Ирина Крупеникова - Застава
Ура! Сработало…
Ой…
Лис, я лучше исчезну, ладненько?
– Заряжается… Готово.
Тур вновь приложил электроды к холодной груди убитого. Разряд. Тело выгнулось, руки и ноги трупа подпрыгнули, но зелёная точка на мониторе продолжала безразлично чертить идеальную прямую. Врач сделал вид, что внимательно изучает пациента.
– Ничего. Давай триста джоулей.
Ворон увеличил напряжение дефибриллятора.
– Заряжается… – и опять направил пристальный взгляд в лицо человека, заложником которого был сейчас младший брат.
Взвинченные нервы убийцы лопнули. Он выругался и в сердцах саданул юношу по голове рукоятью пистолета. Лис охнул и обмяк. Оружие исчезло под ремнём, а его владелец ринулся на Всеволода Полозова.
– Дай сюда, я сам!
И выхватил электроды из рук врача, игнорируя элементарные правила безопасности.
– Осторожно! – Тур отшатнулся.
Ворон отдёрнул ладонь от рубильника, но вдруг дыхание перехватило, и на плечи навалилась тяжесть, будто в помещении стремительно выросло давление. Мгновение, и пусковая клавиша сама собой плавно утонула в панели прибора.
Раздался сдавленный вскрик. Тот, кто секунду назад был профессиональным наёмником-убийцей, мешком рухнул на пол. Руки конвульсивно сжались, стиснув разряженные электроды, а по лицу размазалась и застыла кривая гримаса.
Наступила угрожающая тишина.
Первым очнулся Тур. Развернулся к близнецу, мягко, но настойчиво оттеснил от аппаратуры и заставил сесть на топчан.
– Не волнуйся, – Ворон не позволил себя уложить. – Повело слегка. Я не знаю, как это получилось.
Он посмотрел на погибшего и поспешно отвернулся.
– Вот уж что менее всего меня интересует, – бросил Тур. – Лис!
Он нашёл глазами младшего брата, а его руки, будто независимо от хозяина, аккуратно прощупывали раненную ногу Ворона.
– Я в порядке, вроде, – промямлил Лис из-за опрокинутой тумбочки и приподнялся. – Силы небесные! Что она натворила!
– Выйди в холл немедленно, – приказал Тур.
– Займись его башкой, – посоветовал Ворон.
– Прежде я займусь твоей ногой.
– Да там касательное.
– Я сам разберусь, – Тур быстро разрезал окровавленную штанину, сорвал перчатку и опустил ладонь на рану. – За антисептик сойдёт.
Ворон попытался улыбнуться.
– И за всё остальное тоже. Давай без швов на этот раз.
Взгляд непроизвольно перекинулся на свежий труп. Сознание замерцало, и уши залепил противный нарастающий с каждой секундой гул.
– Тур, уведи меня отсюда.
– Держись.
Доктор Полозов немедля выполнил просьбу брата.
* * *«Лис, а Лис!»
– Слушай, Ки, помолчи, пожалуйста. У меня голова кругом.
«Тебе плохо?»
– Ерунда. А вот утром мне так шею намылят по твоей милости!
«Ну, я же не нарочно. Я просто испугалась. Видишь, я честно признаю: испугалась».
– Я на тебя не сержусь. Сам хорош тоже.
Парень отвернулся к стене и натянул на плечо одеяло.
«Лис, а Лис. Можно я здесь побуду. У тебя уютно».
– Ага, особенно после твоей «уборки», – буркнул хозяин разгромленной комнаты. – Болтайся, где нравится. Но умоляю – помолчи. Я спать хочу.
«А я думала, ты ночью не спишь».
– Это Тур никогда не спит. А я нормальный.
«Совсем не спит? А что он делает?»
– Отвяжись.
Лис, а Лис… Ну и ночка. Коли так пойдёт дальше, скучать мне не придётся. Где-то я тут книжку открывала… Тьфу. Ведь получалось же час назад! Лис, а Лис, почему меня предметы то слушаются, а то нет?.. А, дрыхнет. Ладненько. Навещу-ка лучше красавчиков. Эх, поговорить бы с Туром! Вдруг услышит?
Тихонько, медленно, чтобы не растеряться. Вот так, Лиса уже не вижу, значит, вся в коридоре. Куда теперь?.. Ага, вон дверь. Втекаем… А здесь тоже славненько. И опять компьютеры. Сколько же у них этих штуковин?
Влево или вправо? Пожалуй, влево. Вроде бы там мысли водятся. Точно.
Доброе утро, братья Полозовы. Я знаю, вы меня не слышите, но я буду вежливой. Я на вас просто посмотрю, не стану мешаться, честное слово. Никогда так близко не видела настоящих близнецов!
Тур, а ты почему около Ворона сидишь? Его же не очень серьёзно ранили…
А, всё равно не ответит.
Странно, что это у него вокруг ладоней? Не перчатки, вроде. На солнечное марево похоже. А ну-ка я поближе… Ай!
Полутёмная больничная палата. Обшарпанные стены. Под потолком тусклая лампочка без абажура. За окном белые громады сугробов и узкая полоска светлеющего неба. Три койки. На одной неподвижно лежит человек. Веки опущены. Под глазами чёрные круги. Серое, будто неживое, лицо. Рядом на табурете другой – как две капли воды похожий на больного. Сидит и, не отрываясь, смотрит на лежащего, а ладони автоматически скользят по исхудавшему телу, там, где устало вздрагивает сердце.
– Вы опять не спали, юноша? – седовласый врач встаёт возле койки. – Разве можно так изводить себя.
– Никто не запретит мне быть рядом с братом.
Глухой голос, волевой взгляд.
– Да кто ж вам будет запрещать, – врач присаживается напротив.- Но вы должны понять, мы сделали всё, что в наших силах.
– Ему лучше.
Пожилой мужчина в белом халате недоверчиво оборачивается на больного. Берёт его кисть. Долго отсчитывает пульс.
– Пожалуй, вы правы. Да, уже лучше… Но я говорил вам и говорю опять, чтобы вы не питали пустых надежд. Даже если ваш брат останется в живых, а дело, похоже, всё-таки идёт к тому, он навсегда будет прикованным к постели. Современная медицина тут беспомощна, и ни один мануалист не возьмётся за его позвоночник.
– Он выйдет отсюда на своих ногах.
Властный, не терпящий возражений голос. Врач непроизвольно поёживается.
– Это невозможно. И не пытайтесь что-либо делать самостоятельно. Чтобы работать со столь хрупким органом, нужны не просто специальные знания, а…
– Так дайте мне эти знания.
Старенький доктор растерянно водит глазами по стенам. Но воля сидящего перед ним подчиняет, берёт в тиски и заставляет перевести взгляд на молодое осунувшееся лицо, где живут сейчас совсем не юные очи могучего человека.
– Вы… я… – врач лихорадочно подбирает слова, – поймите, я обычный районный травматолог. Вы посмотрите на нашу больницу! С каждым годом оснащение хуже и хуже! Найдите деньги, отвезите брата в областной центр.
– Вы сказали, медицина бессильна. Значит, я сам поставлю его на ноги. Объясните мне детально, что у него разбито и как теоретически это исправить.
Травматолог долго рассматривает оживающего пациента, затем его здоровую копию перед собой.
– Я принесу вам парочку книг. Но… А ведь ему действительно стало лучше. Вы отдохните пока. Отдохните…
…Неутомимые воробьи снуют по карнизам покосившегося двухэтажного здания с обломком таблички над дверями «…инская районная …ца». Свежая листва в старом сквере. Скамейка. Молодой человек в больничном халате поверх новенького физкультурного костюма вертит в руке палку, тщательно инкрустированную изощрёнными узорами. Венчает её искусно вырезанная птица с раскинутыми крыльями.
– Феникс?
– Первая твоя догадка была верной, – оборачивается другой, с таким же лицом, в точно таком же костюме, но без халата. В курчавой, недавно отпущенной бородке прячется улыбка.
– Ага, значит – ворон. Я встаю?
– Валяй.
Недавний больной начинает подниматься. Осторожно, будто пробует землю под ногами. Брат не двигается. Лишь слегка напрягся, как перед прыжком.
– Доброе утро, доктор!
Пожилой врач недоумённо останавливается и цокает языком.
– Не видел бы своими глазами, ни за что бы не поверил. Вы прямо-таки чародей, Всеволод.
– Мы оба стремились к одной цели. И победили.
– Да-да. Именно победили! Всем смертям назло. Вы прирождённый медик, молодой человек.
– Он целитель, – смеётся пациент с палкой.
– Я буду врачом.
«Лис! Лис, да проснись же, наконец!»
– А?
«Лис, я такое видела! Такое! Тур сидел около Ворона. У него над руками плавало что-то. Я тронула и как ахнулась в его память!»
Лис отшвырнул одеяло и вскочил.
– Ки, ты видела его память? Что ты видела?
«Тура молоденьким видела, старого врача и Ворона после какой-то травмы».
– Ах, это, – Лис сел на кровать и потёр пальцами виски. От резкого подъёма в глазах бегали забавные искорки.
«Ах, это! – передразнила Кикимора. – Для меня и «это» новость. А ты чего ожидал?»
– Что-нибудь из забытого времени. Историю о том, почему Тур стал хирургом, я давно сам собрал по частичкам. Целиком они вообще ничего не рассказывают.
«И в чём заключается целая история? Мне интересно!»
– Обычный эпизод из жизни, – Лис пожал плечами. – После армии, когда они работали на стройке, Ворон навернулся со стропил и чуть не сломал себе шею. Тур его выходил. Потом оба приехали сюда, в Тверь. Тур поступил в медакадемию, Ворон – в университет. Позднее нашли каждый свою «нишу» в этом сумасшедшем мире, завели полезные связи. И пошло дело. Видала, какой себе терем отгрохали? Ежу понятно, что не на государственную зарплату.
