Юрий Симоненко - Работа над ошибками
— А ты искусный льстец, Макс… — ее улыбка не утратила ни капли прежней теплоты и расположения.
— Вовсе нет, — спокойно возразил Макс, — я лишь сказал то, что думаю… Никогда не любил лести и льстецов.
— Что ж… Если так, то, похоже, ты действительно лучше своего предшественника и я в тебе не ошиблась…
— Хочу надеяться, что это так, — сказал Макс. — Буду стараться соответствовать…
— Конечно будешь… Куда тебе деваться? — снова захлопала длинными ресницами Ангелика и, скользнув со ступени, вытянула вперед и развела в стороны тонкие, но явно не слабые руки, одновременно оттолкнувшись ногами от нижней ступени и оказавшись тут же в середине бассейна, вызвав при этом маленький шторм.
Ангелика стала на ноги в центральной, наиболее глубокой части бассейна, — вода едва скрывала ее плечи, — и пристально взглянула в глаза Макса, продолжавшего стоять в растерянности на прежнем месте подобно памятнику.
— Хочешь искупаться, Макс? — большие и круглые, в опушении длинных черных ресниц глаза женщины — казавшиеся теперь Максу светло-коричневыми — смотрели на него снизу вверх. — Присоединяйся!
Макс не заметил в какой момент образ могущественного управляющего директора одной из ведущих мировых компаний рассеялся, подобно поднимавшейся над водой дымке, сменившись — не образом, нет — естественной женственностью. Скорее всего, это изменение произошло еще до его появления, и лишь он сам, по привычке продолжал отождествлять стоявшую перед ним нагую женщину с ее уровнем и занимаемой должностью. Перед Максом стояла женщина — просто женщина, — довольно высокая, около ста-восьмидесяти сантиметров ростом; ее худоба была прилична скорее юной девушке, нежели женщине, которой не так давно исполнился пятьдесят один год, — тоже можно было сказать и о ее аккуратных грудях; Макс не знал, касались ли лица Ангелики манипуляторы пластического хирурга, но он не дал бы ей больше тридцати пяти, если бы Ангелика скрывала свой возраст. Вдруг до Макса дошло — будь Ангелика чернокожей и сантиметров на десять ниже, а ее груди на пару размеров больше, ее фигура оказалась бы, если и не точной копией, то, во всяком случае, весьма схожей с фигурой Рины.
— Одежду можешь оставить там… — добавила Ангелика и указала вытянутым пальцем в сторону от Макса.
Макс на миг обернулся: позади, вдоль граничившей с кабинетом стены стояла деревянная скамья, на которой лежало небрежно брошенное серое платье.
— Прошу меня извинить, Ангелика… — сказал тогда Макс, — но я не могу… Думаю, это плохая идея…
— В чем дело, Макс? Разве я… — Ангелика коснулась кончиками больших и указательных пальцев твердых сосков — … тебе не нравлюсь?
Она плавно развела руки в стороны и оказалась возле ступеней.
— …Или, может быть, ты меня… боишься?
Она сделала шаг, другой, и вот уже потоки воды стекали с ее плеч, меж торчавших с вызовом грудей, вдоль тонкой талии… Еще шаг, и над водой показалась черная полоска аккуратно подстриженных волос — на миг несколько запутавшихся в завитушках капель блеснули в солнечном луче.
— Признайся, Макс, ты ведь хочешь, желаешь меня… Я заметила как ты смотрел на меня тогда… два дня назад…
Еще шаг, и вот она стоит перед Максом. Обнаженная. Светлая с легким загаром кожа покрыта пупырышками и каплями воды.
— Желать такую женщину как вы, Ангелика — нормально. Было бы странным вас не желать… Во всяком случае, мне так кажется…
Макс стоял прямо, опустив руки и глядя в лицо стоявшей перед ним.
— Тогда я тебя не понимаю, Макс… — сказала она без раздражения — скорее даже с едва заметной грустью.
— Я люблю другую, — сказал Макс, решив: будь что будет.
Он еще не успел привыкнуть к роли управляющего (он даже еще не бывал в своей новой квартире), и если сейчас эта оскорбленная его отказом женщина скажет ему, что он больше не начальник отдела, или даже что теперь он вообще безработный, он не станет сожалеть, что не запрыгнул тотчас в бассейн, едва только она ему это предложила.
— Ты говоришь о той девочке из первого уровня, что прикидывается будто она из пятого… о Рине? — улыбнулась Ангелика.
Вместо того чтобы удивиться, макс лишь в очередной раз за тот день сухо заметил про себя, что его уже ничто не удивляет. Не медля он ответил утвердительно:
— Да. Я говорю о Рине. Я не могу… прошу простить меня за…
— Прощаю.
Глаза Ангелики смотрели на Макса со странной нежностью: в ее взгляде сочетались теплота и слабый укор.
— Ты действительно лучше своего предшественника, — снова сказала она. — Айн был напрочь лишен твоего благородства.
Макс молчал — ему было нечего ответить.
Едва уловимым движением Ангелика приблизилась к нему на шаг и, встав на цыпочки, чмокнула его в лоб влажными губами.
— Иди уже к своей Рине… — на этот раз ее улыбка вышла грустной.
Дан открыл глаза и тревожно заозирался по сторонам, — обычное дело: выходя из игры, требуется некоторое время чтобы привыкнуть к реалу с его нормальной системой координат. Он сидел полулежа в глубоком кресле в кафе для любителей игр, посещение которого было вполне в рамках его легенды и не должно было ни у кого вызывать подозрений. Можно было выйти в Сеть из дома, — что он и делал когда хотел просто поиграть или повиртуалить, — но идущий из корпоративной квартиры трафик периодически отслеживался, и Дан об этом знал; выходить же из общественных мест было не в его стиле, — Дан, конечно, любил поиграть (тут легенда была не такой уж и легендой), но он не был конченым игроманом из тех, кого подчас можно было видеть развалившимися с тупыми лицами где-нибудь в сквере на лавке, в трамвае или в троллейбусе, мотающими головами и пускающими слюни. В посещении этого и подобных кафе не было ничего странного, — в таких местах собирались по интересам, знакомились, что-то обсуждали, — и потому, когда возникала необходимость связаться с Куратором, Дан заходил в одно из таких кафе-клубов. Он взламывал заранее выбранный им игровой ресурс и отправлял «приглашение поиграть» на адрес, последние несколько цифр которого менялись каждый раз в известной ему последовательности.
Посетителей в кафе было не много — середина дня — время когда многие еще на работе — лишь несколько малолетних бездельников пускали слюни в креслах по соседству. Дан брезгливо взглянул на вздрагивавшего в соседнем кресле доходягу с идиотской рожей, которому явно не помешало бы сменить штаны (для желавших потрахаться в кафе имелись отдельные кабинки, где можно было надеть специально для этого выдававшиеся одноразовые хлопчатобумажные трусы). Формально Дан был еще на работе — он лишь отлучился по поручению, которого на самом деле не было, но… отдел, в котором он работал под прикрытием, был не мал, — под сотню человек ежедневно собирались в занимавшем несколько этажей башни отделе, — а за дисциплиной следили все же люди, а не искины… К тому же, частые отлучки были обычным делом для Дана, которого, как программиста-техника, периодически посылали в другие отделы, налаживать то, что не налаживалось дистанционно. Дан был бы плохим программистом, и уж совсем никудышным агентом, не смоги он устроить себе отлучку по столь важному делу…
Макс, конечно, парень неглупый — во всяком случае, смог же он столько водить за нос Бюро расследований, полицию, ГОАП и еще черт знает кого… даже искина своего сумел создать… — но и Дан был не так прост, каким казался. Ему было известно о разговорах Макса с Ангеликой, с полицейскими, с Айном, с искином Клэр… даже о том, что рыжему гению вчера удалось забраться в трусы к этой девке… к Рине… внезапно оказавшейся дочкой какого-то крупного боса из числа «первых» — а ведь он давно подозревал, что что-то с ней было не так… Тогда, в автобусе, и потом, на следующий день, в лифте, Дан оставлял на одежде Макса подслушивающие устройства. Выдаваемые агентам под строгую отчетность, сделанные из дорогостоящих материалов (пара таких «жучков» стоили как неплохой автомобиль), эти микромашинки могли работать не более суток, в лучшем случае, после чего распадались в прах, не оставляя следов. Последний «жучек» перестал работать как раз после того как Макс прослушал оставленное искином послание и отправился на встречу с Айном. Дану вдвойне повезло: искин назвала место встречи и место это оказалось в Полисе. У него оставалось в запасе время для того чтобы улизнуть с работы и по пути заглянуть на расположенную неподалеку от башни «Линеи» стоянку, где его ждала служебная машина, в салоне которой имелся маленький арсенал — все необходимое для проведения спецопераций по проникновению, слежке и ликвидации. Далее отследить местоположение Макса по мобильнику не составило труда — уж если полицейским отдельных корпораций был открыт доступ к локации всякого, за кем стражи порядка вздумают следить, то, что говорить о Бюро расследований при Мировом Корпоративном Правительстве…
