Салман Рушди - Гримус
Гримус захлопал в ладоши.
— Ого, воодушевленная Смерть! — проговорил он. — Хорошо, очень хорошо!
Взлетающий Орел собрался с силами и вскочил на ноги… зачем?… у него не было никакого плана, разум его был пуст. Сжимая посох ю-ю в руках, он в бессилии стоял перед креслом-качалкой, во все глаза уставившись на хохочущего Гримуса.
— Я уничтожу вас, — повторил он, — но совсем не так, как вам хочется. Я не стану вашим наследником, не хочу пачкаться.
— Думаю, — сказал наконец Гримус, — что пришло время рассказать вам о том, какой будет моя смерть, поскольку вам предстоит принять в ней самое деятельное участие. Это мой план для вас. Но прежде чем я начну, хочу попросить вас выполнить одну мою просьбу — это поможет преодолеть некоторые разногласия, существующие между нами. Пожалуйста, идите за мной.
Вслед за Гримусом Взлетающий Орел послушно, поскольку причин возражать он не видел, отправился в комнату с буквой Каф на стене. Гримус все еще был нужен ему, нужен, для того чтобы отыскать Розу.
— Вы сказали, что я бросил свое творение на произвол судьбы и забыл о нем. В этой комнате содержатся доказательства того, что это не так. Кто же еще, как не я, заботился о К.? Как по-вашему? Почему, как вы думаете, эти ветхие домишки до сих пор не развалились? Почему, ответьте, почва, на которой вот уже несколько веков неустанно сеют и жнут, до сих пор не истощилась? Откуда у мистера Грибба всегда бралась в избытке бумага для заметок и где отыскивались металлические дверные петли? Все дело в том, мистер Орел, что измерение, созданное при помощи концептуализации, вроде острова Каф, для своего нормального существования нуждается в постоянном присмотре и Реконцептуализации через строго установленные интервалы времени. Если я теперь умру, не оставив преемника, остров погибнет. Я должен кого-то поставить вместо себя.
— Вы сказали, что в этой комнате — доказательства, — напомнил Взлетающий Орел.
— Да, да, — отозвался Гримус, начиная раздражаться. — Так, чудесно. Представьте себе любое место на острове. Абсолютно любое, по своему выбору.
— Что значит представить? Просто подумать о нем? — переспросил Взлетающий Орел, с волнением ожидая того, что сейчас случится.
— Да. Но думайте напряженно.
Взлетающий Орел быстро сделал свой выбор — домик Долорес О'Тулл, внутренность которого он хорошо помнил. Он сосредоточился. Интересно, что сейчас происходит там…
Внезапно хижина появилась перед ним. Прямо посреди дома Гримуса, в комнате Каф, он оказался в жилище миссис Долорес. Все было на месте. Даже головоломки. В камине висел котелок с кореньевым чаем. За дверью, во дворе, можно было разглядеть кресло-качалку, а в кресле… В кресле сидел Николас Деггл.
— Он не видит нас, — подсказал Гримус.
— Как вы это делаете? — спросил Взлетающий Орел, чей голос снова дрожал от волнения.
— Путем особой настройки Розы. Я пользуюсь этим способом, когда мне надоедает следить за островом при помощи Водяного Кристалла. Согласитесь, так можно заметить гораздо больше деталей. Кстати, Долорес О'Тулл умерла.
Изображение хижины медленно стало тускнеть и исчезло. Они снова стояли в пустой комнате.
— Видите? — сказал Гримус. — Я всегда держу руку на пульсе событий.
«Нет, — подумал Взлетающий Орел. — Ты просто сделал жизнь всех остальных такой же призрачной, как твоя собственная. Обитатели острова для тебя — фикция, не более, театр теней, иллюзия, одушевляемая Концептуализацией и Розой. Тебе они больше не нужны, тебе безразлична их судьба».
— Вы лжете, — отчетливо проговорил он.
Гримус поднял плечи, повернулся и, снова принявшись изображать птицу, двинулся к выходу из комнаты.
— Начинается третья часть Танца, — объявил он. — Пришло время объяснить вам все тонкости моего плана смерти.
Взлетающий Орел снова сидел в кресле-качалке. Гримус снова описывал около него круги.
— Гримус, — попросил Взлетающий Орел, — ответьте мне на один вопрос.
— У вас вопрос ко мне? Хорошо. Очень хорошо.
— Вы что же, совсем не ощущаете на себе действие Эффекта?
— Отличный вопрос, — похвалил Гримус и надолго замолчал. Впечатление было такое, словно он напряженно обдумывает ответ.
— Когда-то давно, во время войны, я был в плену, — наконец заговорил он. — Меня обещали расстрелять, каждый день я ждал смерти. Война шла без пощады, и обе стороны обращались со своими пленными очень сурово. Всячески их истязали. Однажды утром меня посадили в грузовик вместе с дюжиной других пленных, отвезли на то место, где обычно происходили расстрелы, выстроили в шеренгу и завязали глаза. Мы слышали, как пришли и выстроились солдаты, как офицер подал команду целиться… но выстрелы так и не прозвучали. О, это была изощренная пытка. Иногда, чтобы поддержать в нас страх, у нас на глазах действительно расстреливали людей. Потому что главным здесь было продолжать пытку — они мучили нас, добивались какой-то последней крайности. Некоторые из моих товарищей умирали от сердечных приступов. Но я выжил. В то время я узнал о себе две важные вещи: во-первых, живо мое тело или нет, для меня предмет без важности. А во-вторых, в будущем, если я уцелею, то сделаю все, чтобы устраивать свою жизнь только так, как захочу сам. Чего, как видите, я с успехом добился.
«Устроив тюрьму размером с целый остров», — подумал Взлетающий Орел.
— Предмет без важности? — вслух переспросил он.
— Когда что-то настолько перестает волновать вас, что уже не является в вашем понимании не только важным, но и неважным, то я говорю, что это отходит в область «безважности». Вот почему мои Внутренние Измерения не в силах причинить мне вред: гибкость моего разума не имеет предела, я способен поверить в любой новый ужас, готов спокойно согласиться с самой страшной правдой о себе. С моими Внутренними Измерениями я мирно уживаюсь. Страхи подсознания во мне чудесно сосуществуют с сознанием, я взираю на них с холодной улыбкой. Вы понимаете меня?
— Да, — ответил Взлетающий Орел, — я вас понимаю.
— Задайте мне другой вопрос, — предложил Гримус, — прошу. Моя Смерть должна знать обо мне все.
— Хорошо. Еще один вопрос. (Провалы во времени я приберегу для лучшего случая, для подходящего момента. Нужно выждать, и подходящий момент обязательно наступит, — сказал он себе.)
— Все люди, живущие на острове, — продолжил он, — выходцы приблизительно из одного с моим исторического периода. Они мои современники. А точнее, того момента, когда я выпил Эликсир. Вы сами, между прочим, тоже. Почему так вышло?
— Вы очень наблюдательны, это похвально, — улыбнулся Гримус. — На то у меня было несколько причин. Для начала скажу, что мне не нужны были на моем острове неразрешимые социальные проблемы, способные возникнуть при встрече неандертальца и астронавта, например. Во-вторых, я считаю наше с вами время гораздо более интересным и насыщенным, чем любой момент в прошлом или будущем. И наконец, в связи с некоторыми особенностями функционирования Розы, мне было проще доставлять на остров людей из параллельных измерений, используя привязку к неискаженному потоку времени. В таком случае настройку Розы осуществлять проще, ну и вообще все упрощается. Еще вопросы?
— Да, есть еще один, — вдруг вспомнил Взлетающий Орел.
Гримус одобрительно прищелкнул языком:
— Воистину, с вами я вкушаю пищу духовную, — с улыбкой заметил он.
— Эффект коренным образом изменил ход вашего Эксперимента. Не считаете ли вы, что он закончился полным провалом?
Взлетающий Орел изо всех сил постарался придать своему голосу спокойную, заинтересованно-отстраненную интонацию.
— Совсем нет, — ответил Гримус. — Но вопрос хорош. Хотя ответ, повторяю, «нет». Господи, вы задаете превосходные вопросы. (И снова едва заметное ощущение того, как что-то забирается ему под кожу.) Эксперимент продолжился, просто его направление и предмет несколько изменились. Кроме того, происшедшее помогло мне (замечу, не по своей воле!) занять положение, так сказать, несколько отстраненного наблюдателя. Особенно важна здесь была возникшая в К. непримиримость ко мне. Важна для правильной композиции моей смерти, я уже говорил вам. Моей Смерти.
— Вопросов больше нет, — проговорил Взлетающий Орел, поскольку так оно и было. — Расскажите мне теперь о том, какой она будет, ваша Смерть.
— Все очень просто, — начал Гримус. — Насколько вы уже успели заметить, я много и плодотворно работал с вашей сестрой Птицепес, подвергая ее сеансам глубокого гипноза. Теперь она покорна мне во всем, и когда нужный момент наступит, послушно отправится в дом Лив. После этого я, само собой, открою Врата. По моему приказу Птицепес расскажет Лив о том, как она ненавидит меня. Для достижения необходимого правдоподобия я в течение нескольких веков подвергал ее унижениям, поэтому ей не составит труда разыграть эту роль, исполнив такого рода постгипнотический приказ. Лив тоже ненавидит меня уже давней ненавистью (о чем я в свое время не менее тщательно позаботился и за чем долго следил), к тому же ее рану растравил ваш недавний визит к ней. После вашей с нею встречи, когда транс ненависти у нее прошел, она немедленно поняла, что план ее фактически не удался, что ее сексуальная месть ничуть меня не задела. Ей сейчас очень горько, и поэтому она согласится с любым предложением, лишь бы уязвить меня. Так говорят линии ее временн?го тока. Я специально проверил их при помощи Кристалла Потенциальностей. Ведь, сознаюсь, по сути дела — понятия «свобода воли» в мире не существует, это чистой воды иллюзия. Люди во всем и всегда ведут себя в соответствии с линиями временного тока из вариантов своего потенциального будущего.
