Мертвец с улицы Синих Труб - Владимир Торин
Доктор Доу глядел в черноту окна, и ему казалось, будто их вагон углубляется в бездну. Тьма отступала, отгоняемая прожекторами, словно стая кладбищенских псов от звука выстрела, но затем стремительно затягивала свои раны, сплеталась, клубилась и казалась бесконечной.
– Мы под каналом, – буркнул Дитер, но доктор Доу и так это понял: из-под сводов капала вода, просачиваясь сквозь щели между камнями. Характерные запахи машинного масла и керосина не давали усомниться – это не просто дождь.
– Фли, – сказал доктор Горрин, сжимавший край перегородки и очень переживавший о своем обеде, которому в желудке было отнюдь не спокойно. – Тоннель ведет в Блошиный район.
– Значит, и об этом слухи не врали.
Городская легенда оживала прямо на глазах. Некромеханик из Фли, жуткое существо, охотящееся по ночам и похищающее последнее, что осталось у бедолаг, – посмертный покой… Он обитает в потемках, сращивает жилы и пружины, и людские тела для него – всего лишь детали в его кошмарных машинах. Это не просто реанимирование… Это создание новой извращенной жизни из мертвой плоти и металлических частей.
И вот они едут в лабораторию безумца, для которого чужая смерть – просто возможность творить тварей. Тварей, лишенных разума и души, движимых одной лишь злой волей своего создателя.
– Как давно все это происходит? – спросил доктор Доу.
Подвальщик угрюмо молчал, сгорбившись за рычагами.
– Дитер! – раздраженно воскликнул доктор Горрин, призывая старика к ответу.
– Немногим более трех месяцев.
– Но ведь жуткие истории о докторе Моргге ходят уже много лет…
– Видимо, три месяца назад зародился именно больничный заговор, – предположил аутопсист. – А до того доктор Моргг лично добывал материал для своих изысканий.
– Но какая польза от его экспериментов для больницы? Что они получают?
Подвальщик лишь пожал плечами: мол, мне-то откуда знать?
– Я думаю, – начал Горрин, – Моргг делится с ними своими исследованиями. Они поставляют ему трупный материал, а за это он передает им изобретения, которые создает во время своих опытов. Вы слышали про новую хирургическую машину, которая штопает раны с невиданной скоростью и точностью? Не удивлюсь, если ее изобрел Моргг.
– «Паучиха»? – доктор Доу удивленно поглядел на Горрина. – Но я думал, это разработка Хирург-коллегии из университета «Ран и Швов». Ее не в Старом центре изобрели?
Во взгляде доктора Горрина поселилась мрачная задумчивость:
– Видимо, как и много чего другого, что приписывают университетским, – сказал он. – Эти бездари забирают себе всю славу, в то время как подлинный гений трудится в тени, презираемый и ненавидимый. Не скажу, что я обо всем догадался давно, но, помню, меня весьма удивил тот всплеск невероятных изобретений в медицине и, в частности, в хирургии и патологоанатомической практике, которые увидели свет за три только последних месяца… И если все это правда, доктор Загеби, он же Моргг, гений.
– Он безумец.
– Как мне кажется, польза от его работы во много раз превышает…
– Польза? – раздраженно перебил Натаниэль Доу. – Напомню вам, доктор, что вы упустили из уравнения тех, кого Дитер называет «спляками». Мой пациент и все те, кого грузят в мертвецкий вагон… Кто знает, сколько живых, сколько несчастных, поглощенных ужасом и непониманием того, чем они подобное заслужили, отправились на стол к доктору Морггу.
Дитер опустил голову.
– Сколько еще? – спросил доктор Доу.
– Недолго… Станция «Моргг» в десяти минутах.
Доктор Горрин хмуро почесал нос – кажется, он уже жалел о своем неосмотрительном порыве сопровождать доктора Доу, и, если бы представился второй шанс принять решение, вряд ли он был бы здесь. Хотя… кого он обманывает.
– Меня больше волнует, – спросил аутопсист, – что мы станем делать, когда там окажемся. У вас есть план, доктор?
– Спасти мальчишку. Если получится, не допустить издевательств над телами несчастных.
– Это цель, а не план. Полагаю, помимо самого доктора Моргга, нас там будет ждать еще и сонм его творений. Боюсь даже представить, сколько в действительности он создал своих некроконструктов… некроконструкты – какое изящное и всеобъемлющее определение…
– Рад, что вы в восторге от безумца и порождений его больного разума, Горрин, но я должен знать, что смогу на вас положиться, когда мы окажемся на станции «Моргг».
– Разумеется.
– Тогда я расскажу вам свой план…
Доктор Доу отошел за перегородку и, не теряя из виду Дитера, зашептал. Горрин, слушая его, то и дело пытался что-то возразить или уточнить – даже спорить, но в итоге лишь вынужденно покивал и сказал:
– Это лучший из планов! Напоминает любимый многими план по эффектному укорачиванию себе жизни. Вы решили убить всех? И, в частности, нас самих?
– Вовсе нет. – Доктор Доу решил, что Горрин шутит. – С чего вы взяли?
Доктор Горрин покачал головой, а Натаниэль Доу открыл саквояж и, покопавшись в нем, начал смешивать порошки и жидкие лекарства в склянках.
Глядя на него, доктор Горрин усмехнулся.
– Хорошо, что я не расстаюсь со своим сводным братом мистером «Шиллером», – хвастливо заявил он и достал из своего саквояжа револьвер. – Я очень метко стреляю, знаете ли, практически без промаха!
Доктор Доу терпеть не мог оружие и с предубеждением относился к тем, кто его использует, но сейчас даже он не мог не признать, что револьвер доктора Горрина в данной ситуации придется как нельзя кстати.
– Быть может, в вашем саквояже есть еще что-то, что увеличит наши шансы?
– Может, и есть…
– Неопределенность сейчас не к месту, доктор.
– Зато ваше коронное занудство уж точно к месту, доктор.
– Это не занудство, а трезвое восприятие ситуации.
– Нет, это именно что треклятое занудство. И из-за вас мы отправимся на тот свет грустными. Я только этого и пытаюсь избежать.
– Быть может, вы бы лучше попытались избежать самой отправки на тот свет?
Доктор Горрин уже собирался что-то ответить – кажется, он припас нечто действительно остроумное, но его прервали:
– Станция «Моргг», – сообщил старик, и доктора перестали спорить.
– Дитер, остановите вагон в тоннеле, – велел Натаниэль Доу. – Двух сотен ярдов от станции хватит.
Подвальщик кивнул и начал тормозить.
– Надеюсь, мы выберемся отсюда живыми, – сказал доктор Горрин. Револьвер дрогнул в его руке.
