Копоть - Максим Владимирович Виноградов
— Линейные механики, я знаю.
— … А линейные механики, — как ни в чем не бывало продолжил кэп, — Они не любят, когда их называют «фонарщики». Это, знаешь ли, несколько принижает. Также, как мы не любим, когда нас кличут ищейками. Запомни, Даг. Главное Управление Паровых Систем. Сокращенно ГУПС. И никак иначе!
Он стрельнул глазами в подчиненного. Даг ощутил всю тяжесть этого взгляда. Он придавливал к месту, расплющивал. С ним трудно было спорить. Не хотелось возражать. Во избежание.
— Я понял, кэп, — выдохнул дознаватель, старательно имитируя почтительность.
С точки зрения Дага, «фонарщики» — вполне подходящее название. Учитывая то, что большую часть времени сотрудники ГУПС занимались именно фонарями. Обеспечивали освещение на улицах и все такое прочее. За котлами, в основном, ухаживали жильцы. Если не стремились раньше времени отправиться к праотцам, конечно. До механиков дело доходило только в крайних случаях.
— Так вот, отвечая на твой вопрос. Фонарщики там были, — допустив «оговорку», капитан и глазом не повел, — Но ничего критичного не обнаружили. Внешний мониторинг показывает, что котел работает в штатном режиме. На грани штатного режима. Но не за гранью. Дверь заперта, вламываться внутрь повода не было. Потому дело передали нам.
Даг понятливо хмыкнул. Все как обычно. Ведомства будут перебрасываться бумажками. Потому что никто не хочет брать на себя ответственность. Пока не рванет в явном виде.
— Скатаешься. Войдешь. Проведешь первичный осмотр, — Сильвестр перешел, наконец, к постановке задачи, — Следственные мероприятия по необходимости. Глянешь, что с техникой. В глубь не лезь, если что не так, сразу вызывай механиков. Вернешься, подготовишь отчет. Все!
Воцарилось напряженное молчание. Капитан молча откинулся на спинку кресла. Даг сделал два плавных шага и оказался у окна. Он провел пальцем по стеклу. Неприятный скрип резанул по ушам. Палец стал черным. Стекло чище не выглядело.
— В чем подвох, кэп? — вкрадчиво поинтересовался Даг, оборачиваясь.
Так хотелось услышать, что никаких подвохов нет. Но интуиция кричала об обратном. Слишком все легко, слишком очевидно. Дело для стажера, как пить дать. Но почему именно он?
Не говоря ни слова, Сальери отодвинул от себя бумагу. Даг вытянул руку и схватил бланк. Пальцы заметно подрагивали. Он смотрел на серый исписанный лист с отвращением. Как на приговор.
Буквы, слова, ничего необычного. Да и что такого может быть в формальном документе, составленном по шаблону? По образу и подобию. Разве что… Так и есть. Адрес.
— Заболотная улица, — прозвучало, как ругательство, — Это же… третий припортовый?
Сальери кивнул, изображая полное равнодушие. Ну третий, мол. Ну припортовый. И что с того?
— Кэп, ну это ведь дно донное! — Даг брезгливо бросил бланк обратно на стол, — На кой-черт вообще туда ездить? Никто не ездит дальше второго! Да и там… та еще задница. Мы что теперь, все говно по городу ворошить будем?
Он двинулся к двери, с явным намерением вернуться в общую залу. И был тут же остановлен гневным окликом.
— Это приказ, Даг! — рявкнул капитан, без размаха саданув ладонью о столешницу.
Стол устало вздрогнул. Пневмо-капсула подпрыгнула и упала вниз. Какое-то время было слышно, как она, жалобно позвякивая, катится по полу.
— Поступила заявка, — уже спокойнее продолжил Сальери, — И мы должны ее отработать. Это не обсуждается.
Его лицо превратилось в стальную маску. Ни тени эмоций. Ни намека на слабину. Абсолютная собранность. Серьезность, не терпящая возражений.
— Машина раскочегарина, можешь выезжать немедля, — капитан попытался вернуть дружелюбный тон; получилось так себе, — Туда и обратно, Даг. Там дел минут на десять. К полуночи управишься, — он демонстративно постучал по часам на левой руке.
Даг покачал головой. Оба понимали, что кэп лукавит. Он был бы прав в любом другом случае. Но не с третьим припортовым районом. Там и на улицах, бывало, творилась полная дичь. А в домах… могло случиться все, что угодно. И дознавателей там, мягко говоря, недолюбливали.
— Почему я один? — тихо спросил Даг, — Дайте напарника. Хельга сейчас свободна. Хотя бы на подстраховку, ей и из машины скорее всего выходить не придется.
— О чем ты, Джонсон? — капитан скривился, как будто только что проглотил лимон, — Ты же немаленький. Должен понимать. Я не могу вот так… беспечно… расходовать человеческий ресурс. А если вдруг срочный вызов? Если случится действительно важное дело?
Дознаватель молчал, не сводя глаз с начальника. Тот поежился. Или сделал вид, что ему неуютно.
— Я верю в тебя, Даг, — голос капитана полился сладкой патокой, — Дело-то пустяковое. И оно тебе в любом случае зачтется. Не переживай, о премии мы еще успеем поговорить. И твое повышение обсудим…
«Иди ты в жопу, кэп!» — подумал Даг.
Но в слух ничего не сказал.
Рванувшись, он выскочил за дверь. Показательно аккуратно прикрыл створку, едва сдерживая желание пнуть ее с ноги.
Прошел месяц, как Даг служил дознавателем. До того имелся богатый опыт в самых разных профессиях. В том, другом мире. Который он старался лишний раз не вспоминать. И одно он усвоил точно. Все разговоры о премиях и повышении — пустой звук. Пшик. Ничто. Пока они не закреплены на бумаге. Вся эта болтовня, это просто… бред. Мотивационная белиберда для наивных простачков. Неужели кто-то в отделении еще в это верит?
На ватных ногах Даг преодолел коридор. Завалился в каптерку, отыскивая одежду. Тулуп лег на плечи, голова нырнула в ушанку. Варежки в карманах, шарф в рукаве. Теплее не стало, но нервное напряжение немного отпустило.
Даг хорошо понимал, как это все устроено. Поручают тебе такое дело. Не справился — что ж, бывает. Человеческий ресурс в минус. Преуспел — можно поручить еще что-то подобное. И вот ты уже специалист по третьему припортовому. А то и по всем прочим клоакам.
Как вот Диксон — мастер бюрократической волокиты. Бьерна отправляют исключительно на светские рауты. Хельга, ну… это Хельга, с ней все понятно. А он, Даг Джонсон, получается, метит в короля мусорных районов.
По привычке Даг заглянул в бойлерную. Пробежался глазами по указателям — все в зеленой зоне. Ладонь легла на боковину котла. Мерная ритмичная дрожь пробрала до костей, принося, как обычно, спокойствие и умиротворение. Гул механизмов нашептывал нечто усыпляющее. В воздухе стоял жар, на лбу даже вылезла легкая испарина.
«К черту все! —
