Яркий Миг - Николай Покуш
– Мистер Марбэт, я должен предупредить, что в случае вашего отказа, нам придется выбить дверь.
Нельзя было больше заставлять их ждать, и я, закрыв шкаф, прошел к входной двери. Собрался с мыслями, выдохнул и открыл ее.
Передо мной в окружении четырех солдат стоял невысокий, короткостриженый, черноволосый человек, с тёмно-карими глазами, с худым, осунувшимся лицом и аккуратной бородкой, обрамляющей бледные тонкие губы. Вот каким был Теодор Стрикс, хладнокровный убийца, чья пугающая репутация была красочно расписана Никой Томас накануне вечером, казавшимся мне теперь далеким, как прошлый век.
Мистера Реймиса среди них не было. Видимо, устав от несмолкающего домовладельца, Теодор решил оставить старика внизу, однако я все равно слышал, как он продолжает выкрикивать проклятия.
– Я вас слушаю, – попытался сказать я с безразличием и принять как можно более сонный вид.
– О, мистер Марбэт, – произнес Теодор. – Прошу простить нас за беспокойство, однако это дело высокой срочности и крайней важности.
– Что за дело? – спросил я, пытаясь разыграть легкое негодование, как если бы меня действительно вырвали из сна и я не имел ни малейшего понятия о происходящем.
– Вы куда-то собрались уходить, мистер Марбэт?
Только после этого вопроса я осознал, насколько серьезно прокололся. Ведь на мне все еще было надето пальто и ботинки – одежда, не слишком подходящая для составления образа еще недавно крепко спящего человека.
– Нет, нет. Просто… работал допоздна, писал, – это единственное, что мне оставалось, играть на собственной эксцентричности, ведь творческим людям все странности простительны.
– Знаете, как это бывает, – продолжал я, – пришел домой с отличной идеей в голове, сел печатать, и вот уже ночь, и вы стучите в дверь, я даже переодеться не успел еще.
– Понимаю, – кивнул он, никак не дав мне разобрать, поверил ли он в мою историю. – Это ведь вы пишите про приключения Нейтана Боунза?
– Знакомы с моими книгами?
– Прочел парочку. Я не слишком большой любитель литературы, знаете ли, но ваши истории показались мне весьма занятными.
– Приятно слышать.
– Позволите войти?
– Зачем?
– Хотелось бы осмотреться, – он был спокоен, как змея, как удав, который медленно и неторопливо подбирается к своей добыче.
– И что же вы думаете обнаружить в моей квартире?
– Я занимаюсь поиском похищенной у клана Стрикс ценности. И имею все основания полагать, что ее укрывает один из жильцов этого дома.
– О, как. И что же это за ценность?
– Боюсь, я не могу об этом распространяться.
– Ну, а я, в свою очередь, имею полное право не пускать вас к себе в дом без присутствия констеблей, верно? А таковых я что-то и не вижу.
– Мистер Марбэт, ситуация очень щекотливая, и я попросил бы вас не усложнять ее. Ведь если вам нечего скрывать, то осмотр не займет много времени, а я принесу глубочайшие извинения от всего клана Стрикс за такое бесцеремонное вторжение в личную жизнь. Если же вам понадобится компенсация…
– Мне не нужны от вас деньги. Но в дом к себе я вас не впущу, уж простите. Приходите с констеблями, и тогда мы во всем разберемся.
– Мистер Марбэт, вы даже не представляете, с чем связались.
– Я ни с чем не связываюсь. Я просто хочу, чтобы все было по закону.
– Я уповаю на ваше благоразумие, Мистер Марбэт.
– Это вы зря.
– Значит, отказ – ваш окончательный ответ?
– Боюсь, что так. Как я уже сказал…
Договорить мне не дали. Удар был настолько стремительным, что я никак не мог подготовиться к его отражению. Теодор Стрикс, который прежде держал обе руки в карманах своего черного пальто, нанес мне удар в живот с такой силой, что я согнулся пополам. Затем меня толкнули внутрь квартиры, и я повалился на пол.
– Быстро! – скомандовал Теодор своим людям. – Обыскать здесь всё!
Люди Теодора работали слаженно. Трое прошли в квартиру, переступив через меня, один остался в дверях.
Сам Теодор тоже прошел в зал, но не присоединился к обыску, и пока его люди бесцеремонно громили мою квартиру, он обернулся ко мне с выражением абсолютного спокойствиями на своем лице.
– Мистер Марбэт, мы ведь могли все сделать иначе. Куда аккуратнее и проще. Но вы сами выбрали подобные взаимоотношения.
Я приподнялся на руках, превозмогая боль, и, развернувшись, сел, облокотившись спиной о стену.
Теодор Стрикс подтянул от фортепиано стул и, поставив его в шаге от меня, сел. Затем снял с правой руки перчатку, и мне стало понятно, почему его удар был таким сильным. Вся его кисть была протезом. И насколько я мог судить, лучшим протезом из тех, которые может предложить клан Рейн, с незапамятных времен занимающийся созданием искусственных частей тела и яростно стерегущий тайны их создания, а в особенности технологию искусственной нервной системы. Никто за последние полторы сотни лет так и не смог узнать, каким именно образом хирурги клана Рейн приращивают эти механические конечности и органы к живой плоти, да так, что человек использует их ничуть не хуже своих собственных, а то и заметно лучше. Всё, конечно, зависело от качества протеза, что в свою очередь зависело от его цены. Но протез Теодора Стрикса был без сомнения самого высокого качества. Неторопливо сняв перчатку со второй руки, он продемонстрировал мне, что и другая кисть у него также искусственная. Матово-черные металлические пальцы выглядели слегка пугающе, как руки куклы, однако двигались очень плавно и мягко, совсем так же, как и обычные руки.
– Произведения искусства, правда? – спросил он меня, разминая механические пальцы.
Я не ответил.
– Очень дорогая вещь. Вы только представьте, сколько людей стараются выведать
