Клэр Корбетт - Дайте нам крылья!
— Да, только раньше, чем в четверг вечером, мне этого не провернуть. Мало нам было этого геморроя с министерством и Перрос — так нет же, у нас еще дел по горло с налетом на лабораторию на севере. А эти копы с Окраин — не мне тебе говорить, у них ни оборудования, ни кадров. Нам приказано им помогать. Вот уж не было печали. А знаешь, приходи-ка к нам с Вивьен ужинать в четверг. К тому времени мы, наверное, уже добьемся чего-нибудь от Бриллианта.
— Здорово, спасибо, — сказал я. — Что за налет? На какую такую лабораторию?
— Принадлежит одной компании под названием «Альбатрос»… — Хенрик увидел, как меня перекосило, и осекся. — Ты про них знаешь? Да, точно, ты же разговаривал с этой Мирой Кхандр. В общем, к ним вломились, а они полезли на стенку, и поэтому нам надо изобразить активную деятельность, сам понимаешь. Естественно, никаких Хищников на Окраинах днем с огнем не сыщешь, так что Дайрек собирается туда. Придется послать его к Бриллианту до отлета. Кстати, тебе везет — он полетит примерно в тот район Окраин, где имеет смысл поискать твою Альмонд с ребенком. Я ввел его в курс дела, он сделает, что сможет, раз все равно там будет.
Во вторник я выволок свою настольную инфопластину в ближайшее кафе и просидел там за работой несколько часов. Личную инфокарту я отключил, потому что Чешир домогался заботы и внимания чуть ли не каждый час. В квартире по-прежнему все было вверх дном, а я по-прежнему не мог взять себя в руки и навести мало-мальский порядок, к тому же одному мне было там не по себе. Само собой, после обыска я не расставался с оружием, но все равно подумывал, как бы еще себя обезопасить.
После кафе я двинул в «Малакку» — дешевый ресторанчик, где, как мне было известно, постоянно торчит Па Зи со своими друзьями и родственниками. Там оказался брат Па Зи Эмем, и я подсел к нему под предлогом, что хочу разузнать про Коссиву — оказалось, она уже в больнице, уф, гора с плеч, — и сидел до тех пор, пока природная учтивость не вынудила его пригласить меня пообедать с ним и его родичем. Домой я отправился поздно, основательно нагрузившись пальмовым вином.
В среду утром, после очередной тяжелой ночи — не надо было перебирать пальмового вина — я пошел купить себе чего-нибудь на завтрак, и когда проходил мимо своей машине на подъездной дорожке, то услышал «Пф-ф» — будто кто-то чихнул. Заглянул под машину. Там, в тени, лежал Плюш — побитый, весь в крови. Наверное, ночью заполз туда, бедняга, и спрятался. Страшно представить себе, где он ютился и чего ему стоило притащиться обратно на свою территорию!
В гриве у Плюша запутался обломок большого красного пера, явно из маховых. Без махового пера Хищнику будет теперь трудненько взлетать. Я опустился на колено и осторожно вынул перо из львиной гривы. Спасибо тебе, Плюш. Мне это на руку. Когда я коснулся Плюша, он заскулил, потом приоткрыл глаза и снова чихнул.
Я отвез его в ветклинику. Смазав ему раны и заклеив ухо, врач посмотрела на меня:
— Досталось ему, — сказала она. — Выгуливайте его подолгу каждый день для реабилитации.
Едва я вышел из ветклиники, как пришло сообщение от Хенрика: «Мик был у Брилл. Крепко поговорили, ха-ха. ЛП там работала. М намекнул Б, что мы знаем, что она родила ему 2 д. Кажется, клюнул. Ты как в воду глядел: Б. сказал, Л уволилась, мол, мало платили, не заявили о проп. Л, решили, нашла другую р. М не поверил, Б изобразил, что волн. за Л, но психанул. Попался!».
А мне полегчало в основном потому, что Хенрику не пришлось из-за меня зря тратить время на Бриллианта. Наконец-то, наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки — медленно-медленно, словно сходящий со стапелей океанский лайнер. «Самый малый вперед». Но — вперед.
День начался вполне прилично. Я втолковал Лили, что не смогу взять Тома с ночевкой, но она должна сказать мне спасибо за согласие на процедуры, и вторую половину дня мы все равно провели вместе. Я был до того счастлив, что нашел Плюша, пусть и в таком скверном состоянии, и до того рад, что увижу Томаса, что даже собрался с силами и навел дома порядок. Пока я трудился, бедняга Плюш дрых на диване, а когда я закончил, дом выглядел и благоухал, как накрахмаленная и наглаженная новенькая простыня. Плюша я будить не стал и съездил за Томасом к Лили, которая жила в таунхаусе в Серебристых Пальмах.
Когда я пристегивал Тома в детское автокресло, он что-то лопотал взахлеб — так взволнованно, что я ни слова не понимал. Наконец он с грехом пополам проверещал:
— Папа, папа, смотри! Папа, да слушай!!! Смотри! — Он и сунул мне под нос рисунок — рисунок, на котором он летел над Городом на ярких, словно бабочкины, крыльях.
— Ух ты, Том! — с энтузиазмом воскликнул я, стараясь не выдать, как упало у меня сердце при виде этой картинки. — Какая красота!
— Воистину так! — ответил Том и покивал мне со всей серьезностью четырехлетнего малыша. «Воистину так» — новая для него фраза, и я живо представил себе, как ее по сто раз на дню с пафосом произносит Ричард, а еще я понял, как гордится Том, что выучил ее.
Я не стал сразу заводить машину, а с минуту разглядывал рисунок, унимая расшалившиеся нервы, а Томас между тем рассказывал, как они ходили к доктору — к Руоконен.
— Здорово, солнышко, — сказал я, сложил рисунок и убрал в боковой карман. — Буду каждый день любоваться.
Я повел Тома в кино. Том согласился только на один фильм — «Воришки Персиммон», про всяческие приключения четверых детей-летателей, и я покорно терпел, дивясь, как быстро превращение в летателя внедрилось в самую его суть и укоренилось там. После кино мы пошли в мороженицу, и Томас, не умолкая, трещал обо всем, что сможет сделать, когда у него будут крылья, — и тут что-то во мне разжалось. Родители всегда боятся будущего, потому что страшатся того мига, когда больше не смогут защищать свое дитя. Да, у меня этот миг настанет раньше, чем мне бы хотелось, но разве много есть на свете родителей, которые могут себе позволить выпустить своего ребенка в такой восхитительный мир?
Томас показывал на голубей, роившихся над линией рельсовки, которая шла мимо мороженицы.
— Папа, я полечу прямо-прямо в небо! Я буду летать под радугой и где облака! — Ему никак не сиделось на месте.
Завибрировала инфокарта. Я думал, это опять Чешир, но все равно поглядел на экран. Нет, Лили — напоминает мне, что я должен дать Томасу дневную дозу лекарств: он уже начал подготовительную медикаментозную терапию.
Потом я повез Томаса обратно к Лили, и он заснул в машине. Остановившись перед дверью Лили, я повернулся посмотреть на него — на своего сына, которого я считал еще младенцем и который стоит на пороге царства, куда мне вход заказан. Что-то он слишком крепко заснул — крепче, чем обычно, когда ему случалось задремать в машине.
Я выскочил, открыл дверь с его стороны, сунулся в салон. Лицо у Тома было восково-бледное, дышал он еле заметно. Я потряс его за плечо. Он обмяк, голова свесилась на грудь.
У меня чуть сердце не остановилось от ужаса. Я тряс Томаса, пытался его разбудить, и одновременно названивал Лили. Она выскочила из дома, следом бежал Ричард — он уже вызывал «скорую».
— Что с ним?! — заорал я Лили. — Реакция на лекарства?
— Черт побери, я-то откуда знаю? — завизжала Лили в ответ.
«Скорая» приехала через десять минут — просто чудо, ставшее возможным лишь благодаря тому, что дороги вокруг Серебристых Пальм были прилично отремонтированы.
Я поехал на хвосте у «скорой», но безнадежно отстал задолго до больницы.
Глава пятнадцатая
Боевой вылет
Еще затемно Пери разбудила мускулистая девушка с короткой светлой стрижкой.
— Меня зовут Латона, — сказала девушка. — Пошли.
Пери подхватила Хьюго — и бегом бросилась догонять Латону: ее фигура, обтянутая серовато-голубым изолятом, и голубые крылья так и норовили растаять в предутренней мгле среди деревьев. Пери видела Латону накануне и запомнила, как играл на ее лице отблеск костра и как жадно и сосредоточенно слушала она Беркута.
Пери с Латоной вышли на главную поляну. Беркут, Сойка и Рафаэль глядели на инфокарту в руках Нико — их лица, подсвеченные снизу сиянием экрана, словно парили в темноте; Пери с Латоной присели на песок рядом с остальными летателями.
Нико кивнул Пери, когда она села, да и все прочие держались так, словно она тут своя — и Пери вдруг поняла, что ощущение это незнакомое, но приятное. Хьюго принялся сосать, а Пери внимательно слушала Нико, пытаясь понять, что стряслось. Остальные, кроме Нико, жевали питательные пастилки.
— Так вот, — говорил Нико. — Я раздам каждому по инфокарте. Почти весь день проведете в воздухе, потом спуститесь отдохнуть. В Л-1 заходить не раньше половины второго ночи. Пока в Л-1 еще никому не удавалось проникнуть. Объект охраняют, но в основном от бескрылых. Все нужные коды записаны на инфокартах, которые я вам раздам. Откуда я их знаю, не спрашивайте. Естественно, лететь вместе вам нельзя — это привлечет внимание, — так что я загрузил маршрут во все инфокарты, и каждый может спокойно прокладывать самостоятельный маршрут.
