Чед Оливер - Неземные соседи
Он огляделся и заметил стоящий у тротуара классический музейный автомобиль, передвигающийся на колесах.
“Удастся ли мне доехать до Де-Мойна автомобилем “ла салле” 1939 года? — задал он себе вопрос. — Если он не будет стареть, возможно, я доберусь туда примерно через неделю. Тогда мне будет уже все равно. Впрочем, машина не останется такой, какая есть. Все будет отступать во времени, может, за исключением двери моей квартиры”.
Все же он подошел к машине, чтобы взглянуть на нее вблизи.
“Может, это моя машина? — подумал он. — Может, один из этих ключей подойдет к замку зажигания? Разве не так действовали эти колесные автомобили? С другой стороны — как на нем ехать? Я не умею водить машину, особенно такую, которая имеет — как это называлось? — ручную коробку скоростей”.
Он открыл дверцу и сел за руль, пытаясь проанализировать ситуацию.
“А может, выпить столовую, ложку бальзама “Убик”? — мрачно подумал он. — Содержа такие составные части, он должен умертвить меня довольно эффективно”.
Но этот вид смерти показался ему не самым лучшим. Очень медленно и мучительно его прикончила бы окись кобальта, если бы раньше этого не сделал дигиталис. А ведь там были еще листья олеандра. Трудно было забыть о них. Вся эта смесь разложила бы его кости, превратив их в студень. Дюйм за дюймом.
“Минуточку, — подумал он. — В 1939 году уже существовало воздушное сообщение. Если бы мне удалось добраться до нью-йоркского аэропорта — может, именно этим автомобилем — я мог бы нанять специальный самолет. Трехмоторную машину марки “форд” вместе с пилотом”.
Он опробовал поочередно разные ключи из своего комплекта, пока не наткнулся на такой, который завел двигатель. Джо понравился здоровый звук работающего мотора. Эта форма регрессии, так же, как и бумажник из настоящей воловьей кожи, показалась ему переменой к лучшему: современным средствам транспорта, совершенно беззвучным, не хватало этого ощутимого, реального проявления мощи.
“Теперь сцепление, — подумал он. — Слева, в глубине. Нажать педаль сцепления до пола, потом рычагом включить скорость”. Он попытался проделать это и услышал жуткий скрежет металла по металлу. Видимо, он не до конца выжал сцепление. Он попытался еще, и на этот раз ему удалось включить скорость.
Машина неуверенно двинулась с места; она дергалась и дрожала, но все же ехала вперед. Медленно проезжая по улице, Джо почувствовал прилив оптимизма.
“Попробуем теперь найти этот чертов аэродром, — подумал он. — Прежде чем будет слишком поздно; прежде чем мы окажемся в эпохе двигателя типа “Гном”, с цилиндрами, торчащими наружу”.
Спустя час он оказался на аэродроме, поставил машину и принялся разглядывать ангары, рукав, указывающий направление ветра, и старые бипланы с деревянными винтами. “Что за зрелище!” — подумал он. Воскрешенные реликты минувшего тысячелетия, не имеющие связи со знакомым ему реальным миром. Фантастические видения, на мгновение заблудившиеся в поле зрения, скоро и они исчезнут — задержатся при жизни не дольше, чем продукты современной техники. Как и все другие, они будут сметены процессом дегенерации.
Он вылез из машины и, чувствуя тошноту, направился к главным зданиям аэропорта.
— Какой самолет я мог бы нанять на эту сумму? — спросил он первого попавшегося человека, раскладывая на столе перед ним всю свою наличность. — Мне нужно как можно быстрее попасть в Де-Мойн, и я хотел бы вылететь немедленно.
Лысый мужчина, с крашеными усами и в очках, молча посмотрел на банкноты.
— Эй, Сэм! — крикнул он, повернув свою круглую голову, похожую на яблоко. — Иди, взгляни на эти деньги!
К ним подошел другой мужчина, одетый в полосатую рубашку с просторным рукавами, хлопчатобумажные брюки и полотняные туфли.
— Фальшивые деньги, — сказал он, едва взглянув на них. — Банкноты для игры. На них нет ни Джорджа Вашингтона, ни Александра Гамильтона. — Оба мужчины внимательно разглядывали Джо.
— У меня есть “ла салле” 1939 года, она стоит на стоянке, — сказал Джо. — Я отдам ее, если меня доставят в Де-Мойн любым самолетом, который сможет туда долетать. Интересует вас такое предложение?
— Может, Огги Брент? — сказал после долгого раздумья лысый мужчина в очках.
— Брент? — спросил, подняв брови, работник в хлопчатобумажных брюках. — Ты имеешь в виду его “Дженни”? Этому самолету более 20 лет. Он не долетит даже до Филадельфии.
— Тогда, может, Макги?
— Но он сейчас в Ньюарке.
— В таком случае — Сэнди Джесперсен. Его “кюртисс-райт” способен долететь до штата Айова. Раньше или позже. — Он повернулся к Джо. — Идите к ангару номер три и поищите красно-белый биплан марки “кюртисс”. Вы найдете там низенького толстого человека, который будет возиться с ним. Если он не отвезет вас, никто другой с нашего аэродрома не возьмется за это. Разве что вы подождете до завтра, пока не вернется Макги со своим трехмоторным “фоккером”.
— Спасибо, — сказал Джо и вышел из здания. Быстрым шагом он направился к ангару номер три, уже издалека видя красно-белый самолет.
“По крайней мере, совершу это путешествие не на ДН — учебном самолете времен последней войны, — подумал он и тут же задал себе вопрос: — Откуда я знаю, что “Дженни” — это прозвище самолета ДН? Боже, — думал он, — в моем мозгу появляются эквиваленты разных понятий этого периода. Ничего удивительного, что я смог вести “ла салле”; я всерьез начинаю психически приспосабливаться к этому времени”.
Рыжий низенький толстый мужчина протирал промасленной тряпкой колеса своего биплана. Заметив приближающегося Джо, он встал.
— Мистер Джесперсен? — спросил Джо.
— Точно. — Мужчина разглядывал его, явно заинтригованный его костюмом, который не прошел регрессивного преобразования. — Чем могу служить?
Джо объяснил, чего хочет.
— Вы хотите дать машину “ла салле”, новую “ла салле”, за перелет до Де-Мойна? — Джесперсен задумался. — Точнее, туда и обратно, ведь я должен буду вернуться. О’кей, я посмотрю эту машину. Но ничего не обещаю.
Они вышли на стоянку.
— Что-то я не вижу здесь никакой “ла салле” 1939 года, — подозрительно сказал Джесперсен.
И он был прав. “Ла салле” исчезла. Вместо нее Джо увидел маленький “форд” с брезентовым верхом. Машина была очень старой, как ему показалось, 1929 года. И почти ничего не стоила — он видел это по лицу Джесперсена.
Ситуация стала явно безнадежной. Он никогда не доберется до Де-Мойна. А это, — утверждал в своем рекламном ролике Ранси-тер, — означало смерть, такую же, как у Венди Райт и Ала.
Теперь это только вопрос времени.
“Лучше умереть иначе”, — подумал он. Потом вспомнил об “Убике”, открыл дверцу “форда” и сел за руль.
На сиденье рядом с ним лежала бутылка, которую он получил по почте. Он взял ее в руки…
…и увидел нечто, что, в сущности, его не удивило. Бутылка, так же как и машина, отступила во времени. Теперь это была плоская, лишенная швов, фляжка — такие бутылки отливали — в деревянных формах. Действительно, она была очень старой: пробка из мягкой жести казалась сделанной вручную, как пробки, производившиеся в конце XIX века. Изменилась и этикетка: подняв бутылку, он прочел ртпечатанные на ней слова:
“ЭЛИКСИР “УБИК”. ГАРАНТИРУЕТ ВОЗВРАЩЕНИЕ УТРАЧЕННОЙ МУЖЕСТВЕННОСТИ И ИЗГОНЯЕТ ИСПАРЕНИЯ ВСЕХ ВОЗМОЖНЫХ ВИДОВ. ТАКЖЕ ПОМОГАЕТ МУЖЧИНАМ И ЖЕНЩИНАМ, ЖАЛУЮЩИМСЯ НА ИСЧЕЗНОВЕНИЕ РЕПРОДУКТИВНЫХ СПОСОБНОСТЕЙ. УПОТРЕБЛЯЕМЫЙ ТОЧНО ПО ИНСТРУКЦИИ, СТАНОВИТСЯ БЛАГОТВОРНЫМ. ЛЕКАРСТВОМ ДЛЯ РОДА ЛЮДСКОГО”.
Дальше что-то было написано мелкими буквами, ему пришлось прищуриться, чтобы прочесть.
“Не делай этого, Джо. Есть другой способ. Пробуй дальше, и найдешь его”.
“Это Ранситер, — понял он. — Он продолжает играть с нами, как кошка с мышью. Подталкивает нас к существованию еще какое-то время. Старается максимально оттянуть наш конец. Бог знает, почему. Может быть, Ранситера забавляют наши страдания? Но ведь это не в его стиле, это совсем непохоже на Глена Ранситера, которого я знал”.
И все же он отложил в сторону бутылку эликсира “Убик”, раздумал принимать его, и начал прикидывать, что это за “другой способ”, о котором упомянул Ранситер.
XI
Примененный согласно инструкции,
“УБИК” обеспечивает глубокий сон
без чувства тяжести на следующее
утро. Ты проснешься свежий, готовый
сразиться со всеми проблемами,
которые тебя ждут. Не увеличивать
рекомендованную дозу.
— Что это за бутылка у вас в руках? — спросил Джесперсен странным голосом, заглядывая в машину. — Можно взглянуть на нее?
