Филип Дик - Порог между мирами (сборник)

— Им придется идти по одному, — подумав, ответил Стэнли. — Проход не слишком широк. Если вы помните, нужно даже пригнуться, чтобы пройти.

Тэрпин схватил бумагу и карандаш и начал считать.

Если взять по пять секунд на одного человека, отправка ста миллионов гибов займет около двадцати лет.

— Но для них это не имеет значения, — сказал Дон Стэнли, посмотрев на цифры. — Они все равно спят. Для них двадцать лет…

— Зато для мистера Розенфельда это как раз имеет большое значение, — язвительно заметил Тэрпин.

— В самом деле, неужели потребуется столько времени? — нервно спросил Розенфельд. — Двадцать лет — это очень долго.

Тэрпину пришло в голову, что транспортировка закончится через шестнадцать лет по истечении президентского срока Билла Шварца. Шварц будет, вероятно, к тому времени совершенно забыт, так что нет никакого смысла оказывать правительству подобную услугу. Или же следует каким–то образом сократить время транспортировки.

— Можно ли расширить проход? — спросил Тэрпин у Стэнли.

Тот с минуту подумал, затем ответил:

— Вероятно. Если увеличить напряжение на решетке или колебания поля…

— Мне незачем знать, как именно, — прервал его Тэрпин. — Меня интересует результат.

Если двое смогут проходить одновременно, время можно сократить до десяти лет. Если четверо — то до пяти. Это вполне удовлетворит политиков из Белого дома.

— Да, пять лет нас устроит, — сказал Розенфельд, бросив взгляд на расчеты Тэрпина.

— Тогда на этом и остановимся, — сказал Стэнли, но вид у него был обеспокоенный, и Тэрпин знал почему. Дон, кажется, не уверен, удастся ли расширить проход.

— Решено, — заявил Розенфельд, вставая. — Юристы из моего департамента в ближайшие дни составят контракт. Естественно, какое–то время потребуется на его ратификацию. Буква закона, ничего не поделаешь. Зато у вас будет время на внесение необходимых технических изменений.

— Приятно было с вами познакомиться, мистер Розенфельд, — сказал Тэрпин, пожимая гостю руку. — Надеюсь, еще увидимся.

— Работать с вами — истинное удовольствие, сэр, — ответил Розенфельд. — Я восхищаюсь вашим вкусом. Второй раз в этом году я вижу подлинного Рамона Кадиса. До свидания, господа, — обратился он к Тэрпину и Стэнли.

— Он обожает власть, — сказал Дон Стэнли, после того как за Розенфельдом закрылась дверь.

— Кто же ее не любит? — усмехнулся Тэрпин. — Такова человеческая натура.

Он думал о том, что сделает правительство, когда новость о синантропах появится во всех гомеогазетах. Аннулирует контракт? Откажется от своей идеи? Тэрпин очень в этом сомневался. «Если Шварц отступит, он неизбежно проиграет ноябрьские выборы. Естественно, президент пошлет несколько отрядов спецназа, чтобы они сопровождали колонистов, — возможно, альтернативную Землю придется умиротворять, если можно так выразиться», — размышлял старик.

Так или иначе, это не проблема «ЗР». У корпорации и без того хватает забот. Например, совершенно не факт, что удастся расширить проход за столь короткое время.

«И все же чертовски хочется подписать этот контракт, — думал Леон Тэрпин. — Я готов на все, лишь бы сделка состоялась. Может быть, попытаться создать еще один скатлер с аналогичным дефектом? А еще лучше — два, пять, десять таких же. И через каждый будут один за другим проходить эмигранты. А как насчет снабжения? — вдруг пришло ему в голову. — Розенфельд ничего по этому поводу не сказал. Не собирается же правительство оставить этих людей в чужом мире без каких–либо инструментов, машин или материалов? Без этого колония вообще не сможет начать функционировать. Поселение эмигрантов должно быть самодостаточным. Это станет очевидно каждому, кто хоть немного подумает. И на то, чтобы переправить туда все необходимое для ста миллионов людей, потребуется немало времени — проблема, во много раз превосходящая проблему снабжения войск во время высадки союзников во время Второй мировой. Правительство явно не в своем уме. Политиков настолько ослепило величие открытия, что они утратили чувство реальности. Так что, похоже, это может стать самой большой неудачей в истории человечества, — подумал Тэрпин. — Но мне–то с чего беспокоиться? Это не мое дело, я за последствия не отвечаю. Если ситуация выйдет из–под контроля, Шварц лишится своего поста и все бремя ляжет на плечи Брискина, или как там его. И именно он должен будет заняться переселенцами, ибо именно с его выступления все началось».

— Собери людей внизу, — велел Тэрпин Стэнли.

— Как вы думаете, сколько у нас времени? — спросил тот.

— Считаные дни, пожалуй. Идет президентская кампания, разве ты не обратил внимания? Мы уже оказали поддержку Брискину, когда поддались на уговоры Вудбайна и впустили его в скатлер. А теперь посмотрим, что мы можем сделать для Билла Шварца.

«А для него мы можем сделать намного больше, чем для Брискина», — усмехнулся он.

Дон Стэнли направился к двери, чтобы спуститься на нижний уровень и сообщить о ситуации работавшим там специалистам. На пороге он разминулся с одной из многочисленных секретарш шефа.

— Мистер Тэрпин, на пятом этаже ждут двое молодых людей, которые просили передать вам это письмо. Говорят, вы должны немедленно прочитать. Это от мистера Петеля, — добавила она.

— Петель? Кто это? — Фамилия ничего ему не говорила.

— Владелец скатлера, ну вы знаете, тот, из лаборатории, — объяснила секретарша, подавая ему конверт.

Это была письменная просьба разрешить мистеру и миссис Хэдли воспользоваться скатлером Петеля с целью эмиграции на альтернативную Землю, причем безотлагательно. О причинах срочности Петель ничего не сообщал.

— Хорошо, — сказал Тэрпин секретарше. — Ничего не имею против. Мы вынуждены удовлетворять желания этого Петеля.

Старик взял со стола другое письмо, содержавшее подобную просьбу, на этот раз от Арта и Рэчел Чаффи. Ну да, вспомнил он. Дон собирался им позвонить, но, похоже, в суматохе забыл. Что ж, ничего страшного.

«Чаффи и Хэдли — потенциальные соперники, — размышлял Тэрпин. — Шутка ли, стать первой американской семьей в чужом мире. Думаю, стоит это разрекламировать. Репортеры, журналисты… президент Шварц, перерезающий голубую ленточку перед входом в скатлер. Можно даже разбить бутылку шампанского о его борт…»

— Пригласи Хэдли ко мне в кабинет.

Несколько минут спустя секретарша привела веселого молодого блондина и весьма привлекательную рыжеволосую девушку.

— Садитесь, — дружелюбно сказал Тэрпин.

— Мистер Петель — мой босс, — начал Хэдли. — Вернее, бывший босс. Мне пришлось уволиться, чтобы эмигрировать. — Стюарт и «миссис Хэдли» уселись поудобнее. — Это великий момент, мы начнем новую жизнь, правда, дорогая? — сказал Хэдли, сжимая руку «жены».

— Да, — еле слышно ответила она.

Она избегала смотреть на Тэрпина, а тот пытался понять почему. «Где–то я уже видел эту девушку, — пришло ему в голову. — Но где?»

— У вас есть все необходимое? — спросил он молодых людей.

Хэдли поспешно протянул ему список вещей, которые они собирались взять с собой. Список выглядел достаточно внушительно. Тэрпин подумал о том, как они собираются переправить все это на другую сторону. Он был уверен, что никто из корпорации им не поможет.

— Дети мои, — сказал старик, — корпорация «Земные разработки» счастлива внести свой вклад в новое пробуждение, в буквальном и переносном смысле, молодых людей Америки…

Внезапно Тэрпин вспомнил, где он видел раньше эту полногрудую «миссис Хэдли» — на спутнике «Золотые врата». Недаром он бывал там дважды в неделю, с тех пор как это заведение было открыто.

«До чего же прекрасно все складывается, — подумал он, с трудом скрывая радость. — Первая пара, которая эмигрирует в новый мир, — клиент «Золотых врат», сбежавший с одной из девушек Фисбы Ольт. Жаль, что нельзя сообщить об этом в прессу».

— Желаю вам счастья, — сказал Леон Тэрпин и хихикнул.

12

В течение следующей недели, ко всеобщему удовлетворению, первая партия гибов перешагнула порог скатлера, чтобы оказаться в совершенно новом мире. Вся страна наблюдала за этим событием по телевидению, а непосредственными его зрителями стали Леон Тэрпин, президент Шварц, кандидат от Либерально–республиканской партии Джеймс Брискин, владелец скатлера Дариус Петель и другие высокопоставленные лица, большая часть из которых пыталась скрыть охватившие их эмоции.

«Законченные дураки, — думал Дар Петель, глядя на поток мужчин и женщин, двигавшийся через входной обруч скатлера. Его слегка затошнило, и он пошел в дальний конец лаборатории «ЗР», чтобы закурить. — Неужели они не знают, что их ждет на другой стороне? Или их это не волнует? И вообще, кого–либо волнует их судьба? Я должен закрыть скатлер, — подумал Петель. — Все–таки это моя собственность. Я наслушался Билла Смита, пока летел вместе с ним через Атлантику, и теперь мне совершенно не хочется, чтобы мою машину использовали в качестве транспорта для эмигрантов. Слишком рано.