Копоть - Максим Владимирович Виноградов
Пафосная речь попала на благодатную почву. «Студенты» благоговейно замерли и взирали на лектора, затаив дыхание. Красоту момента нарушил только звук смачного плевка.
— Слышь ты, как тя там, Бляхер? — Джонсон медленно поднялся, опираясь на ближайшую парту, — Я тут подумал… Иди-ка ты в жопу!
Даг ожидал, что «профессор» взбесится. Разорется, затопает, скатится в мат-перемат. Не тут-то было. Вместо этого Бляхер смотрел поощрительно, с каким-то болезненным интересом. Будто впереди ожидалась изрядная потеха. Хищная улыбка исказила и без того неприятное лицо лектора. Он кивнул аскеру, и демонстративно облокотился на стол, приготовившись наслаждаться зрелищем.
Кеоколо спокойно выдвинулся навстречу Джонсону. В какой-то момент Дагу показалось, что противник ему подмигнул. А потом аскер в мгновение ока оказался рядом. Двигался он так быстро, что уследить за перемещениями оказалось сложновато.
Даг вытянул руку в качестве защитной предосторожности. Открыл рот, собираясь что-то сказать.
В следующий миг запястье взорвалось болью. В районе солнечного сплетения родился взрыв, разом выбивший дыхание и заставивший сгорбиться. Пол неожиданно подпрыгнул и ударил Джонсона по лицу.
Все произошло так быстро, что Даг не успел испугаться. Лежа на холодном полу, он чувствовал, как из разбитого носа течет кровь. Острая боль прошла почти сразу, превратившись в ноющую, но вполне терпимую. Запястье двигалось свободно. Даже дыхание выровнялось, из судорожных хрипов превратившись в размеренные посапывания.
На пару секунд он все же отключился. Когда сознание немного сфокусировалось, до слуха долетел скрипящий голос Бляхера. Тот продолжал вещать, будто ничего и не случилось. Лишь изредка поглядывал на побитого парня с нескрываемым сарказмом.
«А ему ведь это нравится, — решил Даг, — Сволочь такая, кайфует, когда других бьют!»
По какой-то причине Джонсон совершенно не испытывал злости к аскеру. Просто солдат, просто выполняющий свою работу. Профессионал. Орудие, если угодно. Никто не винит молоток или нож, если поранится. Виноват тот, кто инструмент использует.
А вот «профессор» — другое дело. Какие-то садистские наклонности в нем явно имелись. Даг посмотрел на кислую рожу Бляхера. В душе зародилась плохо контролируемая злость.
Никогда прежде Джонсон не составлял «черных списков». Но именно сейчас ему захотелось начать. Первая кандидатура в лист мщения сейчас пискляво вещала с «кафедры». И не то чтобы «профессор» так уж сильно ему досадил. Терпимо. Переживет. Но оставить происшествие безнаказанным — себя не уважать.
«Еще поквитаемся», — решил Джонсон, кое-как устраиваясь поудобнее на холодном полу. Вставать решительно не хотелось. По крайней мере до тех пор, пока пожар в солнечном сплетении не утихнет целиком.
— Вы все должны учиться, — «профессор» продолжал разглагольствовать, — И для этого у нас есть три пути. Инженерный, куда пойдет большинство из вас. Магический, куда пойдет меньшинство. И путь аскеров, для которого вы, скорее всего, изначально не годны.
Он оглядел аудиторию с показным сомнением, будто тут собрались наихудшие отбросы общества. Кивнул сам себе и неторопливо продолжил.
— Пусть вас не смущает магия. Вы все попали сюда из разных миров, и некоторые с таким понятием знакомы только по сказкам. Так вот: здесь это обыденность. Не сложнее, чем забить гвоздь молотком. Правда, дар есть далеко не у всех… Скажем, я буду очень удивлен, если среди вас найдутся двое с хоть сколько-нибудь значимым магическим потенциалом.
Дагу все это показалось сущей ерундой. Какая, к дьяволу, магия? Здесь что, ходят волшебники в кожаных плащах и широкополых шляпах? С посохами и книгами заклинаний? Хотя… Может быть, они выглядят не столь напыщенно. Как мрачные заморыши в старом тряпье, например. Как тот странный человек, что встретился на входе и напугал до потери сознания.
С кряхтеньем перевалившись, Джонсон встал на четвереньки. Смачно сплюнул кровью. Тыльная сторона ладони прошлась по лицу, собирая, а вернее размазывая остатки. Физиономия покраснела. Вкус крови на губах никуда не делся. Но она хотя бы больше не капала из носа и прокушенной щеки.
Бляхер на секунду прервал пространные объяснения. Брезгливо глянул на побитого «студента».
— В уборную, молодой человек! — прозвучало очередное приказание, — Приведите себя в порядок. А потом отмоете все это безобразие!
С первым Даг был абсолютно согласен. А второе решил проигнорировать. Вообще, у него не было никакого желания подчиняться этому выскочке. Для себя Джонсон решил просто: хренушки вам, а не «служение». Если уж он и будет кого слушать, так человека достойного, а не всякого встречного заморыша с задатками садиста.
«Ничего, скотина, скоро ты мне будешь кланяться!».
Как и когда это случится, Даг понятия не имел. Но звучало, как план. И план хороший.
Вслух этого Джонсон, конечно, не сказал. Да и вообще выглядел сущей душкой. Кое-как поднявшись на ноги, он улыбнулся «студентам». Кровавый оскал заставил многих поежиться. Только один парень не отвел глаз. Да та девчонка с хвостом незаметно кивнула.
Кеоколо молча указал на одну из дверей. Осторожно ступая, Даг пересек залу. Сознание все еще пульсировало, вместе с болью в подреберье. Аскер все также молча сопроводил подопечного, контролируя его передвижения. Бляхер продолжал лекцию, не обращая на выбывшего внимания. Да и никто в комнате не обернулся.
За дверью оказался коридор. Чуть менее загаженный и чуть более освещенный, чем предыдущий. Конечно, пыль и копоть присутствовала и здесь, но за счет лучшего освещения не так бросалась в глаза. К тому же, тут было заметно теплее. Только теперь Джонсон заметил воздуховоды, идущие вдоль пола, откуда еле заметно фонило жаром.
Коридор содержал целых три отворотки. Аскер безапелляционно указал на одну из дверей. Даг сунулся туда покорно, не выказывая никаких попыток сопротивления.
Демонстрации силы хватило более чем. Этот боец мог бы десять раз свернуть Дага в бараний рог, не сбив дыхание. Так зачем обострять? Конфликты надо решать тем способом, что наиболее неприятен противнику.
Наконец, Джонсон втиснулся в небольшой санузел. Прикрыл дверь на задвижку, оставшись в одиночестве. Мрачно оглядел тесную каморку.
Унитаз, рукомойник, небольшое зеркало. Все далеко не первой свежести. Судя по лужам и потекам, ремонтом и уборкой никто особо не заморачивался. Одинокий фонарь над умывальником еле давал свет, зато немилосердно коптил. Спертый воздух заставил немедленно закашляться.
Даг развернулся к раковине. Дернул кран, вода шла едва-едва. И — кто бы мог подумать — ледяная.
Джонсон отмыл руки, после чего долго тер ладони друг о друга, согревая. Взялся за лицо. Смыть подсохшую кровь оказалось не так-то просто. Физиономия в зеркале отражалась весьма условно, учитывая невероятное количество теней и бликов. Даг долго тер подбородок
