Копоть - Максим Владимирович Виноградов
Но аборигены ориентировались в этих ходах легко и непринужденно. Даже, в общем-то, не задумываясь о каких-то сложностях. Джонсону оставалось только плестись следом, делая вид, что он, как и все, прекрасно осознает, куда лежит путь.
Кабак появился на горизонте совершенно неожиданно. Путники одолели длиннющий коридор, вывернули через арку, спустились на два пролета — и оказались буквально за столиками. Осталось только сдвинуть столы, да заказать выпивки.
— Давай, не робей! — хохотал Сальери, разглядывая меню, — Джонсон платит! Но наглеть тоже не стоит. Помните, что на его месте завтра может оказаться любой из вас!
Даг шутки не понял, но засмеялся вместе со всеми.
А потом пошла жара.
Каждый заказал алкоголь себе по вкусу. Кто-то предпочитал пиво — местный аналог нравился Джонсону даже больше, чем из «того» мира. Большинство выбрали что-то покрепче. Иные — значительно крепче.
— Давай, братва! За нашего новичка! — гаркнул капитан, поднимая полную кружку, — Принимаем в семью! Будь здоров, Даг!
Грохнули стеклом, сдвинув бокалы в центре стола. Выпили залпом. Наполнили вновь.
И снова, и снова. Тосты говорили все, в порядке внутренней очередности. Разными словами, но все об одном. Давай, мол, Джонсон, будь хорошим дознавателем. Служи стране, защищай людей, лови преступников. И всякое такое. Джонсон слушал вполслуха, кивал, кричал, гоготал. В общем, делал, что и другие. Старательно вливался в коллектив. И старался не перепиться раньше времени.
Очередь говорить тосты дошла до Дага последним.
К этому времени все уже изрядно поднабрались. Особенно те, кто налегал на тяжелые напитки. Шумная компания разбилась на кучки по два-три человека. Все обсуждали что-то свое, стоял гомон, Джонсона никто особо и не слушал. Более-менее внимательно на Дага смотрел только капитан Сальери, да еще один сослуживец, дознаватель Серафим.
— Ну, ребята, за нас! — выдал Даг удивительно глубокий тост, — Главное, чтобы без травм!
Кэп кивнул с видом знатока, троица сдвинула кружки. Даг сделал глоток, ощущая максимально приятное опьянение.
— Вот ты говоришь «без травм», — задумчиво пробормотал Сальери, — А ведь знаешь, как бывает… Сам-то вроде и цел, а травма есть. Эта, как ее… Пси-ха-ла-гическая!
— Ой, кэп, не начинай! — Серафим закатил глаза, — Если ты опять про ту заваруху в порту, то я слушать не стану! До сих пор тошно. Как вспомню — кишки крутит. До сих пор эта жесть в кошмарах снится.
Капитан пожал плечами, но Даг, услышав про порт, уцепился за разговор, как ужаленный.
— А что там было-то? — он изобразил живейший интерес, — Интересно же!
Сальери глянул на стажера пьяненькими глазами.
— Да пожалуй что и расскажу, — вызывающе выдал он, — Полезно будет. Не все, знаешь ли, коту масленица. Иногда и вот так… бывает.
Серафим показательно прикрыл глаза рукой. А Даг весь обратился в слух.
Надо сказать, что если в обычной жизни капитан бывал не сколько косноязычным, то сейчас, под градусом, он внезапно сделался прекрасным рассказчиком. Говорил гладко, складно. А главное — захватывающе интересно.
— Тебе, Даг, оно невдомек. Не твоего уровня дело. Но все же. Началось все обыденно, как сто раз до этого. Собрал нас старшой — Устинов, стало быть — ну и поставил задачу. Утром такого-то дня выдвигаемся в порт. Время, место. Точные координаты. Название суденышка… как сейчас помню… «Большая Марта». Действительно, кстати, немаленькая. Данные у шефа, как водится, имелись точные. Даже номер контейнера указал. Что в нем — черт знает. А только понятно, что проверка не просто так. Уж что-то криминальное, это как пить дать.
Сальери вздохнул и в один присест осушил кружку пива. Даг тут же подал знак официанту. Мгновение — и на столе появилась полная. Кэп одобрительно глянул на стажера.
— Одним словом — ничего необычного. Рядовая, етить ее, операция. Да и вроде все уже на опыте, никого учить не надо. Явились заранее, никого не ждали. Все при оружии, все по взрослому. Оцепили район, подтянулись. Служащих мордой в пол положили, никто не вякнул. Все без сучка, без задоринки. Даже старшой, — Сальери поднял глаза к потолку, — Не придирался. Доволен был. Пока тот контейнер не вскрыли.
Серафим чертыхнулся. Капитан замолчал, задумчиво уставившись в пенную шапку на кружке. Нехорошие, по всему видно, воспоминания крутились перед его мутным взглядом.
— Так что там было? — тихо спросил Даг.
Кэп уставился на Джонсона, будто в первый раз его увидел.
— Головы, — так же тихо ответил он.
— В смысле, головы?
— В прямом, ятить тебя, смысле! — рявкнул Сальери, — Человеческие головы! Полсотни штук. Ровными рядками. Так еще, знаешь, составлены, что все смотрят на тебя, заинтересованно. Представляешь, что с нами было?
— Я потом икал два дня со страху, — пробормотал Серафим.
— Кто икал, кто бледного словил, — кивнул капитан, — Платон Гансович, уж на что стальной человек, и тот едва сдержался. У меня седых волос вдвое прибавилось после того утречка!
Приложившись к кружке, он сделал богатырский глоток.
— В ту же ночь вырезали всю семью Лански, — мрачно продолжил Сальери, — Говорят, никто не ушел. Вот их это головы и были. Как на выставке. Жуть…
Его передернуло, да и Серафим не выглядел образцом бодрости. И это через месяц. Что же они пережили в тот момент?
— В общем, повязали мы всю команду. Уж как там старпом песни пел — любо дорого слушать. Ничего, мол, не видел, не ведаю. Откуда что взялось — знать не знаю. Да оно и понятно, не их уровня дела. Контрабанда — да, наркотики — может быть. Но чтоб такое? Сдал он всех, рассказал про такие дела, о которых мы и думать не могли. Но от того контейнера открещивался, как от чумного.
Помолчали. Даже пьяный кабачный гул, казалось, сбавил обороты под влиянием мрачной истории.
— Удалось выяснить, кто это сделал? — тихо спросил Даг.
— Хрена лысого, — хмыкнул в ответ кэп, — Ни следа! Понимаешь? Ни-че-го! Пятьдесят человек распотрошили, а головы нам на загляденье в котейнер, как в кунсткамеру. И никто ничего не видел. Никаких улик. Никаких зацепок. Пусто.
— Безнадежно, — кивнул Серафим,
