Яркий Миг - Николай Покуш
– Невозможно… – мой голос дрожал.
– Прости, – снова повторила Тесса.
– Вот видишь, Клиффорд, – подал голос Вилорд, – а ты говорил, что не заметил изменений в своем мировосприятии.
У меня снова закружилась голова, замутило, и я опустился на одно колено, согнулся.
– Я не так хорош во всяческих взаимодействиях, как вы, люди! Но и я кое-чему обучился за все эти годы, проведенные в вашем мире!
Я услышал крик Тессы, и снова поднял на нее взгляд. Ее опутывали щупальца Мудреца, и через секунду подняли в воздух. Я не мог пошевелиться, не мог ничего сказать, лишь наблюдал за этим действом и не знал, чему теперь стоит теперь доверять, а чему нет. Все происходящее стало казать кошмарным сном, некой фантасмагорией бреда. Пожалуй, в тот момент я просто перестал верить во что бы то ни было.
– Я заберу ее с собой, Клиффорд Марбэт! Заберу твоего дорого призрака! Это новые условия, к которым я тебя призываю! Верни меня домой, Клиффорд Марбэт, и я верну ее тебе! А до тех пор каждую секунду своего существования она будет страдать!
С этими словами Мудрец нырнул в свое озеро, окатив меня и Яркого ледяной водой. Потухли все оставшиеся свечи, и пещера погрузилась в темноту.
Глава 32. "Герои и Злодеи"
В то утро я проснулся рано. Раньше обычного. Светская жизнь избаловала меня, и просыпаться в полдень для нас с Тессой в последние несколько лет стало делом обычным. Я писал преимущественно по ночам, ее выступления проходили вечерами, как и всякие светские вечеринки, которые мы посещали неприлично часто. Днем мы наслаждались обществом друг друга, ну а утро без сожалений отдавали сну. Но только не то утро. В то утро я проснулся с идеей. Такое иногда бывает. Не зря говорят, что утро вечера мудренее. Не раз и не два именно утро помогало мне найти решение некой проблемы, которую я не мог решить прежде. В данном случае проблемой стала одна из глав моего нового романа о приключениях Нейтана Боунза. Так получилось, что я загнал своего персонажа в очень неприятную и сложную ситуацию, а тот выход, который, как я предполагал изначально, он найдет, на деле, когда я к нему подобрался, показался весьма глупым, надуманным и наивным.
«Читатели в такое никогда не поверят», – решил я. – «Это халтура».
И вот, последние дней десять я вновь и вновь возвращался к этому моменту и понимал, что не могу найти решение проблемы, которую сам же и устроил. Даже подумывал изменить условия, сделать их более мягкими, но мне не хотелось идти путем наименьшего сопротивления, к тому же такое решение лишило бы историю парочки «вкусных» сюжетных поворотов. Время на обдумывание у меня еще было, я немного опережал установленный издательством график, и потому мог позволить себе поразмышлять. А в то утро, вдруг, проснулся и понял – «Я знаю, как ему выбраться».
И вот, не умывшись, не сварив себе кофе, посетив одну только уборную, и то лишь из крайней нужды, да выпив стакан воды, я сел описывать то, что мне показалось очень годной идеей. Так оно и оказалось, новый вариант подходил идеально, вот только, как это часто бывает, потянул за собой целый ряд более мелких проблем и вопросов, которые мне предстояло описать и решить. И занимаясь этим, я не заметил, как проснулась Тесса. Не замечал до тех пор, пока она не поставила на стол передо мной кружку, наполненную ароматным кофе.
– Приснилось что-то стоящее? – спросила она с улыбкой, и когда запрокинул голову, поцеловала меня в губы.
– Да, – ответил я, возвращая глаза к наполовину заполненной текстом странице, торчащей из пишущей машинки. – Появилась одна дельная идея.
– Тогда не буду отвлекать. Хочешь что-то на завтрак?
– Я не голоден.
– Как скажешь, – пожав плечами, Тесса развернулась и пошла к выходу.
– Спасибо за кофе, – кинул я ей вслед и вернулся к работе.
Я просидел за машинкой примерно до часа дня. Последние минут сорок именно что просидел, уперевшись в очередную сюжетную сцену. Не такую глухую, как прошлая, но требующую определенного обдумывания. Сидел и сидел, глядя на белый пустой лист, и постепенно понимал, что муза покидает меня, мир фантазии рвется, и сквозь дыры в нем начинает просвечиваться мир реальный, который напомнил мне о том, что я чертовски проголодался. А стоило только подумать об этом, как я больше уже не мог сосредоточиться ни на чем другом, все мои мысли заняла еда.
– Черт, – буркнул я и поднялся из-за стола. – Будь по-твоему.
Размяв затекшую от долгого сидения спину, я прислушался и различил звуки фортепиано, доносящиеся из-за стены.
В главном зале я нашел Тессу, которая сидела за своим инструментом, наигрывая какую-то печальную мелодию. Когда я вошел, она подняла глаза.
– Закончил?
– Не совсем, – признался я. – Скорее, взял перерыв. Не помешал?
– Нет. Это я так, убиваю время.
– Пообедаем?
– Проголодался, наконец, – улыбнулась Тесса.
– Как волколак! – кивнул я.
– Сходим куда-нибудь? – она поднялась.
– Может, в тот ресторанчик, на набережной? Как там его... черт...
– Вишневый Сад?
– Эмм... да, возможно. Ну в тот, где подавали запеченную кабанью ногу, помнишь?
– Помню, помню. Разве можно было забыть твой восторг?
– Я готов испытать его снова.
– Ну, что же, я не против. Дай мне полчасика.
Пока Тесса наряжалась для выхода в свет, я принял ванну, привел себя в порядок и, найдя в шкафу чистую одежду, облачился в нее. Затем проверил почту, и среди обычных ежедневных газет и журналов, на которые мы с Тессой были подписаны, я обнаружил письмо, адресованное жене. Конверт оказался плотным, он явно был наполнен чем-то еще, кроме бумаги.
– Смотри-ка, – сообщил я, проходя в спальню, где Тесса надевала чулки. – Тебе письмо пришло, без указания адресата. От очередного тайного поклонника?
Она взяла у меня из рук конверт,
