Роберт Стайн - Призрак по соседству

Роберт Лоуренс Стайн

Призрак по соседству

1

Ханна не была уверена, что разбудило ее — треск и хруст или ярко-желтое пламя.

Она села в кровати и, с широко открытыми от ужаса глазами, смотрела на огонь, окружавший ее.

От пламени пузырилась краска на шкафу. От огня обои сворачивались и слезали со стены. Дверь шкафа сгорела, и она могла видеть, как огонь прыгает с полки на полку.

Даже зеркало было объято огнем. Ханна видела свое отражение, темное из- за стены колеблющегося огня.

Огонь быстро начал охватывать всю комнату.

Ханну начал душить густой, едкий дым.

Кричать было уже слишком поздно.

Но она все-равно закричала.

Как приятно узнать, что это был только сон.

Ханна села на кровати, ее сердце стучало, рот пересох.

Пламя не трещало. Не прыгали желтые и оранжевые язычки пламени.

Нет удушливого дыма.

Все сон, просто страшный сон. Но такой реальный.

«Но сон…Ничего себе. Это было действительно страшно» — пробормотала про себя Ханна. Она откинулась на подушку и ждала, когда ее сердце перестанет тяжело бухать в груди. Она подняла свои серо-голубые глаза к потолку, глядя на белоснежный, недвижимый потолок.

Ханна все еще могла вообразить черный, обугленный потолок, свисающие клочьями обои, отражение огня в зеркале.

«По крайней мере, мои сны не скучные!» — сказала она себе. Скинув легкое одеяло, она взглянула на часы на письменном столе. Только 8:15.

«Как это может быть 8:15? — удивилась она. — Мне кажется, что я спала вечность. И какой сегодня день недели?»

Трудно было следить за расписанием летних дней. Один незаметно перетекал в другой.

У Ханны было одинокое лето. Большинство ее друзей проводили каникулы с семьей или в летнем лагере.

Существовало так мало того, чем мог развлечься двенадцатилетний подросток в маленьком городе, таком, как Гринвуд Фолс. Она прочитала много книг и много смотрела телевизор, а также ездила по городу на велосипеде, ища кого-нибудь, с кем было бы можно поболтать.

Скука.

Но сегодня Ханна вылезла из постели с улыбкой на лице.

Она была жива! Ее дом не сгорел. Она не была в ловушке внутри стены шипящего пламени.

Ханна натянула зеленые шорты и ярко-оранжевый топ без рукавов. Ее родители всегда дразнили ее тем, что она одевается, как дальтоник.

«Оставьте меня в покое! Что такого, если я люблю яркие цвета?" — всегда отвечала она.

Яркие цвета. Как пламя вокруг ее постели.

«Эй, сон — исчезни!" — пробормотала она. Она быстро пробежала расческой по своим коротким светлым волосам, а затем направилась по коридору на кухню. Она почувствовала запах яичницы с беконом, жарившейся на плите.

— Доброе утро, всем! — пропела Ханна счастливо.

Она была даже рада видеть Билла и Хёрба, ее шестилетних братьев-близнецов.

Настоящие язвы. Самые шумные и пакостные в Гринвуд Фолс.

Они бросали синий резиновый мяч через обеденный стол.

— Сколько раз я должен вам говорить — не играйте мячом в доме! — миссис Фаэчилд отвернулась от плиты, чтобы отругать сыновей.

— Миллион, — сказал Билл.

Херб засмеялся. Он думал, что Билл смешно пошутил. Они оба думали, что они могут устраивать беспорядки.

Ханна шагнула к матери и крепко обняла ее за талию.

— Ханна — стой! — крикнула мама. — Я чуть не опрокинул яйца!

— Ханна — стой! Ханна — стой! — копировали маму близнецы.

Мяч отскочил от тарелки Херба, затем от стены, и упал на плиту, в дюйме от сковороды.

— Отличный выстрел, — подразнила Ханна

Близнецы очень громко рассмеялись.

Миссис Фаэчилд обернулась, нахмурившись.

— Если мяч угодит в сковород, вы съедите его вместе с яйцами! — пригрозила она, указав на близнецов вилкой.

Это заставило мальчиков смеяться еще больше.

— Сегодня они в хорошем настроении, — сказала Ханна, улыбаясь. Когда она улыбалась, у нее появлялась ямочка на одной щеке.

— А когда они вообще бывают серьезными? — спросила ее мать, выбрасывая мяч в коридор.

— Ну, и я сегодня в отличном настроении! — заявила Ханна, глядя в окно на безоблачное, голубое небо.

Ее мать посмотрела на нее подозрительно.

— С чего бы это?

Ханна пожала плечами.

— Просто.

Теперь, после кошмара, она чувствовала, как просто хорошо быть живой.

— Где папа?

— Рано ушел на работу, — сказала миссис Фаэчилд, перекладывая бекон в тарелку. — Некоторые из нас не отдыхают даже летом, — добавила она. — Что ты собираешься делать сегодня, Ханна?

Ханна открыла холодильник и вытащил пачку апельсинового сока.

— Как обычно, я думаю. Ты знаешь. Гулять.

— Мне жаль, что у тебя такое скучное лето, — сказала ее мать, вздыхая. — У нас просто не было денег, чтобы отправить тебя в лагерь. Может быть, следующим летом…

— Все нормально, мама, — ответила Ханна оживленно. — У меня все в порядке. В самом деле.

Она повернулась к близнецам.

— Как вам истории о призраках прошлой ночью?

— Не страшно, — быстро ответил Херб.

— Совсем не страшно. Твои истории о призраках глупые, — добавил Билл.

— Вы, ребята, выглядели довольно испуганными, — настаивала Ханна.

— Мы притворялись, — сказал Херб.

Ханнапомахала коробкой апельсинового сока.

— Хочешь?

— А он с мякотью? — спросил Херб.

Ханна принялась читать на коробке.

— Да. — Ханнадобавила, — очень много мякоти.

— Я ненавижу мякоть! — объявил Херб.

— Я тоже! — согласился Билл, сделав недовольное лицо.

Это был не первый раз, когда они за завтраком обсуждали сок и мякоть.

— Разве нельзя купить апельсиновый сок без мякоти? — спросил Билл у матери.

— Ты можешь процедить его для нас? — спросил Хербу Ханны.

— Можно мне яблочный сок вместо этого? — попросил Билл.

— А я не хочу сок. Я хочу молока, — решил Херб.

Как правило, это обсуждение заставляло Ханну повышать голос и кричать. Но сегодня она отреагировала спокойно.

— Один яблочный сок и одно молоко сейчас будут, — сказала она весело.

— Сегодняшним утром у тебя действительно хорошее настроение, — прокомментировала ее мать.

Ханна передала Биллу его яблочный сок, который он быстро выпил.

После завтрака Ханна помогала матери убираться на кухне.

— Хороший день, — сказала миссис Фаэчилд, глядя в окно. — Ни облачка на небе. Обещали, что будет выше 90 градусов*.

Ханна засмеялась. Ее мать всегда знала прогноз погоды.

— Может быть, я поеду покататься на велосипеде, пока не очень жарко, — сказала она матери.