Клэр Корбетт - Дайте нам крылья!
Все кивнули — безликие призраки в масках.
— Отлично, — сказала Сойка.
У Пери весь день крепли недобрые предчувствия, очень похожие на тревогу по утрам перед врачебными осмотрами, и теперь у нее кровь застыла в жилах от самого настоящего ужаса. О чем это Сойка говорит? Что они там увидят? Пери отчаянно завидовала самой себе в будущем — ведь она очень надеялась, что всего через два часа она уже выйдет из этого жуткого места и больше никогда-никогда сюда не вернется. Она глубоко вздохнула. Надо твердо уяснить, что завидовать некому, ведь она сейчас и она в будущем — один и тот же человек. Просто нужно перетерпеть этот мучительный промежуток — минуту за минутой.
Беркут отвел Сойку в сторонку, они о чем-то коротко посовещались один на один. Сойка отпрянула на шаг, потом подошла к нему обратно — движения ее были резкими от волнения и тревоги. Беркут мотнул головой:
— Зато удобный случай. И все будет нормально, если она и вправду… — Беркут покосился на Пери и перешел на шепот.
— Сама знаю! — бросила Сойка и отвернулась.
Боже мой! Что они затеяли? Беркут и Сойка явно говорили о ней, Пери. Точно-точно: все остальное они уже давно обсудили до последних штришков, а тут она — неизвестная величина, темная лошадка. Осложнение. Неужели они хотят бросить ее здесь? Нет, не такие они бессердечные! Что бы они ни надумали, ей деваться некуда: без них ей не найти дорогу к Хьюго!
Рафаэль и Беркут взлетели и тут же исчезли на фоне темного неба. Пери заметила, что луны сегодня нет — наверно, это тоже учли, когда планировали вылет. Они с Латоной и Сойкой тоже поднялись в воздух, крыло к крылу перемахнули за вершину холма, спустились вниз и приземлились на вымощенную плитами площадку у дверей. Перед ними стояло несколько низких строений под общим высоким куполом.
Пери едва дышала. Ей никогда не приходилось летать так близко к домам. Если бы не вчерашний урок высшего пилотажа и не внимание, с которым она присматривалась к другим летателям в последние дни, она бы точно разбилась. Сколько времени прошло с тех пор, как она сбежала от Питера? Чуть больше недели! Она улетела днем в субботу, а сегодня тоже суббота, то есть уже самое начало воскресенья. Все, вернуть Хьюго она опоздала. Сроки вышли. Но сейчас об этом некогда думать.
Сойка и Латона повели Пери ко входу, Сойка провела инфокартой по датчику. Дверь скользнула в сторону.
— Добрый вечер, доктор Саммерскейл, — сказал механический голос.
Они оказались в длинном коридоре. Лампы не горели, все кругом было едва различимо при свете люминесцентной пленки на стенах. Сойка и Латона достали фонарики и пристегнули самострелы к поясам.
— Что это? — шепнула Пери Сойке, показывая на стены.
— Светящиеся моллюски и черви. Гребневики. Клетки полихеты. Экономит «Альбатросу» электричество на кругленькую сумму. Поглядим, может, и этими данными разживемся. — Возле одной из дверей Сойка остановилась. — Латона, идешь туда, собираешь с третьих полок все, что можешь. Начинай с синих коробок. В твоей инфокарте коды от замков в шкафах. Пери, сюда. — Она толкнула дверь напротив и провела Пери в просторную темную комнату. От теплой спертой вони перьев и помета Пери едва не стошнило, она услышала шелест, шорохи и вздохи. Сойка прикрыла фонарик красным фильтром. Из темноты на них блестели глаза. — Не останавливайся, не смотри, не потревожь их, — велела Сойка и потащила Пери за собой в следующую комнату. — Так, Нико говорил, считывающее устройство где-то здесь. Повезло тебе, что попала к нам как раз перед этим вылетом. А иначе сомневаюсь, что тебя взяли бы в лагерь.
— Вы о чем?
— О том, что нам, черт побери, надо знать, кто ты такая. Мы уже задействовали поиск по базе данных, но полной информации не получили, хотя пока что все совпадает с твоими рассказами. Знаешь, не в первый раз в наши ряды пытаются внедриться, хотя прикрыться младенцем — это, конечно, некоторый перебор. А после сегодняшнего вылета спокойные времена у нас кончатся. Сюда.
Пери подошла к высокому узкому шкафу.
— Значит, вы мне не верите, — тихо проговорила она, злясь на себя за то, что дрожь в голосе выдает гнев и страх.
— Я — верю, — бросила Сойка. — Но это не имеет значения.
Да уж. Значение имеет только то, что думает Беркут. Это уж наверняка. Пери охватила ледяная ярость. Это его проверку она должна пройти, а не то ее бросят — как мальчика-с-пальчик, только без белых камушков, которые подскажут дорогу домой, дорогу куда угодно — а Беркуту и наплевать, пусть она сидит тут одна-одинешенька и ждет, когда «Альбатрос» вынесет ей приговор. Раз в жизни решила взять судьбу в свои руки — и вот что вышло!
— Все равно вы не сможете сказать, кто я, если это устройство не подключено к базам ДНК. А к ним имеет доступ только правительство.
— ПИМО, — ответила Сойка и вставила свою инфокарту в прорезь прибора. Прямоугольная панель засветилась. — Полные истории медицинских обследований. Хорошее слово «полные», правда? Оно означает, что туда входит и генетическая информация. Дай волосок.
Пери вырвала волос и протянула ей.
— Откуда у «Альбатроса» сведения о ДНК? Это же персональные данные.
Сойка достала из сумки-пояса прозрачный пластиковый пакетик и поднесла к огоньку на панели. В пакетике был еще один волос. Сойка положила волос Пери рядом с ним на пакетик и задвинула пакетик в прибор.
— Поначалу у «Альбатроса» не было к ним доступа. Ты, наверное, за этим не следила, да? Несколько лет назад по этому поводу было много споров. «Альбатрос» купил доступ только к тому разделу ПИМО, где хранились данные о ДНК, но все равно это, конечно, очень важные сведения, и далеко не все хотели бы их разглашать. Правительство продало — продало! — «Альбатросу» доступ этих данных в интересах науки и здравоохранения. Здорово, когда можешь позволить себе такие покупки. «Альбатрос» заявил, что не может работать без доступа к данным о населении — может, и не соврал, — и пообещал массу скидок и поблажек всяким государственным медицинским и исследовательским институтам, но пока что-то не спешит сдержать слово. И вот мы плавно подошли к вопросу о том, что мы здесь делаем. — Сойка выхватила пакетик с волосками из считывающего устройства, поглядела на него, молча улыбнулась и сунула пакетик в сумку-пояс. — Отлично, — сказала она. — Будем надеяться, все данные записались.
Отлично? Что это значит — Сойка довольна результатами? Пустят ли ее, Пери, сегодня обратно на Райский кряж?
Сойка вывела Пери по коридору к пандусу. Они взбежали вверх по пандусу и оказались на смотровой галерее, которая опоясывала огромную шахту с прозрачными стенами. Заморгали лампы. Сойка выругалась.
— Это они на нас среагировали!
Пери остановилась, зачарованная картиной за стеклом. В шахте росли самые настоящие джунгли — с деревьями высотой в добрые двадцать метров, тянущимися к прозрачному потолку. Деревья были покрыты цветным мусором — мириадами ярких клочков и кусочков металла, пластика и бумаги. Пери вздрогнула. Лампы разгорелись в полную силу, и цветной мусор зашевелился, некоторые клочки и кусочки отделились от деревьев — и миллионы бабочек, стрекоз, майских жуков, мотыльков и букашек засверкали медными, золотыми, зелеными, сапфировыми огоньками.
— Ух ты, уже и за насекомых взялись! — воскликнула Сойка.
К свету взвились разноцветные смерчи, о прозрачные стены застучали крылышки.
— Зараза, — проговорила Сойка. — Надо уходить.
Она потащила Пери по переходу в другое здание. Лампы позади потухли, и Пери с Сойкой вздохнули с облегчением. Сойка снова зажгла фонарик.
— Кое-что тут изменилось с тех пор, как здесь побывал информатор Нико. Подожди минутку. — Она сняла с Пери рюкзак и исчезла в темноте.
Пери осталась одна в переходе. В тусклом свете было видно нацеленные на нее видеокамеры. Пери уставилась в темноту. Куда подевалась Сойка? Ее не слышно и не видно… Вот, значит, как. Ее, Пери, решили бросить. Сойка сказала «Отлично», но это могло означать, что теперь ей не надо заботиться о Пери и у нее развязаны руки. Скоро за ней придет охрана. Даже если Сойка и не собирается ее бросать, Пери поймают. Беркут где-то тут, но помочь ей не хочет или не может. На Райский кряж ей не вернуться.
Она подкралась к стене, подальше от камер. Дверь. Пери толкнула ее — перед ней разверзся темный провал. Пери решила подождать тут, пока не заслышит Сойку. Если та вернется.
Тут загорелся тусклый свет. Перед ней тянулся длинный коридор, завешанный сияющими шелковыми полотнищами, расшитыми драгоценными камнями.
Пери потрясенно брела по коридору и разглядывала огромные куски нежнейших тканей — то прозрачных, словно крылышки стрекозы, то переливчато-лазоревых, словно бабочка-одиссей, то рубиновых и изумрудных, как грудка колибри.
