Серый Дол - Николай Покуш
- Если эта штука и вправду из прошлого и способна изрыгать огонь, я должен знать как!
- Ты представляешь, как он опасен?
- Герцог смог использовать его. Значит и я смогу.
С этими словами Маллид надел перстень на указательный палец. Сжал кулак. Разжал. Затем сжал снова. Все молча наблюдали за его действиями, не зная чего ожидать.
- Я ни хрена не чувствую, - пожал плечами Маллид, подняв руку перед собой, и все, кто находился в комнате, тут же разбежались в стороны, чтобы не оказаться на пути перстня.
- Ты совсем ума лишился?! - закричал Сайн.
- С этой штукой следует обращаться осторожно, - согласился с ним Ханрис. - Мы все видели, что она творит. Может не стоит махать ею тут?
- Почему, если она так опасна, я не стал властителем пламени, или не обратился, к хренам, в пепел?
- Прежде чем я отрубил ему руку, герцог указывал перстнем на Сайна, - сказал Зан.
- Ага, - задумчиво протянул Маллид. - Ну тогда попробуем так.
Он указал пальцем в сторону распахнутого окна, и тут же струя пламени вырвалась из перстня, с рёвом устремившись наружу, шага на три-четыре вперёд.
- Забери меня бездна! - вскрикнул Зан, оказавшийся ближе всех к пламени, и отскочил в сторону, грязно ругаясь и стуча ладонями по своим щекам.
Струя пропала и Маллид расхохотался, как ребёнок, получивший новую игрушку.
- Ты мне бороду спалил! - крикнул Зан.
- Новая отрастёт! - не прекращая смеяться, заявил Маллид.
- А мог живьем спалить, - сказал Сайн строго. - Снимай его, сейчас же.
- Вот уж нет! Он мой, парни, извиняйте. Оглядитесь, может и себе что-то найдёте. Но я с этой штучкой не расстанусь.
Сайн хотел возмутиться, но тут увидел, как Ханрис уже поднимает с пола кинжал капитана гвардии.
- Глядите, что я нашёл, - подал из угла комнату голос Ломар.
Сайн обернулся, и увидел, как он несёт в руках череп.
Лопата наткнулась на что-то твёрдое, и этот звук вернул Сайна в реальность, на пятнадцать лет вперёд с того момента, как они нашли эти опасные вещи. Сколько он тогда спорил с друзьями о том, что не стоит их брать. Как истинно верующий во Властителя Циклов, Сайн знал и разделял мнение церкви о том, что всё наследие прошлого порочно. Церковь учила, что люди, возомнившие себя богами, сами же и погубили свою цивилизацию, а потом Властитель стёр даже память о них, их языки и культуру, дабы очистить грядущие поколения от греха и наставить на верный путь. Но наставить на этот путь друзей Сайн так и не сумел. Они были молоды и жаждали силы. Тогда, в комнате герцога, они нашли и другие вещи, каждую со своими возможностями. Всего девять. Но решено было, что каждый возьмёт себе по одной, а остальные они преподнесут в качестве трофеев своему королю, как и положено было поступить. Только Сайн тогда отказался брать себе такую вещь. Он знал, что трагедия неминуема, и ничего хорошего эти предметы не сулят. Так и вышло.
По-началу друзья условились, что будут прибегать к возможностям своих артефактов только в самых крайних случаях, чтобы не привлекать к себе внимания и не поддаваться их силе. Но Маллид стал делать это всё чаще, и перстень становился всё сильнее. Их связь росла на глазах, и вот уже, почти в каждом бою меч Маллида, не спроста названный Пламенем Небес, пылал, а из руки вырывались потоки огня, сжигающего врагов. И однажды, в очередном бою, рука Маллида вдруг вспыхнула, но пламя, как взбесившийся пёс, накинулось на своего хозяина. Оно стремительно поползло вверх по руке, стремясь полностью поглотить человека. И совсем чуть-чуть не добравшись до головы - потухло, а затем и сам Маллид без чувств рухнул наземь. Позже, в госпитале, он сказал друзьям, что потерял контроль всего на мгновение, но не сумей он, невероятным усилием воли, сквозь обуявшую его боль и страх, приказать огню отступить, и без сомнения погиб бы в пламени, так же, как сам сжигал врагов. На руке, шее, и спине Маллида с того дня навсегда осталась отметина в виде уродливого шрама, напоминающая о его безрассудстве. Тогда-то Ханрис, Маллид и Зан решили, что сразу как служба кончится и они обратятся к мирной жизни, закапают свои предметы, и больше никогда их не коснуться. И на это в итоге пошли все, кроме Ломара. По честному, никто тогда и не понимал, что именно делает череп, с которым так носился Ломар. Он говорил про женщину невиданной красоты, которая общается с ним, и в которую он беззаветно влюбился. Особенно яростно он стал оберегать череп после того как получил ранение и больше не смог участвовать в боях. Тогда Ломар часами сидел на постели и разговаривал сам с собой, уверяя что говорит с призраком древней жрицы затмений. Но Арсию из них никто не видел, и одержимость друга древней черепушкой легко списали на помешательство. Сейчас Сайн, кажется, понял, почему так случилось. Наверное призраку требовались силы, чтобы проявляться в этом мире. Как и артефакт Маллида, становящийся всё сильнее от регулярного использования, Арсия тоже набиралась сил, просто процесс этот оказался не столь быстрым. Но итог один - обладатель артефакта оказался на пороге смерти. И, даже понимая какова цена такой силы, что они делали сейчас? Снова выкапывали эти чёртовы штуковины.
"Властитель, прости нас!" - сказал Сайн мысленно, помогая Маллиду достать сундук из ямы.
Тот находился в мрачном нетерпении, словно все эти двенадцать лет, только и ждал момента, чтобы снова коснуться своего перстня, не смотря на
