Джей Эм - Там, где начинается вселенная
Собрав накопленные материалы в логически выстроенную работу, Мабиус обратился в научное общество Седженто. Но там его открытие всерьёз не приняли. Тогда доктор решился на рискованный шаг: объявил пациентам своей клиники, что знает способ помочь им. Другими словами, предложил ходьбу на собственных ногах – безногим, зрение собственными глазами – слепым, движение без долгих курсов традиционной генно-клеточной терапии – парализованным, силу – слабым, здоровье – больным. Разумеется, он предупредил, что на людях средство не опробовано. Но большинство пациентов дало своё согласие и в тот же день получило инъекции.
Так в 2541 году появились первые маби. Началась первая в мире трансформация.
За считанные недели больница опустела. Те, кто недавно были инвалидами, больше не нуждались в какой-либо помощи. О «чуде» быстро стало известно, и в клинику потоком хлынули люди, страдающие разными формами инвалидности. Но не одни инвалиды обращались к доктору. Было много здоровых, которые решили усовершенствовать свой организм. Мабиус принимал и их.
Шло время. Дали знать о себе все особенности мабианской природы. Начались нападки на доктора – не со стороны перерождённых, надо сказать, исключительно со стороны людей. Многие семьи разрушились из-за того, что родственники отворачивались от трансформированных и не хотели иметь с ними ничего общего. А инвалиды теперь предпочитали жить со своими физическими недостатками, а не превращаться в «существ, чуждых человеческой природе».
Но поколение трансформированных маби, от которых впоследствии произошли рождённые, было сформировано. Через клинику доктора Мабиуса прошёл не один десяток тысяч человек. Процедура занимала сутки: пять-семь инъекций с промежутком в несколько часов. (Чтобы преодолеть сопротивление иммунной системы, вирус нужно было ввести в довольно большом количестве). После этого около недели пациенты наблюдались в клинике. У большинства трансформация протекала легко, у некоторых – тяжелее. Но ни одного смертельного случая зафиксировано не было. Учитывая, что по биологическим меркам процесс идёт чудовищно быстро, этому можно только удивляться.
Представительская палата приняла закон о введении нового официального статуса – «маби». Среди прошедших трансформацию были и нейтралы, и технократы, и даже ортодоксалы – ведь на первых порах открытое Мабиусом средство расценивалось как обычное лекарство. «Общественность» – то есть остальные представители статусов – начала выражать беспокойство, или, проще говоря – нежелание видеть трансформированных в рядах своих офстатов. Те, со своей стороны, тоже во многом утрачивали прежние связи. Поэтому тут всё решилось мирным путём. Перерождённые не только не выступили против закона – напротив, отнеслись к нему с одобрением. Даже слово «маби» приняли как самоназвание, хотя придумано оно было людьми.
Первым человеком, получившим статус «маби», стал Роберт Витсварт, бывший технократ и бывший инвалид по зрению – слепой на один глаз. Его примеру последовали сотни, потом тысячи – добровольно и не затягивая.
Почему маби позволили поставить на себя официальное клеймо? Ответ прост: во-первых, выбрали, на их взгляд, меньшее из двух зол. Если бы у них имелась возможность обойтись вовсе без офстата, они бы ею воспользовались. Но им нужно было либо сохранить статус, оставшийся от их прежней жизни, либо принять новый – и они отдали предпочтение последнему. Во-вторых, это разграничение стало для них фактором самоопределения. Биологически маби – люди, но в некоторых случаях они употребляют понятия «маби» и «человек» в противопоставлении.
Ещё одним «мабианским» стал закон «О недискриминации» от 2560 года. Он запретил транспортным компаниям делать отдельные места для маби, учебным учреждениям – отказывать маби в поступлении, а работодателям – в приёме на работу по причине «несоответствующего статуса» и т. д. Но тем не менее случаи обучения маби в престижных вузах и устройства на высокооплачиваемые должности редки. А во многих больницах до сих пор существуют мабианские отделения – за это ответственность не предусматривается.
Дискриминация ещё сильна, но всё же под влиянием закона и времени её проявления становятся слабее. Особенно радует, что есть примеры дружеских взаимоотношений и брачных союзов между маби и людьми. Что касается потомков смешанных браков, то маби-полукровки наследуют почти все психологические и физиологические мабианские свойства. А вот квартероны уже гораздо ближе к людям. Частично у них сохраняется мабианская «выносливость», но способность к регенерации и осознанному влиянию на репродуктивную сферу, за редким исключением, отсутствует.
Трансформированных маби сейчас уже очень мало. Большинство ныне живущих – рождённые. Прошедшие процедуру у доктора Мабиуса, те из них, кто ещё жив – глубокие старики.
Клиника Иоганн Джейкоба Мабиуса превращена в «исследовательский центр», работники которого пытаются разгадать загадку изобретения доктора.
Мабиусу на момент его открытия было сорок два года, до наших дней он не дожил бы. Как завершилась его жизнь – неизвестно. Спустя примерно десятилетие после появления первых маби доктор исчез. Почему? Скорее всего, устал от той грязи, которую лили на него консервативно настроенные СМИ, объявляя новым Франкенштейном, создателем «чудовищ» и прочее, прочее. О дальнейшей его судьбе доподлинно никто ничего не знает. Но версий много: от самоубийства до того, что он якобы сам стал маби, изменил внешность и с поддельными документами уехал за границу.
* * *В тот же день после работы Брэтали со своего гостиничного телефона позвонил Ингрид.
– Ты ещё никуда не успела смыться из Караны?
– Нет… – в её голосе слышалось плохо скрытое удивление.
– У тебя нет желания съездить к психологам?
– К психо… Что?
– К психологам. Я был у них… Паули отвёз на самом деле не к Воунсу, а к ним. И не стал скрывать, как он попал ко мне. Ну и вот, они просили при случае тебя привести.
– И ты мне не сказал… Да как ты мог! Да ты знаешь вообще…
– Ну сказал же. Чего ты переживаешь?
– Нет, всё-таки это настоящее свинство, – никак не могла успокоиться Ингрид по дороге в Эстхелминг. – Молчать всё это время!.. А почему психологи хотели меня видеть?
– Сами объяснят. Потерпи.
Но терпеть Ингрид не собиралась и продолжала засыпать Сальваторе вопросами. В конце концов он, не желая её слушать, надел наушники и не снял их только когда до городка психологов оставалась пара минут пути пешком.
– Ну вот, мы почти при… – Брэтали запнулся на полуслове и остановился.
– Что такое?..
Проследив за его взглядом, она поняла, что он смотрит вслед тронувшейся с места цветочной автолавке. Рабочий день был закончен, торговлю свернули.
Но Сальваторе интересовало не столько то, что увезли, сколько то, что осталось. Быстрыми шагами он приблизился к месту, где стояла лавка, и поднял что-то с земли. Поспешившая следом Ингрид заметила в его руках тёмно-алую розу с надломленным посередине стеблем.
– Бросили испорченный товар?
Брэтали провёл ладонью по глазам, как будто не совсем доверял тому, что видит.
– Как нарочно… Опять эти цветы. – Несколько секунд Сальваторе неподвижно стоял, словно забыв, куда и зачем они шли. Потом опомнился, оторвал от цветка нижнюю половину стебля и махнул рукой: – Нам вон туда. Идём.
Вот и знакомая каменная ограда. Брэтали взялся за кольцо на воротах, и они открылись. Не понадобилось стучать и дожидаться, как в прошлый раз. Это могло означать лишь одно: отпечаток его ладони занесён в память замка. С чего такое доверие?.. Когда психологи сделали это – давно, или прямо сегодня, после того, как он позвонил Симоне и сказал, что придёт вместе с Ингрид Саарен?
– Удачное время, Сальваторе, – одобрительно кивнула встретившая их в парке Симона. – Меня могло бы и не быть в Каране. А сейчас у нас как раз передышка.
С Ингрид они сразу принялись обсуждать работу – что общего между Ангелами-нейтралами и психологами, занимающимися освобождением людей, и что организовано по-разному. Потом Энэ повела гостью знакомиться со своими помощниками. Но перед тем сказала Брэтали:
– Поднимись, пожалуйста, в Кристальный зал. Шэн хотел видеть тебя. Он скоро туда придёт.
А если бы не сказала – Сальваторе сам спросил бы, нельзя ли поговорить с мастером.
В библиотеке сегодня никого не было. Голосов не слышно, и свет не горит. Ну, раз уж ему здесь так доверяют, можно и туда зайти.
Ряды стеллажей, сплошь заставленные книгами, диван, кресла, пара компьютеров, музыкальная система – примерно это Брэтали и ожидал увидеть. Наверное, среди книг есть старинные раритеты…
Сальваторе хотел было подойти к полкам, но заметил ещё кое-что любопытное. В углу комнаты на небольшом возвышении была подставка, поддерживающая меч. Похоже, не декоративный, настоящий. И, судя по отделке, не простой… Ножны с инкрустацией, изящные украшения на рукояти и гарде – дракон и ветви сосны. Интересно, зачем он здесь? Не место ведь ему среди книжек. У психологов, вроде бы, есть спортивные залы, чтобы упражняться в боевых искусствах. Понятнее было бы, если бы меч лежал где-нибудь там.
