Карен Томпсон Уокер - Век чудес
Мы никогда не разговаривали. Я ни разу не произнесла его имя вслух, даже с Ханной.
— Колись уже, — часто шептала она мне в темной гостиной, пока мы устраивались в спальниках поудобнее. — Должен же быть кто-то!
Но я качала головой и шепотом врала, что мне никто не нравится.
Много недель я мечтала о том, чтобы Сет посмотрел в мою сторону. Но не сегодня. Сегодня он уже видел достаточно.
Миссис Пинкси сделала замедление темой занятия. Она написала на доске ежедневную математическую головоломку: «За двое суток длина дня увеличилась на девяносто минут. Если допустить, что скорость прироста времени останется прежней, насколько увеличится длина дня еще через двое суток? А через трое? А через неделю?»
— Нам обязательно это считать? — спросил Адам Якобсон, сутулясь на стуле. Этот вопрос он задавал традиционно.
— В нашей жизни обязательна лишь одна вещь — смерть. Во всех других случаях есть выбор, — ответила миссис Пинкси своим любимым афоризмом.
Она отличалась непредсказуемым и устрашающим нравом. Если какой-нибудь ученик в классе начинал икать, миссис Пинкси сразу вызывала его к доске. Икота у несчастного прекращалась, как только он поднимался со своего места, потому что лучшего средства внезапно напугать человека не существовало.
— Не отделывайтесь коротким ответом, покажите ход вашей мысли, — добавила она, прогуливаясь между рядами. Полы ее оранжевого платья шуршали, задевая хромированные ножки стульев. — И попрошу не угадывать, а использовать при решении задачи пройденный материал.
На стенах кабинета миссис Пинкси висели плакаты с разными мотивирующими надписями: «Никогда не говори никогда», «Жди неожиданного», «Невозможное возможно».
Затем она вызвала нескольких учеников делать задание у доски. Мы с Сетом оказались в числе избранных. Стоя рядом, мы переносили свои решения из тетрадок на доску. Помню, как я боялась, что, записывая ответ, Сет приблизится и ненароком заденет меня рукой. Его мелок царапал доску, выводя столбики цифр с наклоном вправо. Я чувствовала под ногами грубый, потертый бурый ковролин. Уже больше тридцати лет шестиклассники решали задачи на этом самом месте.
Сет положил две тряпки одну на другую и чихнул от пыли, но даже это получилось у него очаровательно. Его руки казались мне безупречно красивыми. Когда его сильные запястья напрягались, на их внутренней стороне проступали сухожилия и вены. Его мама умирала дома, а Сет стоял здесь, и жизни в нем с каждым днем только прибывало.
Проверяя написанное, я заметила, что Сет ошибся в вычислениях. Я хотела подсказать ему, исправить неточность, дать какой-нибудь знак, но он уже положил мел на бортик доски и вернулся на свое место.
В открытое окно классной комнаты ворвался вой проезжающей мимо пожарной машины. Спустя минуту за ней последовала вторая. Но этот шум давно стал для нас привычным. Через дорогу находилась пожарная часть, и сирены звучали каждый день. Поначалу меня тревожили эти вестники чужой беды, но постепенно я перестала обращать на них внимание.
Поначалу никто не заметил перемен за окном. Просто слегка потемнело, словно солнце зашло за тучу.
Потом Тревор подал голос с задних рядов:
— На улице происходит что-то странное! — Он играл с металлическим компасом и с грохотом выронил его на парту. — Правда странное.
— Тревор, если ты хочешь высказаться, будь добр, подними руку, — заметила миссис Пинкси.
В оставшееся от урока время она собиралась показывать слайды. Я услышала, как зажужжал, разгоняясь, вентилятор проектора. В отличие от других учителей, давно перешедших на компьютеры, миссис Пинкси предпочитала старые технологии новым.
— Вот блин, — произнес Адам Якобсон, сидевший за партой у окна. — Ну ни фига себе!
— Следи за своей речью, — отозвалась миссис Пинкси.
Из соседних классов донеслись громкие голоса. Подул прохладный ветерок.
— Да вы сами посмотрите, как темнеет! — сказал Адам.
Все окна в классе находились с одной стороны, и мы хлынули к ним, словно под ногами у нас накренилась палуба корабля. Из-за спин столпившихся впереди учеников я ничего не видела, но то, что небо темнеет, не заметить не могла. Наступали сумерки, как перед ураганом. Только вот небо оставалось безоблачным.
Последующие события произошли почти мгновенно, секунд за тридцать.
— Вернитесь на места, — скомандовала миссис Пинкси, но никто ее не послушался. — Вернитесь на места, я сказала!
Только тогда она сама подошла посмотреть, что происходит. Через секунду ее обычно спокойный голос напрягся:
— Дети, все хорошо. Сохраняем спокойствие. Просто сохраняем спокойствие.
Затем миссис Пинкси быстро взяла свисток, громкоговоритель, связку ключей и рацию — стандартный набор на случай пожарной тревоги, землетрясения и перестрелки в здании школы.
В классе все будто побледнело — цвета радуги свелись к нескольким тусклым краскам, свойственным тому краткому отрезку уходящего дня, который отделяет момент захода солнца от включения лампы. Этакий нежданный и стремительный закат в один час двадцать три минуты пополудни.
Дети сначала по одному, а потом уже беспорядочной толпой бросились вон из классов.
Кто-то схватил меня за руку. Я обернулась и ахнула, увидев, что это Сет. В сумраке его резкие черты показались мне еще привлекательнее, чем обычно.
— Пойдем, — сказал он. Даже в такой момент я ощутила нечто вроде электрического разряда, когда его влажная теплая ладонь прикоснулась к моему запястью.
Мы вместе выбежали на улицу.
— Вернитесь! — завопила миссис Пинкси, но никто ее не слушал. Она принялась повторять свой призыв в рупор, но мы даже не обернулись.
Дети бросились во все стороны. Большинство устремились к заросшему травой холму, который находился за оградой школы.
Через несколько секунд наступила темнота, словно ночью. Мрак продолжал сгущаться. Небо стало неприятно синим, вечерним. Горизонт окрасило оранжевое зарево.
Мы с Сетом упали в траву, как-то поняв, что лежать будет безопаснее.
— Ну вот, начинается, — произнес он срывающимся голосом.
В темноте вокруг нас кричали дети. Я услышала чьи-то рыдания. Мигали и щелкали фотокамеры мобильников. Над головой зажглись звезды.
На дороге стояли десятки машин со включенными фарами и распахнутыми, словно крылья, дверцами. Рядом застыли водители. Все смотрели на небо. По траве пронесся прохладный ночной ветер.
У подножия холма я увидела мистера Дженсена, который появился в дверях своего класса. Он что-то кричал и отчаянно размахивал руками, но из-за гомона толпы слов было не разобрать. Я поняла, что он тоже потерял самообладание. Уж если мистер Дженсен поддался панике, то как могли оставаться спокойными мы?
Сет крепко сжимал мою руку, наши пальцы переплелись. Я еще никогда не держалась так за руки с мальчиком. У меня перехватило дыхание.
В кармане зазвенел телефон, но я знала, что это мама, и не стала брать трубку.
— Неужели мы так и умрем? — прошептал Сет. Он казался серьезным, но не испуганным.
Постепенно все затихло под воздействием темноты и прохлады. Я услышала, как десятки собак лают и воют во дворах. Тянулись минуты. Температура продолжала падать.
Я быстро прошептала нечто вроде бессвязной молитвы: «Пожалуйста, прошу Тебя, пусть с нами все будет хорошо!»
В тот день мы ничем не отличались от наших далеких предков и, глядя на огромный небосвод в вышине, испытывали точно такой же страх, что и они.
Теперь установлено, что темнота продолжалась четыре минуты двадцать семь секунд, хотя тогда нам показалось, что гораздо дольше. В первые дни замедления время будто стало резиновым и шло не так, как обычно. Если бы сотни людей не засняли это событие, я могла бы поклясться, что до появления первой яркой вспышки на небе прошло не менее часа.
Я услышала, как Сет сказал:
— Смотри, смотри!
Свет появился прямо над нашими головами. О чудо — на небе возник силуэт солнца. Мы увидели тонкий сияющий круг, похожий на бриллиантовое кольцо с ослепительной точкой сбоку.
Мистер Дженсен протискивался сквозь толпу. Когда он подошел, мы наконец услышали, что он кричал все это время.
— Послушайте, это просто затмение, это не опасно. Солнце закрыла тень луны, — говорил он.
Вскоре мы убедились в его правоте. Полное солнечное затмение ожидалось в центральном районе Тихого океана.
Наблюдать его могли лишь с палуб проплывающих в том квадрате кораблей и с нескольких малонаселенных островов. Но замедление изменило координаты всех прогнозируемых астрономических явлений. Поэтому, несмотря на то что ученые давно определили время и место каждого затмения с точностью до секунды, оно застало нас врасплох. И вместо моряков возможность увидеть его неожиданно получили жители западного побережья Соединенных Штатов.
