Андрей Ваон - Чемпионат
— А куда, кстати, Лера так рано умотала? Не говорила ничего вчера вечером; просыпаюсь, нет.
— Сказала, что Серёжка там что-то навыдумал, надо проверить. Хотела тебе она завтрак приготовить, да тот выдернул срочно. Оставила тебе записку. Замечательная девочка, — после паузы добавила Ксения Ивановна.
— Угу, старомодно-романтическая, — буркнул Юра, разворачивая бумажку. «Юрка, кушай не торопясь, целую тебя и мальчишек. Разминайся хорошо». — Да, очень информативно, — прогундосил он вновь, но на самом деле улыбнулся и потеплел взором. — Чего там с погодой у нас? — он выглянул в окно, где было серо и хмуро.
— Осень во всей красе, октябрь на носу, что ж ты хочешь.
— Да, хорошее время года.
— Ага, мальчики будут с ног до головы, хорошее, конечно, — с готовностью поддалась на провокацию Ксения Ивановна.
— Слушай, мам, а давай я сегодня их с собой возьму?
— И что они там будут делать? А если мячом попадут? Даже не думай!
— Всё, точно! Пусть вживаются в коллектив, это их будущее, ты ж не будешь с этим спорить? Я не говорю, что будут футболистами, но от «Московии» им никуда не уйти. На мотоцикле не поеду, на автобусе вместе со всеми. — С недавних пор Юра стал гонять на приземистом чоппере, вызывая зависть коллег, панику мамы и сарказм Леры.
— Вот почему ты не слушаешься старших? — начало было возмущаться Ксения Ивановна.
— Мам, им будет весело, поверь мне. И днём я их уложу и покормлю. Ребяты, поедете со мной? — Близнецы, увлечённые собой, отстранённо закивали. — Видишь, согласные.
— Да много они понимают, — расстроено махнула рукой Ксения Андреевна.
— Всё, пацанята, пошли, соберу вас да поедем, — Юра вслед за бурными мальчуганами, ушёл из кухни.
Так началось приобщение близнецов к «Московии».
А осень для клуба, несмотря на чинимые мнимые и реальные препятствия, сложилась удачно. Усталость, характерная для остальных команд, казалось, обходила «Московию» стороной; игроки кружили свои комбинации и морочили головы соперникам. Выдав беспроигрышную серию, «Московия» приземлилась в конце розыгрыша на втором месте. Отставание в первой половине оказалось непреодолимым, в смысле погони за ушедшей в отрыв и от ближайших преследователей «Европы». Ещё в прошлом году, эта, по сути, немецкая команда была готова к чемпионству, но лишь осечка в последнем туре не позволила опередить «Ломбардию». Но в межсезонье клуб перетащил к себе ряд сильных игроков (и административный ресурс был тоже использован — в Чемпионате это разрешалось) и нынешнем году блистал мощной и стабильной игрой, сокрушая соперников один за другим. Досталось от «Европы» и «Московии» в первом круге. В Кёльне «немцы» не оставили русским шанса 2:0. Но вот вторая игра пришлась уже на осень, когда «Московия» вошла в силу, и мышцы командной игры распирали прочный остов.
«Европейцы» был все как на подбор гренадерского роста и атлетического сложения. Их индивидуальная мощь складывалась в единый стальной кулак; этим кулаком «Европа» колошматила слабых соперников и приминала команды покрепче. Они одними из первых стали применять «топтальную» тактику — за счёт отменной физической подготовки и безупречного выполнения тренерского задания, игроки на огромных скоростях носились по полю плотной толпой, не давая продыха сопернику, лишая его мяча и свободного пространства. Вперёд они также ломились широким фронтом, катком пригибая любую защиту, сминая стройные и не очень порядки. Возможно, именно тогда провидцы и предсказатели футбольные начали задумываться о прообразах люденов. Ибо эти «европейские» громилы сами напоминали роботов — раскаченные на анаболиках, бегающие без устали и неукоснительно играющие по указке главнокомандующего.
И вот эта махина пожаловала в Москву, чтобы оформить своё чемпионство за три тура до окончания. «Московия» только выкарабкалась на третью позицию, откуда угрожала идущим вторыми футболистам «Ломбардии», и лишь теоретически — самим немцам.
— Так, ребятки, сейчас мы попробуем придумать рецепт. Я тут сделал нарезку, сейчас вместе поглядим да подумаем, — так начал недельную подготовку к, возможно, самой важной игре сезона тренер Ларионов.
Рецепт казался простым на бумаге — очень быстро работать с мячом, моментально от него освобождаясь, играть широко и размашисто. Заставляя таким образом метаться без дела ударный молот соперника.
— Без наковальни энергия будет выходить впустую и рано или поздно иссякнет. А если не иссякнет, то таким образом мы не дадим себя смять и будем забивать также, избегая контакта и уводя мяч от них. Самое главное — быстро и длинно! Эта наша заповедь на эту игру.
Всю неделю наигрывали именно эту тактику. Пришлось изменить самим себе — до этого матча «Московия» не подстраивалась под соперника, убеждая того в своей правоте силой именно своей игры. Но именно здесь и были резервы — быть гибче и гнуться согласно условиям. Если внешняя среда оказывалась крепче, не стоило ломать голову, пробивая брешь в граните, если был проход, хоть и извилистый рядом. Физическая форма у молодцов «Московии» была отменная, поэтому вся подготовка свелась именно к отработке тактики и сопутствующей этой тактике технике.
— Юра, тебе следить, чтобы парни не зарывались. В пылу борьбы они могут забывать расставаться с мячом быстро. Пусть лучше рискуют в одно касание, чем подвергают себя риску быть затоптанными.
— Олег Иванович, а защите мы не очень внимание уделили.
— Так в этом наша защита и состоит, чтобы играть с мячом, им давать по минимуму.
— Но ведь рано или поздно мяч у них окажется, опять же, если стараться играть быстро, неизменно будут ошибки.
— А сама защита, считаю, у нас и так заточена как раз под такую (никому не говори) тупую мощь. Их замыслы легко разгадываются. И поэтому не надо лезть на амбразуру, а нужно, прочитав игру, на перемене направления отобрать мяч. Что прекрасно наши ребята и умеют. И, прости уж, ты лучше всех.
— Это что же, мне в защите отрабатывать больше обычного?
— Юра, ты уже вроде не пацан, чтобы капризничать!
— Да нет, я просто уточняю, — смутился своего возгласа Юра.
— Я ж говорю, в защите вы тоже должны брать искусством, а не силой грубой. Опережать в первую очередь в мыслях, а не скоростью мышц. Это же не менее красиво, чем атакующие кружева!
— Вы это, простите, загнули уж, Олег Иванович. Хотя, конечно, мастерски отобранный мяч зритель ценит и это действительно искусство. Тот самый идеал, когда защитник отнимает мяч, не касаясь соперника, а трогая лишь мяч.
— Точно! Ты меня, как всегда, понимаешь. Впору тебя играющим тренером делать, — заулыбался Ларионов. — Но вот наш предстоящий соперник о такой защите давно позабыл. И его зритель ценит грубую, всё подавляющую силу, прикрываясь глуповатым лозунгом «это не балет», превращая футбол в битву. Так что поработайте в первую очередь за нашу идею творчества против разрушения.
— Будем стараться, — вздохнул своим мыслям Юра.
А думалось ему, что ставка вдруг резко подросла. И если раньше казалось, что за проигрыш никто не взыщет, что сезон в любом случае получится удачным, то теперь он понял, что нужно перегородить дорогу этой сминающей всё и вся махине. И перегородить не любой ценой, а ценой своей лучшей игры, не сходя с тонкой грани. «Эх-эх-эх, нету покоя», — снова глубоко вздохнулось Юре. Но на самом-то деле он был рад новому испытанию.
И испытание выдалось на славу. Лёгким дождиком смочило идеальный газон «Московита», а после проглянуло робкое солнце, радуя толпы болельщиков блёклым ноябрьским светом. Болельщик ждал. Ждал победы и красивой игры. Он был уже приучен, даже воспитан высокохудожественной игрой своих любимцев, принимая в штыки угрюмую мощь безоговорочно лидера, приехавшего оформлять своё чемпионство.
Можно сказать, что тактика Ларионова, вкупе с мудрым воплощением его идей на поле Бобровым, удалась. Московиты будто не касались газона, порхали над полем, ловко работая с мячом, не задерживая его подолгу в своих ногах. Гренадеры «Европы», носились «собачками» от одного игрока к другому, пытаясь отнять мяч. Мощный их кулак оставался быть сжатым и прямолинейным, не терял своей стройности. Но эта кондовость и не давала им взять инициативу в свои руки, чтобы привычно втоптать в газон соперника всесокрушающими волнами атак. И даже когда к ним попадал мяч (а потери и ошибки у почти идеальной «Московии» всё же случались) былая слаженность куда-то пропадала и, как и настаивал Ларионов, мяч будто пинцетом вынимался у атакующей стороны и вновь переходил к кудесникам-московитам. Лишь иногда, по привычке, кто-нибудь из нападающих «Московии» ударялся в обводку и был затираем громилами соперника. Тут и вступал на арену Бобров — он одёргивал «зарвавшегося» партнёра и сам мчался отбирать мяч, попутно расставляя свою защиту оптимальным образом, дабы попадали в ловушки нападающие соперника.
