что в лесу, в тени деревьев, будет хотя бы чуть-чуть попрохладней.

Я в последний раз оглянулся на Волка. Он дремал на солнышке, лежа на боку и вытянув все четыре лапы вперед.

Перед обедом мы его покормили – выдали целую миску обрезков бифштекса, оставшихся со вчерашнего ужина. Он смел все подчистую. Потом вылакал миску воды и завалился спать на травке у заднего крыльца.

Мы с Вилом шли по тропинке, петляющей между стволами деревьев. В зарослях высоких цветов я заметил трех ярких бабочек с красивыми черно-оранжевыми крылышками. Я засмотрелся на них и сам не заметил, как наступил в мягкую мокрую грязь. Кроссовка тут же увязла. Когда я вытащил ногу, вся кроссовка оказалась облеплена мокрым песком.

– А ты видел торфяное болото? – спросил Вил. – Оно такое… симпатичное.

– Ага. Пойдем туда, – предложил я. – Покидаем в него всякие палки-ветки и поглядим, как они будут тонуть.

– А как ты думаешь, там мог утонуть кто-нибудь из людей? – задумчиво проговорил Вил. Он прихлопнул комара у себя на лбу и почесал коротко постриженную макушку.

– Может быть. – Я шел следом за Вилом. Тропинка свернула и вывела нас к зарослям высокого камыша. – А ты считаешь, там действительно можно утонуть, как в трясине?

– Мой отец говорит, что здесь нет никаких трясин, – отозвался Вил.

– А я уверен, есть, – возразил я. – Я думаю, что кто-нибудь мог случайно упасть в торфяное болото, увязнуть там и утонуть. И если мы раздобудем удочку, мы, может быть, вытащим их истлевшие кости.

– Ну у тебя и приколы, – заметил он. Мы шли по ковру мягких гниющих листьев.

Они противно скрипели у нас под ногами. Тропинка нырнула в тенистые заросли корявых пальм и вывела нас к торфяному болоту. Вил неожиданно остановился.

– Тише. – Он поднес палец к губам. Я прислушался и услышал шаги.

– Прямо у нас за спиной.

Мы с Вилом застыли на месте, напряженно прислушиваясь.

Шаги приближались.

Вил испуганно уставился на меня.

– Кто-то за нами идет, – прошептал он. – Болотный отшельник!

13

– Быстрее… прячемся. – Я пихнул его в бок.

Вил нырнул в густые заросли высокой травы. Я хотел было забраться туда же, но там не было места для нас двоих.

Я заметался, пытаясь найти хоть какое-нибудь подходящее укрытие. Причем я боялся встать. И ползал на четвереньках. Наверное, со стороны это выглядело ужасно смешно. Но мне было совсем не до смеха.

Шаги стали громче. Они приближались.

Я заполз в заросли ежевики. Нет. Здесь не укрыться.

Папоротники на другой стороне тропинки были совсем-совсем низкими. Там тоже не спрячешься.

Шаги приближались.

И быстро.

– Прячься! Быстрее! – подгонял меня Вил. Но спрятаться было негде.

Да и времени не оставалось…

Я поднялся на ноги. Пропадать, так с музыкой. И в этот миг из-за поворота тропинки показался наш таинственный преследователь.

– Волк! – завопил я.

Увидев меня, пес завилял хвостом, радостно залаял и… прыгнул.

– Нет! – крикнул я. Но было уже поздно.

Пес со всего маху ткнулся передними лапами мне в грудь. Я потерял равновесие и упал в траву. Прямо на Вила.

– Эй, осторожнее, – выдавил он, сбросил меня с себя и поднялся на ноги.

Волк заливался радостным лаем. Он едва не расплющил меня по земле, пытаясь облизать мне лицо.

– Волк, фу! Перестань! – Мне все-таки удалось выбраться из-под лохматой громадины. Я принялся отряхивать джинсы от налипших на них листьев. – Волк, ты достал со своими облизываниями. Ты уже не щенок, а большой умный пес. Пора избавляться от этих щенячьих замашек. Опять ты меня обслюнявил.

– Интересно, а как он нас нашел? – Вил вытащил какую-то длинную колючку из своих велосипедных трусов.

Как она ему не вонзилась… не скажу куда.

– Наверное, по запаху. – Я посмотрел на Волка, который радостно пыхал, вывалив язык, и вилял хвостом так, что казалось, он сейчас оторвется. – У собак вообще нюх хороший.

– Ладно, пойдем уже. А то мы сегодня не доберемся до этого торфяного болота, – нетерпеливо проговорил Вил и направился дальше. Он шел первым по узкой тропинке, но Волк обогнал его в два прыжка, едва не сбив с ног, и побежал впереди.

– Волк ведет себя так, как будто знает, куда идти, – удивленно заметил я.

– Может быть, он уже был здесь раньше, – отозвался Вил. – Возможно, он болотный пес.

– Может быть, – пробурчал я задумчиво, глядя на Волка, бегущего впереди.

«Откуда ты взялся, пес? – думал я про себя. – Похоже, что здесь на болотах ты себя чувствуешь как дома».

Вскоре мы вышли к торфяному болоту. Я встал почти у самого края воды, вытер рукой пот со лба и стал разглядывать овальное озерцо.

Зеленая вода искрилась на солнце. У самой ее поверхности носились тысячи белых мошек, которые поблескивали на свету, точно крошечные алмазы.

Вил поднял с земли тонкую ветку. Разломал ее на две половинки и зашвырнул одну половинку в торфяник.

Веточка ударилась о воду, но без всплеска, а скорей с глухим плюхом. И осталась лежать на поверхности.

Она не утонула.

– Ничего себе, – выдохнул я. – Давай попробуем что-нибудь потяжелее.

Я огляделся, ища глазами какую-нибудь подходящую корягу или камушек, но меня отвлекло чье-то глухое рычание. Я резко обернулся на звук и с удивлением обнаружил, что рычал Волк.

Он стоял весь напряженный, низко склонив к земле свою большую лохматую голову. Он как будто готовился отразить нападение или наброситься на врага. Он угрожающе скалил зубы. И глухо рычал.

– Кажется, он почуял опасность, – прошептал Вил.

Волк опять угрожающе зарычал, обнажив острые зубы. Шерсть у него на спине встала дыбом. Лапы подрагивали от напряжения, как бывает, когда собака готовится к атаке.