Джей Эм - Там, где начинается вселенная
– Совсем, не совсем… Говорите яснее! Мне нужна ясность, мастер.
– Вот именно. Не знаю, может, и вышла бы польза из такой затеи. Но тебе-то самому всё это подходит? Притворство, двойная игра?
– Что мне подходит, это мне выбирать. Если я говорю, то готов сделать.
– Будь ты теперь спокойнее, тебе не пришло бы в голову добровольно предлагать себя в жертву.
– И вы!.. – возглас вырвался невольно. Брэтали обернулся и уставился в закрытое капюшоном лицо психолога.
– Да, – негромко отозвался Шэн. – Я говорю почти то же, что и твой друг. Только не делаю таких выводов…
– Нет, так не пойдёт! – воскликнул Сальваторе и непроизвольно вскинул руку, как бы защищаясь. – Сейчас же пообещайте, что больше не перейдёте этой границы, не будете лезть в моё прошлое, и в мысли, которые вас не касаются! Обещайте, или я впредь никогда не смогу прийти сюда.
– Хорошо. Хорошо, Брэтали. Даю слово: без твоего согласия я этого не сделаю.
– Согласие? Вот это вряд ли… Ладно. Я вам верю. Хотя и не знаю, почему. Значит, по-вашему, весь этот хренов героизм, самопожертвования ради чёрт знает каких убеждений – не для меня, да? Думаете, мне лучше просто уйти от технократов?
– Ты должен сам решить. Что бы ни решил – не забывай про нас. Приходи, если что-то понадобится.
– Я видела Паули, – сказала Ингрид, когда они с Брэтали вместе уходили от психологов. – Он поправляется. Я так за него рада.
– Революционеру своему не забудь хорошие новости сообщить. А то он, наверное, дни считает, сколько до конца месяца осталось.
– Какому революционеру? – не поняла Ингрид.
– Как там его – Тай, что ли?
– А, Вирджин. Паули только что о нём спрашивал. А с чего это он дни должен считать?
– В тот раз, когда ты мне своего Паули подсунула, я этому Вирджину сказал, что лечение продлится месяц. А он спросил, можно ли через месяц позвонить, узнать, как результаты.
– Ясно. Конечно, я ему расскажу, что всё в порядке. Он и правда за Паули очень беспокоится.
– Да?.. – с неопределённой полувопросительной интонацией протянул Сальваторе.
Усилившийся к ночи ветер гнал по улице пустые полиэтиленовые пакеты и мятые бумажки. Ингрид и Брэтали ещё не покинули Эстхелминга, шагали к станции «Ландамиэри». А чистотой улицы восточного района не отличались никогда.
Ингрид стало холодно. Она до конца застегнула молнию куртки и подняла капюшон.
– А почему Вирджин – революционер?
– Да вид у него такой… героический.
– Ну, это только вид. Вообще-то он тоже просто помощник, как я. Он и теперь на нашей базе. За границу не ездит. Здоровье слабое. И нервы…
– Понятно. Слушай, у Паули ведь нет акцента. Он из Союза?
– Да. Из Седженто. Торговля людьми – международный бизнес. В ней замешаны и евразийцы, и иностранцы. Наши иногда охотятся за добычей в Союзе. Бездомные, не слишком опасные преступники… Бывает, устраивают облавы на неспящих. Паули за воровство арестовали. Ему четырнадцать было. Родных почти никого, разыскивать, значит, особо не будут – и всё… – Она вздохнула. – Но и с местными жителями за границей тоже полно случаев. Даже массовые похищения бывают… А ты почему к Паули не зашёл?
– В другой раз.
– Он решил у психологов пожить. Они не против. Некоторые из тех людей, кого привозит Симона, тоже у них остаются. Другим, которые уходят, психологи с документами помогают, ну, и как-то устроиться в первое время. Так же, как мы.
– С документами – через «своих людей»?
– Ага. Не какие-то подделки, а настоящую регистрацию делаем. Только, конечно, осторожность нужна. Одному сделаем – подождём, потом – следующему.
– Чёрт, он же евразиец. И чтобы оформить ему карту, приходится идти на какие-то уловки!
– Если попался торговцам, ты уже не евразиец, и вообще никто. Тебя больше нет, и твоих документов тоже. Вновь объявляться под прежним именем, значит ненужное внимание к себе привлекать. А о том, чтобы официально обращаться к правоохранам, и речи быть не может.
– Тоже «ненужное внимание»?
– Точно. Да и кто поверит показаниям бродяги, наркомана и преступника? В общем, только и остаётся, что на «своих людей» надеяться.
С неба посыпалась ледяная крупа, но почти сразу сменилась крупными пушистыми снежинками.
Ингрид и Сальваторе с минуту шагали молча. Потом Брэтали спросил:
– Будете вместе работать, нейтралы и психологи?
– Да, наверное. Надеюсь, вместе от нас толку будет больше. Нужно с Норманом всё обговорить. Норман Келли – это организатор движения Ангелов.
– Ингрид, а Симона и твои Ангелы не в курсе, что сейчас происходит в Северной Африке? Что там за лагеря беженцев?..
Из Большого толкового словаря (издание пятое, переработанное)Витсварт, Роберт Тоур (2509, Катакарана – 2583, Мейлин) – программист, разработчик антивирусной компьютерной программы «Фрейр викинг» и программного обеспечения для виртпространственного конструктора, ставшего прототипом современного моделлера локального виртуального пространства (МЛВП). Вместе с Дж. Кларенси считается изобретателем первой действующей модели виртпространственного конструктора. Также известен как человек, первым принявший официальный статус «маби». …
Кларенси, Джианг (2513, Мовинград – 2583, Мейлин) – математик, инженер, программист. Участвовал в разработке программного обеспечения для виртпространственного конструктора, ставшего прототипом современного моделлера локального виртуального пространства (МЛВП). Вместе с Р.Т. Витсвартом считается изобретателем первой действующей модели виртпространственного конструктора. …
Моделлер локального виртуального пространства (МЛВП, сленг. – сфера) – внешнее устройство компьютера с интерфейсом «мозг-машина», позволяющее влиять на создаваемую им среду – локальное виртуальное пространство. Состоит из собственно моделлера, и очков, делающих ЛВП видимым для пользователя.
Активное управление ЛВП возможно только при знании ментальных кодов и специальных приёмов работы (см. инженерия локального виртуального пространства). Воздействие на ЛВП человека, не знакомого с кодами, гораздо слабее, чем инженера-виртуальщика.
Первые прототипы устройства носили название виртпространственных конструкторов. Широкого практического применения они не нашли из-за сложности в управлении и недостаточной обоснованности целевого назначения. Изобретателями первой действующей модели виртпространственного конструктора считаются разработчики программного обеспечения для него – Р.Т. Витсварт и Дж. Кларенси.
Современные МЛВП используют в конструировании, медицине (исследование свойств лекарственных препаратов, ситуационные психиатрические тесты), игровой индустрии. Выпускаются стандартная модель и мини-модель МЛВП.
14. Переход
Брэтали тянул время. Первый срок, намеченный Сюзанной Авиджио для разговора, уже прошёл. Он сказал, что ещё не принял решения. Директор кивнула, не выразив вслух никакого недовольства. Только её левая бровь дрогнула в знак непонимания – о чём тут вообще можно раздумывать?..
Реакция Стейница была более явной.
– По-моему, Сэл, это просто неуважение к компании и лично ко мне. Мне таких трудов стоило убедить Ситгоффа, что решение о смене твоего офстата в необходимо… Чего ты ждёшь?
Видимо, Стейниц всерьёз боится за своё кресло, – слушая его, подумал Сальваторе. Теряет железную твёрдость…
Он действительно ждал. Но не знал, чего именно. Чего-то, что оставит всего один возможный вариант…
Когда снова появилась Ингрид Саарен, Брэтали, ещё не услышав, в чём дело, понял: ожидание закончено.
Прямо с порога он сказал:
– Попробую угадать. Тебе нужна помощь?
– Угадал, – виновато улыбнулась она.
– Ладно, проходи и выкладывай, что и как.
Похоже, сегодня он был настроен гораздо миролюбивее, чем в их встречу перед тотальной проверкой.
– На базе у нас проблемы. С защитой.
– С какой ещё защитой?
– Да ты наверняка про такое слышал. Ставишь три маяка…
– Ясно. Экран для электроники.
– Да, не даёт отслеживать сигналы теленоутов, и любые другие.
– От технократов, что ли, прячетесь?
– От всех, кому мешаем. Нелишне. Но сегодня с одним маяком начались какие-то странности, и в защите теперь здоровенная дыра.
– Так пусть люди с вашей базы его починят.
– Да там сейчас и народу-то толком нет… Даже помощники почти все уехали – в Африку, в Эбер-Харт. Заваруха с этими беженцами серьёзная. Рассчитываем вытащить не один десяток человек. До того, как их привезут, экран надо бы восстановить.
– Дай-ка я ещё раз угадаю. Сломался, понятное дело, дальний маяк…
Действие экранирующих маяков зависело от расстояния. Один устанавливали на объект, который требовалось «прикрыть», два других – не больше, но и не меньше чем километрах в тридцати от него, один примерно напротив другого. Только такое расположение гарантировало надёжное экранирование.
