Петр Хомяков - Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ
– Но я все равно требую вернуть ее, – упрямо заявил Менелай.
– Да вернем, ее, вернем, – уверенно бросил Антенор.
– Царь, у меня для тебя важные новости, – с порога бросил Антенор, придя во дворец, куда его сразу пустили и провели к царю. Авторитет благородного мужа был весьма высок.
– Слушаю тебя, благородный Антенор. – Приам выглядел немного утомленным, но держался уверенно.
– Я хотел бы, чтобы при нашем разговоре присутствовал и твой старший сын, Гектор.
– Согласен. Эй, кто там! Позовите Гектора.
Наследник престола как будто только того и ждал. Он появился почти сразу после призыва отца.
– Ты меня звал, отец?
– Да. Благородный Антенор хочет рассказать нам с тобой нечто важное. Мы слушаем тебя, Антенор.
– Ахейцы предлагают нам очень выгодный мир. – И он изложил предложение Одиссея.
После его рассказа воцарилось недолгое молчание. Его прервал Гектор.
– Отец, надо принимать предложение ахейцев, – решительно сказал он, и продолжил, – это соглашение надо подкрепиить мнением всех троянцев. Пусть Одиссей и Менелай расскажут о своих предложениях людям на площади.
Приам поморщился.
– Ты будущий царь, Гектор. Неужели тебе не пришло в голову, что прежде чем обращаться к народу, надо бы обсудить вопрос внутри царской семьи.
Антенор во время этой реплики постарался стать как можно незаметнее. Меньше всего ему хотелось участвовать во внутрисемейных дискуссиях дома Приама. Это не укрылось от глаз Гектора.
– Отец, я считаю, что опасность слишком велика. Поэтому сейчас не время заниматься делами нашего царского дома. Парис втянул нас в эти дела, не посоветовавшись ни с кем из нас, и мне тоже не хочется слушать его аргументы.
– Возможно, он скажет что-то новое.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что он от нас до сих пор что-то скрывает?!
– Ну, не так уж прямо…, – Приам замялся.
– А как?! Подумай, отец, Одиссей и Менелай прошли в наш город инкогнито. Они смогли это. Так же смогли бы пройти и ахейские воины. Нас намного меньше. Наш союзник разгромлен Ахиллом.
– Это не последний наш союзник. Помощь спешит со всех сторон. Царь хеттов дал приказание всем своим вассалам спешить на помощь нам. И они спешат. Я знаю это.
– От Париса?
– Пойми, Гектор, Парис это не выдумал. Ему рассказала все некая богиня. Богине виднее. И мы убедились уже, насколько велики возможности этой богини. Ибо не мог наш Парис вот так, сам по себе вступить в контакт с фараоном и царем хеттов.
– Допустим, богиня у Париса есть. Сам бы он никогда не смог бы связаться с фараоном и царем хеттов и принести от них столь лестные предложения, подкрепленные столь щедрой финансовой помощью. Да, отец, богини виднее многое. Но вот наша выгода виднее нам. Перспектива разгромить всех ахейцев с помощью хеттов и египтян, а потом стать царем царей Эллады заманчива. Но зачем становиться царем царей Эллады?
– А ты этого не хочешь?
– Ты и так царь царей Эллады, отец. Ведь кто такой царь царей? Старший среди владык, которому остальные платят подати. Но вся Эллада и так оставляет у нас все свои деньги. Чтобы сохранить такое положение, надо только принять предложение ахейцев.
– А если хетты и египтяне отомстят нам за отступничество? Если все те союзники, что идут к нам на помощь, придут с приказом уничтожить нас?
– На нашей стороне будет вся Эллада. И весь Олимп. И эти союзники в такой ситуации также откажутся идти на нас по приказу царя хеттов, как сейчас Телеф отказывался идти на нас по зову ахейцев.
– Ладно, но если придут сами хетты и египтяне?
Гектор задумался. А потом сказал
– Но, почему они не приходят сейчас? Ведь даже богиня передала Парису, что подходят вассалы царя хеттов. А где же его собственная армия? А может, не так уж она велика и сильна?
– Как сильна армия фараона мы все узнали совсем недавно.
– Но где эта армия?! Колесницы Ахилла вот они, недалеко от Трои. А где конница хетов, где колесницы фараона? Я их не вижу.
Приам задумался. Гектор тоже молчал. И тут заговорил Антенор.
– Царь, и ты, доблестный Гектор, я почтительно слушал ваш спор, но позвольте сказать и мне.
– Говори, Антенор, – молвил Приам.
– Царь, надо обратиться к народу. Мы не в царстве фараона. И даже, если войны не избежать, доверие к царскому дому людей, идущих в бой дорого стоит.
– Согласен, благородный Антенор, – порывисто сказал Гектор. Он не сомневался на чьей стороне будет народное мнение.
– Согласен, – с некоторым недовольством согласился Приам.
Одиссей и Менелай уже почти все рассказали толпе на площади. И народ воспринимал их слова весьма благожелательно.
Мир, казалось, был обеспечен.
– Парис, Елену придется отдавать, – жестко сказал Гектор. Царская семья собралась в малом зале дворца Приама.
– Парис, сынок, я не корю тебя за твою инициативу. Более того, ты показал себя весьма искуссным царевичем, не упустив случая вступить в отношения с такими могущественными владыками, как египетский фараон и царь хеттов. Но обстоятельства изменились. Мир на условиях ахейцев намного более выгоден нам, чем предложения восточных владык, и гораздо безопаснее неопределенных перспектив долгой войны.
Видя, что Парис хочет что-то возразить, Гектор прервал его.
– Не рассказывай нам сейчас о могуществе твоих поручителей. Все это мы знаем, и даже согласны. Но ситуация очевидна. Мир с ахейцами явно предпочтительнее войны.
– Согласен, брат, – смущенно, и даже смиренно сказал Парис, – но мы не сможем выполнить все требования ахейцев.
– Какие именно требования? И почему же это?
– Мы не сможем отдать им Елену.
Все присутствующие дружно рассмеялись.
– Придется отдать, Парис, придется, – улыбаясь любимому сыну снисходительно и ласково, сказал Приам.
– Нет, отец, – упрямо повторил Парис. – Нет. Потому, что Елены нет в Трое.
– Как нет?! – разом выдохнули все.
– Так. Женщина, приплывшая со мной, не Елена. Ее сходство со спартанской царицей не обманет Менелая.
– А где же Елена?!
– В Египте.
Глава 15. Военные будни в тылу и на фронте
Рамзес умирал. Он смотрел на знойное небо своей страны, лежа на ложе, которое приказал вынести на террасу, где обычно встречал Афродиту.
Он ждал, что его богиня вот-вот снова спустится к нему с небес. Но ее все не было.
Неужели, я так и не увижу ее больше, – думал фараон.
– Отец, – прервал его размышления наследник, он теперь подолгу сидел рядом с фараоном, – ты хотел мне что-то сказать.
– Да, – промолвил фараон. – Действительно хотел, но задумался. Я прожил, благодаря моей богине гораздо больше, чем рассчитывал. И теперь ты вполне зрелый государственный муж. И весьма достойно показал себя во многих делах. Я спокойно оставляю тебе страну.
Но не это я хотел тебе сказать.
Фараон снова надолго замолчал.
– Что же ты хотел сказать мне, отец?
– Да, так вот, не бросай на полдороге начатого. Доведи войну с ахейцами до победы.
– Извини, отец, но как раз это я хотел у тебя спросить. Мы не воюем. Вернее, воюем чужими руками. Но это все равно трудно для страны. Прошло уже пять лет войны, казна скоро опустеет. Мы содержим троянцев, даем деньги царю хеттов. И так скоро разоримся. Эта война оказалась намного изнурительнее, чем многие войны, которые мы вели раньше.
– Что же ты предлагаешь? Бросить все? И сделать все наши предыдущие жертвы напрасными?
– Не знаю, отец. Но что-то делать надо. Например, послать к Трое нашу армию.
– Это мы всегда успеем. И запомни на будущее. Армию надо использовать только тогда, когда другие способы исчерпаны. Если бросать армию в дело по каждому поводу, то скоро лишишься ее.
– Но пять лет идущая война это не пустяк! Представь себе, что она продлится еще пять лет. Мы просто надорвемся в таком случае.
– Тогда и бросишь под Трою армию.
– И останусь один, в разоренной стране, с ушедшей невесть куда армией?!
– А что ты хочешь? Чтобы когда-нибудь их боги пришли сюда? Пришли в зените силы и славы. Пришли как боги, давшие победу ахейцам над владыками этого мира, фараоном Египта и царем хеттов? Но тогда ты должен будешь поделиться с этими богами своей властью. И сколько ее у тебя в этом случае останется? Ты этого хочешь?
– Нет, отец, – медленно проговорил наследник. – Я этого не хочу.
– Тогда продолжай то, что начал я. И слушайся богиню. Я чувствую, она скоро прилетит. Но не знаю, дождусь ли ее. А ты дождись. И никого не пускай на эту террасу. Здесь не место посторонним.
Вой собак и крик огромных стай разных птиц раздражали Одиссея. Между тем, и собак и птиц прибавлялось. Они жрали трупы убитых между лагерем ахейцев и Троей.
Впрочем, не только убитых. В лагере свирепствовали болезни. И простые воины умирали пачками. От болезней погибало даже большее число людей, чем от копий, стрел и мечей.
Если бы не пополнения из Эллады, в ахейском лагере вскоре никого бы не осталось.
