Ольга Морозова - Люди и драконы
«Здравствуйте, вы, как я понимаю, Василиса? — она протянула Василисе маленькую сухую ручку. — Очень приятно. Я Людмила Сергеевна».
Василиса ответила на рукопожатие, и удивилась силе ее небольшой ладошки.
«О, какая вы яркая! А Герман нам рассказал, что вы у нас провинциалка. Но я скорее бы приняла вас за столичную штучку!» — И Людмила Сергеевна засмеялась звонким, молодым смехом.
«Мама, не смущай Василису, это я ее одел и причесал. А то она была совсем скромницей. А мне не хотелось, чтобы на нее накинулись. Она действительно из провинции, оттуда, куда я ездил в последний раз. Ну да я тебе рассказывал. А в таком агрессивном виде вы даже будете ее немного бояться. Вот так!» — засмеялся тоже и Герман.
Василиса не удержалась и улыбнулась. Обстановка разрядилась.
Отец Германа немного задержался, он подошел, когда они все уже сидели за столом. Извинился за опоздание, поздоровался, поцеловал руку Василисе: «Ну и красавицу ты, сынок, отхватил! Смотри, крепче держи! И где нынче такие девушки водятся?» — балагурил он.
В отличие от матери, он был высок ростом, немного за пятьдесят, седые волосы, немного одутловатое лицо, животик, уже начинала проглядывать лысина. Звали его Никитой Андреевичем.
Василиса, по мере возможности, исподтишка изучала родителей Германа, но, сколько ни старалась, не могла уловить никакого сходства сына ни с тем, ни с другим. «Странно, — подумала она, — ну просто совсем ничего. И бывает ведь так!»
За столом говорила она мало, в основном отвечала на вопросы: кто родители, чем занимаются? что собирается делать дальше? Иногда Герман отвечал за нее, видя ее замешательство. Наконец мама решилась задать главный вопрос: «Герман назвал вас своей невестой. Мы верим, что это у вас серьезно, иначе бы он не привел вас к нам в дом. Когда планируете свадьбу?» Василиса не знала, что сказать. Это была идея Германа, и она совсем забыла его спросить, а когда, в самом деле, свадьба?
Герман не растерялся: «Завтра мы идем подавать заявление, это будет считаться днем нашей помолвки. Свадьба через два месяца, как положено по закону. А на это время Василиса переедет из общежития ко мне, — и, перехватив взгляд матери, твердо повторил: — переедет ко мне. — Потом, смягчив голос, он добавил: — Не волнуйся, мама, ты меня знаешь, все будет хорошо. Я тебя не подведу».
Мать вздохнула: «Ну ладно, сынок, раз ты так решил. В общежитии, действительно, неудобно. Герман сказал, что вы на следующий год поступать хотите, а пока работаете у него в лаборатории, — обратилась она к Василисе, — я правильно поняла?»
Василиса кивнула. Герман не предупредил ее, что она, оказывается, уже где-то работает, а живет в общежитии. И когда только успела? И трех дней не прошло, как она здесь. Неужели они поверили? Но Герману виднее. В принципе, приехать в город, прийти в отдел кадров и получить общежитие хватило бы и дня. Иногородние так, наверное, и поступают. Не жить же им на вокзале, в самом деле?
Когда вечером они шли домой, Василиса укорила Германа, что не предупредил ее насчет работы и общежития. Тот ответил, что ничего страшного, он сначала хотел сказать правду, но потом передумал. Василиса спросила, почему?
«Мать бы обиделась. Почему ей не сказал, не посоветовался. Что соседи скажут, и так далее и тому подобное. А так меньше знаешь, лучше спишь. Неплохая импровизация получилась. А ты им понравилась. Внешность их, конечно, немного шокировала, но потом они отошли. Но насчет внешности не переживай, это был мой каприз. Можно сказать, шутка. Нет, не над тобой, над матерью. Не хотел, чтобы она клевала тебя, если бы ты выглядела совсем просто. Но все хорошо, что хорошо кончается, завтра подаем заявление, и ты официально живешь у меня. Попрошу отца, может, устроит тебя в институт на этот год, если места остались. Зачем время терять. А если не получится, то и в самом деле, придется тебе лаборанткой поработать годик, не сидеть же дома».
Василиса молча слушала его. Столько событий навалилось на нее за последние две недели, что информацию она воспринимала уже ограниченно. Все как во сне. Ей с трудом удалось убедить себя, что это она идет, стуча высокими каблуками по асфальту в огромном городе, держа под руку красивого молодого человека, который рассказывает ей сказки про ее будущую жизнь. Цок, цок, Василиса устала, Герман заметил это и, пройдясь еще немного, они взяли такси и остаток пути молчали на заднем сиденье, задумавшись, каждый о своем.
А потом план, придуманный Германом, начал претворяться в жизнь. Они подали заявление, был назначен день свадьбы — самое начало ноября. Не самый лучший месяц, конечно, но ничего не поделаешь. Родители Германа приняли самое деятельное участие в их судьбе. Никита Андреевич весьма живо хлопотал, чтобы Василису взяли в институт, хотя бы на платное отделение. Только с историческим не получилось, мама Германа очень хотела, чтобы Василиса стала экономистом. Эта профессия представлялась ей достойной любой женщины и всегда нужной и, что немаловажно, хорошо оплачиваемой. К тому же у ее мужа были связи в банках, и после окончания Василису легко было устроить на работу.
«Зачем вам в семье два археолога? — вопрошала она. — Женщина должна быть дома, а не мотаться по раскопкам. Призвание каждой женщины дом, дети и муж. А что же это получится, если вы оба будете мотаться по свету? Ни кола, ни двора. Какая же это семья? И к тому же, в банках платят очень хорошо, гораздо больше, чем всяким там кандидатам и доцентам, до которых еще дослужиться нужно. Нет, нет, как хотите, Василиса, а я категорически против», — при этих словах она краснела и отворачивалась.
И Василиса сдалась. Герман поддерживал мать, и ей было нелегко противостоять им обоим. У отца Германа нашлись друзья в планово-экономическом, на платном отделении были места, и Василису приняли. Все успокоились и начали готовиться к свадьбе. Составлялись списки приглашенных, был заказан ресторан, один из лучших в городе. Герману купили костюм, а Василисе платье. Платье она выбирала очень тщательно, придираясь к каждой мелочи. Внезапно ей захотелось быть очень красивой, послать фото к себе на родину, ей хотелось, чтобы мать с гордостью рассказывала всем о том, как хорошо живет Василиса. Герман не должен был видеть платье до свадьбы, плохая примета, поэтому выбирала его Василиса практически одна. Людмила Сергеевна вскоре устала от магазинов, предоставив Василисе полную свободу, чему Василиса была ужасно рада. Ей нравилось мерить на себя роскошные наряды, она долго любовалась собой в зеркалах, и малейшее сомнение заставляло ее отказаться от покупки. Наконец она нашла, что хотела. Платье натурального шелка, с глубоким декольте, которое очень выгодно подчеркнуло ее немного смуглую кожу. Ей велели не стесняться в средствах, и она купила его несмотря на довольно большую цену. Им в квартире установили телефон, и Василиса позвонила матери. Та была страшно рада услышать голос дочери, даже прослезилась: «Ну как ты там, Вассочка, телеграмму твою я получила, спасибо. У нас все хорошо. Папа вернулся. Расскажи о себе, я так соскучилась!»
У Василисы тоже вдруг защемило сердце: она бросила мать, а сама наслаждается жизнью! Но она быстро взяла себя в руки: «Все хорошо, мама, я замуж выхожу! В ноябре свадьба, приедешь? Как папа? Что он сказал?»
«Замуж?! Так быстро? За кого же? Уж не Германа ли? Я сразу поняла, что он к тебе неравнодушен. Папа, ну что папа, пошумел немного, что так неожиданно, но потом успокоился, говорит, что так лучше, нечего тебе здесь сидеть. Опять вот в рейс ушел. А на свадьбу, конечно, постараюсь приехать».
«Мама! — Василиса повысила голос. — Что значит постараюсь?! Я у тебя одна дочь, или как?! Я же не сирота. Если ты насчет работы беспокоишься, то расслабься. Найдут тебе замену, Наташка-нянечка побудет, поймут, что не развлекаться едешь. Я не каждый день замуж выхожу. И потом, я в институт поступила, только на экономический».
«Господи, в институт! А что на экономический? Ты же на исторический хотела», — мать немного удивилась.
«Хотела, да передумала, так надо. Не судьба мне историком стать. Приедешь, поговорим. Давай, я тебя жду», — и Василиса назвала дату свадьбы.
«Ладно, — мать вздохнула, — приеду. А отец? Его, ты что, не приглашаешь?»
«Господи, мама, не глупи, — Василиса почему-то начинала раздражаться, — ну, естественно, и папа тоже. Может, с рейсом совместите. Я вас жду. Все, целую, пока». — Василиса положила трубку и подумала, что быстро адаптировалась. Разговор с матерью напомнил ей о той, прежней жизни, и она ужаснулась мысли, что могла остаться там из страха что-то менять.
Все остальное прошло довольно обыденно. Загс, кольца, гости, ресторан. Было весело, конечно, много вина, музыки, но так проходят все свадьбы, и Василисина мало чем от них отличалась. Родители Василисы приехали, как и обещали. Они пожили недельку у них с Германом, походили по магазинам. Потом, тепло распрощавшись, Василиса с Германом посадили их на поезд, и они уехали. Герман понравился отцу, он показался ему не по годам серьезным и рассудительным, а рассудительность отец уважал. Родителей Германа они немного смущались, те были им не ровня, но все прошло гладко. Свадебное путешествие Герман с Василисой отложили на потом, у Василисы шли занятия в институте, она итак начала не сначала и теперь догоняла группу.
