Ирина Крупеникова - Застава
– Я понял! – выкрикнул Лис и закашлялся, глотнув порцию табачного дыма. – Ворон, ты хочешь научить меня драться! Я… я тебя не подведу. И даже злить не буду.
– Нос не дорос меня разозлить, – сказал Ворон будто между прочим. – Но понял ты всё правильно. Со второго раза.
– Я ваши мысли прочёл!.. Ну что тут смешного? Вы подумали, и я понял!
– Ты живёшь с нами без малого три года. Ничего удивительного, что ты научился вычислять нашу реакцию на твои выходки.
– Решили, – Ворон притушил сигарету и тем самым поставил точку. – У меня на сегодня интересный заказ, я пошёл работать. А тебя, малыш, я жду в шесть вечера в тренажёрном зале.
Лучшей ситуации для своего сообщения Лис и представить не мог. Но ситуация необратимо уплывала из его рук с каждым шагом Ворона к дверям. Не успев просчитать предстоящие ходы, Лис сделал первый.
– Братцы, пожалуйста, выслушайте меня. Я знаю, что произошло сегодня ночью на самом деле.
Ворон замедлил шаг.
– Я бы не полез на бандита, но Кикимора…
Ворон обернулся.
– Кикимора!.. Кики, ты где?
Тур скрестил руки на груди.
– Она спит, наверное, – пробормотал Лис и торопливо продолжал. – В общем, Кикимора как-то закоротила электричество, и я хотел сбить бандита с ног. А налетел на тебя, Ворон. Ну, в общем, я помешал. А потом Ки разозлилась и включила дефибриллятор, когда бандюга схватился за электроды. Ворон, понимаешь, не ты убил этого гада, а она. Но он теперь заложный. Он погиб неестественной смертью да ещё и с навязчивой идеей в башке. Он вернётся искать своё тело. И будет мстить.
Тур пригладил бороду.
– Это всё?
– Его месть направлена на нас троих. Кикимору он, скорее всего, не видел.
Ворон спонтанно повторил движение близнеца и задумчиво оглядел гостиную.
– Тур, у тебя есть знакомый психиатр?
– Я знаю одного врача из психдиспансера, – в тон ему ответил доктор Полозов.
– Братцы! Ну, пожалуйста, прекратите вы это! – взмолился Лис. – Посмотрите на вещи реально! Я не верю, что вы так крепко забыли себя прежних. Мы трое пришли с другой стороны света! А теперь та сторона явилась сюда. Мы стоим на заставе между двух миров, понимаете? И на нас равным образом воздействуют и те, и другие силы. А пока вы торчите своими упрямыми рогами в собственных воротах, ваши зады никто не защитит.
– Всё, хватит, – отрубил Ворон. – Реальные вещи выглядят так: пуля пробила противопожарный датчик. Что-то коротнуло, пошёл сбой по всей сети. «Дырку» в алгоритме я уже нашёл. Это первое. А второе ещё проще: меня подстрелили, потом я четверть часа внушал бандиту тебя отпустить. Не удивительно, что я, в конце концов, «поплыл» и нажал эту чёртову кнопку. По-моему, реальнее уже некуда.
Тур молча согласился, и Лису ничего не оставалось, как признать себя побеждённым.
* * *«Лис, а Лис, я что-то не пойму: ты ведь спал только что. А теперь за компьютером сидишь».
– Кикимора? Наконец-то, где пропадать изволила?
«Я? Я тут была. Мы с тобой про близнечиков говорили».
– Про близнецов. И это было утром, а сейчас десять вечера.
«Мамочки! Лис, что ж получается: я отключалась? Так должно быть с информационными ипостасями или как я теперь называюсь? Это нормально?»
– Откуда я знаю!
«Тогда буду считать – нормально. Ты чего такой надутый? Влетело от братьев?»
– Нет. Но если бы ты откликнулась в нужное время и в нужном месте, всё бы пошло по-другому. Из-за тебя я опять в дураках.
«Из-за меня? Опять?! Да я меньше суток тут болтаюсь! И сразу кругом виновата!»
– Извини. Я не в духе, – Лис улыбнулся, хотя не был уверен, что призрак воспринимает мимику.
«Ладненько. Проехали. Что у нас хорошего?»
– Лучше бы спросила – что у нас плохого. Полночь приближается. По моим подсчётам дух убитого бандита вот-вот заявится сюда.
«Ух! Здорово!»
Лис насупился пуще прежнего.
– Лично мне совсем не «здорово». Ты вон как карандаши и книги расшвыряла, да в систему охраны влезла. А этот что может натворить?
«А я ему по шее, по шее! Знаешь, как я мальчишек лупила! Меня все в детдоме боялись!»
– В детдоме?
«А что?»
Лис вздохнул. Дух покойной девушки обратился к личной памяти спустя сутки после гибели тела. Скоро она вспомнит кого-нибудь из друзей и, как водится, отправится навещать оставшихся в жизни. Потом придут воспоминания об обстоятельствах смерти, а затем всплывёт имя. То самое, которое следует похоронить и никогда не сообщать информационной эссенции почившей. И то самое, которое он так и не выяснил.
– Ты лучше тут оставайся, – посоветовал Лис. – Я сам как-нибудь. Может и не произойдёт ничего.
«Э, нет! Я обещала помогать. И, кстати, я решила у вас жить. Значит, это и мой дом тоже. И никаких чужих ипостасей я сюда на пушечный выстрел не подпущу!»
Патрулирование особняка превратилось в подобие экскурсии. На Лиса нескончаемым потоком сыпались вопросы, а отвечать он успевал на один-два из десятка.
– Ки, помолчи, – не выдержал парень. – Я чужака не услышу за твоей болтовнёй.
«Зато я его увижу. Как вчера балбеса с номером. Странно только, что тебя и близнечиков я вижу совершенно по-другому. Вас я как бы обнимаю со всех сторон. А его видела издали. Ну, люди в жизни так друг на друга смотрят. Кстати, близнечики знают, чем мы занимаемся?»
– Нет. Они к своей Марине уехали, – Лис скроил недовольную гримасу.
«К кому? Какая ещё Марина?»
И Лис ощутил, как его окружило дрожащее облако.
– Марина – это их женщина, – пояснил он.
«Одна на двоих?»
– Они же близнецы.
Наступила долгожданная тишина. Воспользовавшись паузой, Лис обошёл тренажёрный зал, где сегодня проходил его первый урок рукопашного боя, проверил, все ли снаряды переведены на фиксаторы, и для собственного спокойствия обесточил помещение совсем.
– Надеюсь, он не догадается включить рубильник, – пробормотал парень. – Ки, ты где?
Молчание.
– Ки! – Лис по привычке пустил в ход свой подвижный нос.
«Да тут я. Куда я денусь», – раздалось в ответ.
Лис не понимал, каким образом улавливает интонации блазеня, но сейчас в «голосе» Кикиморы звучали явные нотки тоски.
– Пора занимать позиции, – бодро заявил он. – Ки, за мной.
«Я тебе не собачка! И вообще, зря ты тут возился. Я этого гада дальше порога не пущу».
Она снова смолкла.
– Ки, что с тобой? – насторожился Лис. – То трещишь, как сорока, то воды в рот набрала.
«Я думаю. Могу я просто подумать? И рта у меня теперь нет».
Парень пожал плечами, а сам постарался припомнить все свои реплики, ибо настроение призрачной приятельницы ему не нравилось.
«Лис, а Лис. А она хорошенькая?» – вдруг выдала Кикимора.
– Кто?
«Кто-кто. Марина эта».
– А! – Лис облегчённо вздохнул. – Вот ты из-за чего скисла. Я не знаю, кого ты называешь хорошенькими, но по мне – ничего особенного. К тому же она годится мне в мамы.
«Да? А близнечикам? Сколько ей лет?»
– Шут её знает. Около сорока, вроде.
«Тогда что же они в ней нашли?»
Лис остановился и, полагая, что смотрит если не на Кикимору, то хотя бы в её центр, ответил:
– Объект обожания.
* * *– Грустно смотреть, как оплавляются свечи, – женщина повела ладонью над огоньком, и её дыхание шевельнуло ленивое пламя.
– Давай зажжём новые, – откликнулся сидящий напротив, снял очки и посмотрел на огонёк через тёмное стекло.
Юный официант, ожидавший заказ возле соседнего столика, уставился на уникальных посетителей. Два мужчины, сопровождающие даму средних лет, ничем не отличались друг от друга. Разве что костюм у одного казался немного темнее, чем у другого. За любопытство, недостойное профессии, пришлось расплачиваться: старший в смене гневно глянул на новичка из-за стойки бара.
Всеволод Полозов, краем глаза наблюдавший за официантом, усмехнулся про себя. Полозовы в ресторанчике считались постоянными клиентами. Не исключено, что хозяин проведёт с юнцом серьёзную разъяснительную работу на тему вреда слухов, выползающих за порог заведения.
– И что же вас обоих так беспокоит весь вечер? – Марина ласково тронула пальцами запястья мужчин. – Володя? Влад?
– Бытовые мелочи, – Владимир Полозов отодвинул очки и достал сигареты.
– Скапливается время от времени, а потом всё и сразу высыпается на головы, – уточнил Всеволод Полозов.
– А первая и самая крупная «мелочь» – Борис. Я угадала?
Марина сложила длинные сухие пальцы «корзиночкой» и опустила руки на стол. Узкая невесомая грудь, нитка янтарных капелек на шее, морщинки под тонким слоем ненавязчивой косметики, аккуратный пробор в золотистых крашеных волосах. И внимательное ожидание спокойных добрых глаз.
Мыслимо ли отягощать эти худенькие плечи грузом своих нерешённых проблем?
Кто посмеет припорошить грустью её удивительные мудрые глаза?
Марина улыбнулась.
