Салман Рушди - Гримус
Лив чуть-чуть приподняла капюшон и сплюнула себе под ноги.
— Не забудь, — шепнул Взлетающему Орлу Виргилий Джонс. — Выжди момент, и тогда действуй наверняка.
Жизнь больше не казалась Взлетающему Орлу такой ясной и простой. Неизвестность и унижение прошлой ночи сильно пошатнули его решимость.
Мидия подошла к Взлетающему Орлу и тихо попросила:
— Возьми меня с собой.
Взлетающий Орел уже ничему не удивлялся.
— Зачем, Мидия? — спросил он.
В ответ она пожала плечами.
— Ладно. Хорошо. Пойдем вместе. — Взлетающий Орел услышал, как его губы и горло ответили вместо него. Зачем она ему? Может, все дело в том, что на пути к неизвестному он просто хочет видеть рядом с собой хотя бы одно дружелюбное знакомое лицо? Возможно, это его реакция на прошлую ночь с Лив, попытка подбодрить себя, обрести уверенность? Думать, почему он так ответил, ему совершенно не хотелось, но одно он знал точно — он рад тому, что Мидия идет с ним. Мидия просияла в ответ.
— Ей нельзя, — подала голос Птицепес. — Только ты один.
Взлетающий Орел собрал остатки решимости.
— Старшая сестра, — заговорил он. — Тебе приказано отвести нас к Гримусу. Без этой женщины, один, я не пойду. Так что тебе придется вести нас обоих.
Птицепес поморщилась, но уступила.
— Идите за мной, — приказала она.
Взлетающий Орел взял Мидию за руку и крепко сжал. Ответное пожатие было менее уверенным.
— Я буду думать о тебе, — шепнула ему Мидия, — и только о тебе. Тогда с тобой ничего не случится.
Непонятно почему, но Взлетающий Орел был совершенно и непоколебимо уверен в том, что так и будет.
Птицепес повернулась и, не интересуясь, следуют ли они за ней, направилась к просвету между двумя ближайшими деревьями на опушке. Остановившись, она закрыла глаза и быстро пробормотала:
— Сиспи, Сиспи.
Сразу после этого ее тело начало растворяться в воздухе. Она сделалась полупрозрачной, но не исчезла, отступила на шаг в сторону и стала ждать. Глаза Мидии расширились от испуга; потом, крепко зажмурившись, она сжала губы.
Не выпуская руки своей спутницы, Взлетающий Орел ступил во Врата.
На глазах у Виргилия Джонса и Лив три неясных силуэта начали взбираться к горной вершине, каким-то чудом одолевая почти отвесный склон без какого-либо намека на тропинку. Постепенно троица скрылась из виду. Тени уходящих были настолько прозрачны, что дожидаться, пока они окончательно исчезнут, пришлось совсем недолго.
Лив резко повернулась и, войдя в дом, с силой захлопнула за собой дверь.
А что Виргилий? Виргилий знал, что теперь от него ничего уже не зависит, что дальше все пойдет само по себе, что пророчество горфа наконец-то сбылось. Взлетающий Орел доберется до Гримуса без его помощи, и каким будет результат их встречи, предугадать невозможно. Исправить что-то или изменить Виргилий был теперь не в силах.
Он начал медленно спускаться вниз с горы, к городу, чтобы оттуда идти к побережью, к домику Долорес О'Тулл, головоломкам, креслу-качалке и жалким остаткам своего прежнего достоинства.
Глава 55
Взлетающий Орел и Мидия (после того, как та решилась открыть глаза) обнаружили, что очутились на странно изменившемся склоне горы Каф, где многое, что там было прежде, например Виргилий Джонс, Лив, ее черный дом и осел, превратилось в туманные расплывчатые пятна. Остальное же — склон горы, камни и скалы, деревья и трава — наверняка тоже изменились, хотя выглядели точь-в-точь как прежде. Удивительной переменой, еще более странной и поразительной, чем превращение Виргилия и Лив в призраков, было появление у них под ногами некоего сооружения. То была каменная лестница, вырубленная прямо в скале. Воистину мгновенное появление лестницы было поразительным, но этим дело не кончилось — когда Взлетающий Орел поднял голову, то похолодел от благоговейного ужаса. Облака, укрывавшие вершину горы, исчезли. Взлетающий Орел машинально отметил, что гора вовсе не так высока, как казалось при скрытой за облачным покровом вершине; непроницаемый для зрения барьер Гримуса искажал перспективу. До вершины было каких-нибудь сто футов.
— Дом Гримуса, — не оборачиваясь, объявила Птицепес, указав рукой вперед и вверх.
Просторный дом, приземистый и объединяющий в себе несколько крыльев, чем-то походил на культовое сооружение. Дом был сложен из крепкого камня, наподобие маленького форта. «Где-то внутри, в этих каменных стенах, — подумал Взлетающий Орел, — лежит Каменная Роза».
Издали очертания дома казались странно искаженными, и хотя все его стены были ровными и идеально прямыми, у жилища Гримуса не было ни одного одинакового угла — однако такая искривленность и асимметрия явно не была случайной, а являлась продуманным замыслом архитектора. Те зигзагообразные линии, которые стены дома выписывали вокруг вершины, очевидно символически выражали характер обитающего в них человека.
Отражение: дом отражал свет во всех направлениях, поскольку все окна на змеящихся стенах этого диковинного дома были зеркальными. Сочетание ровного, отесанного камня и слепых сверкающих окон странным образом не позволяло взгляду сфокусироваться на доме, словно зрение отказывалось воспринимать его, словно дом был миражем, иллюзией, не способной превратиться в вещественный факт.
Возможно, виноват в этом был и размер дома. Дом был велик, но оценить истинные его масштабы было невозможно, так как он стоял под сенью невероятно раскидистого дерева-исполина, из-за чего соотношение размеров совершенно искажалось. Это был дуб, по сравнению с которым дерево с небезызвестными качелями в саду Грибба казалось жалким карликом, недоразвитым кустом. Дуб Гримуса был не просто гигантским; это дерево могло внушить священный трепет. Взлетающий Орел вспомнил описанное Виргилием Джонсом Великое Дерево Иггдрасиль, материнское Древо, хранящее небеса в мире и покое. Что за чудовища грызут его корни, хотелось бы знать?
Лестница — новое потрясение. Взлетающий Орел отлично помнил, как выглядят склоны горы с поляны Лив. От поляны склоны вздымались очень круто, гораздо круче, чем от окраины К., и растительность там сходила на нет. Вчера, одолевая подъем вслед за Виргилием, он несколько раз задумывался, возможно ли восхождение на вершину без специального снаряжения. И теперь появление удобной и длинной лестницы с перилами, в несколько пролетов доходящей до самой двери Дома Гримуса, стало истинным чудом и благодатью. Более того, как уже говорилось, они стояли на первых ступенях этой лестницы. Значит, лестница была реальной. Оставалось только идти по ней вперед, подниматься. Взлетающий Орел восхищенно покачал головой.
Они начали подниматься по ступеням — Птицепес шла впереди, Мидия торопилась за ними следом, а вокруг со всех сторон вились и встревоженно кричали птицы. Птиц было великое множество — столько пернатых сразу Взлетающий Орел видел впервые — из самых различных стран с разнообразным климатом, с потрясающе расцвеченным оперением и самых обычных, вроде ворон, и таких, каких он не видел никогда, с удивительно и, на первый взгляд, бессмысленно изогнутыми клювами, или необыкновенной формы телами и крыльями. С пронзительными разноголосыми криками птицы снимались откуда-то с вершины горы и кружились около них. Многие пернатые их совершенно не боялись и подлетали так близко, что несколько раз Взлетающему Орлу приходилось защищать от их крыльев лицо. Он оглянулся на Мидию — в глазах девушки был страх, но она через силу сумела ответить ему улыбкой.
Подсознательный свист и вой теперь бился в их головах с особой настойчивостью, но благодаря потрясающему виду, открывшемуся вокруг, они не обращали внимания на эту помеху. Шаг за шагом они добрались до вершины. В течение всего восхождения Птицепес не проронила ни слова, в ее молчании чувствовалась враждебность. Но, ступив на порог дома, она резко повернулась к брату и, сверху вниз глядя на то, как он одолевает последние ступени лестницы, быстро проговорила:
— Зачем ты пришел сюда? Нам так хорошо было вдвоем!
Сказав это, она злобно отвернулась, потянула на себя дверь и скрылась внутри дома.
Для человека, почти добившегося своего и уже узревшего конец пути, Взлетающий Орел чувствовал себя странно тоскливо.
Над дверью Дома Гримуса на камне были выбиты следующие слова: СБЫВШАЯСЯ МЕЧТА — МЕРТВА.
Птицы уже начали усаживаться на ветвях Великого Дерева, когда Взлетающий Орел рука об руку с Мидией ступил в двери жилища Гримуса.
Общими очертаниями дом напоминал лабиринт, размещенный в границах искривленного треугольника, причем лестница, по которой они поднялись, упиралась в перекошенное основание треугольника. Главный вход в дом располагался в левой части этого основания, ближе к углу. Две стороны треугольника были изломаны еще больше чем основание; с обеих сторон выступали треугольные крылья, слева меньшее, но острое, а справа большее, тупое.
