Владимир Дрыжак - Кесарево сечение
Какое-то время ушло на неразбериху, накрывание стола, бурчание Валерия Алексеевича, рассаживание, разлитие, распитие и закусывание. После этого Гиря заявил, что не намерен тратить время впустую, и туманно намекнул на опыт Ивана Грозного.
Мы были заинтригованы, а Владимир Петрович пояснил, что имеется в виду исторический прецедент, в результате которого Россия переменила династию, а именно, убиение Грозным своего сына. Но прежде чем умереть, он требует знать, где и с кем его отец провел целую неделю, а иначе умирать отказывается.
– Пожалуйста, – сказал Гиря. – Я был в Непале, выгнал оттуда Сомова и проинспектировал буддийские монастыри. Несите плаху.
Валерий Алексеевич заявил, что убивать собственных детей безнравственно. Куропаткин его поддержал и предложил тост за собственных детей. Тут уже я поддержал Куропаткина отнюдь не фигурально, ибо последний чуть не сел мимо стула. Мы решили, что пора расслабиться, но Валентина подала горячее и все началось сначала.
– Все, наконец, насытились? – поинтересовался Петр Янович, обнаруживая, что его тарелка пуста. – Тогда я прекращаю балаган и предлагаю взглянуть на вещи трезво. Мы тут для чего собрались? Чтобы в неформальной обстановке совместить приятное с полезным. Объявляю неформальное совещание. Времени мало, протокол не ведем, доклады по порядку. Глеб, что у нас там с Шатиловым, то есть с дедом. Доложи обстановку.
Я вкратце обрисовал ситуацию и выводы, но без марсианских подробностей.
– Да, – сказал Гиря, – все это впечатляет, и весьма. И как-то мне, братцы, становится не по себе. А вам, милейший Владимир Петрович? – он посмотрел на сына. – И как все это соотносится с тезисом, который вы отстаиваете? Ведь одно дело найти в космосе игрушку, оставленную или утерянную пришельцами, никому об этом не сказать и начать втихаря ее изучать, дабы застолбить за собой славу первооткрывателей. А другое дело – обнаружить что здесь, на нашей матушке Земле запущен какой-то механизм, относительно которого определенно ничего не известно. Ни кто его запустил, ни как он действует, ни какова цель его запуска. Конспираторы хреновы! – он стукнул кулаком по столу.
– А что произошло? – поинтересовался я.
– Случилось то, что мой собственный сын пытается скрывать от меня факты, ставшие ему известными, и мотивирует это какими-то идиотскими… Да это и мотивацией назвать нельзя!.. Навстречу он выдвигает тезис о том, что я, то есть все мы, превратились в параноиков, и в самых безобидных ситуациях обнаруживаем страшные угрозы для аж всего человечества!.. А?.. Чего молчишь?
– Откуда же мне знать, что все это так серьезно! – огрызнулся Гиря-младший. – В этом вашем ГУКе одни придурки сидят. Все там у вас секретно, и все для служебного пользования!
– Нельзя ли по существу, – вмешался Сюняев. – Владимир Петрович, это несолидно! Вы несете ахинею в духе "Межпланетной лиги". Иначе, как попытку свалить с больной головы на здоровую, я это расценить не могу.
– Вот именно! – поддержал Гиря. – Специально для него я устроил приватное заседание, а он опять долдонит, аки тетерев на току: ГУК да ГУК. Ты еще какие-нибудь слова знаешь? Попробуй их вставлять хотя бы через раз.
– Знаю, – огрызнулся Гиря-младший. – Будь по-вашему: не ГУК, не ГУК!
Я решил, что пора сбить накал страстей.
– Между прочим, все люди – братья. Давайте выпьем за это и подведем черту.
Гиря махнул рукой:
– Ладно, мир, – сказал он и опрокинул фужер. – Давай, рассказывай, не ломайся.
Гиря-младший тоже выпил, поставил бокал на стол и поскреб сначала подбородок, а потом затылок.
– В общем, это сведения не из первых рук, и даже не из вторых. Я бы сказал, что это слухи, если бы точно не знал, что один из моих хороших приятелей участвует в мероприятии. Суть такова. Примерно три тому назад некий астроном обнаружил за орбитой Нептуна некий объект. Наблюдения за этим объектом показали, что он обладает рядом удивительных свойств, не свойственных естественным космическим телам. Всех свойств я не знаю, но у него, например, есть плоскость отражения площадью не менее десяти тысяч квадратных метров, причем коэффициент отражения почти единица и не зависит от угла падения светового потока. Иначе говоря, идеальное зеркало. Мало того, это зеркало обладает свойством модулировать отраженный поток, причем, глубина модуляции – сто процентов. Оно либо отражает, либо стопроцентно поглощает, то есть ведет себя как абсолютно черное тело. Эффективная температура этого тела по непроверенным данным – ноль запятая ноль ноль четыре градуса Кельвина! Надеюсь, понятно, почему не возникло сомнений, что данный объект искусственного происхождения?
– Ты, как планетолог и космофизик этот вывод подтверждаешь? – перебил Сюняев.
– Да господи, конечно же да! Температура фона реликтового излучения – примерно три градуса. Никакое пассивное зеркало в космосе ниже температуру иметь не может. Значит, его что-то охлаждает. Что? Если бы я точно знал, что это не байка, я бы сам туда ринулся, задрав штаны.
– А кто-то уже ринулся, задрав штаны?
– Момент! – вмешался Гиря, – Дайте ему высказаться… Куропаткин, больше не наливай!
– А для смазки?
– Кончит – смажем. Еще много чего смазать придется. Продолжай, – обратился он к сыну.
– Так вот, факт существования этого объекта стал известен некоторой группе лиц. Среди этих лиц достаточно известные в известных кругах бывшие активисты "Межпланетной лиги", заклейменные как экстримисты и бузотеры, а ныне солидные ученые-астрофизики. Кстати, наш первооткрыватель тоже из их числа. В общем, по взаимной договоренности факт был скрыт от широкой общественности. Дальше – чистые слухи. Якобы, они навербовали энтузиастов, сколотили подпольный клуб любителей острых ощущений и втихаря начали готовить полет. Идея была проста: нужно найти какой-нибудь брошенный КК, отремонтировать, заправить и потихоньку лететь. Ну и, говорят, уже скоро…
– А кто все это говорит? – не выдержал Сюняев. – Если это слухи, то почему они к нам не просочились?
– Куда – к вам?
– В ГУК, в наш сектор?
– А они и просочились. Просто отец – большой начальник, и слухи его ушей не достигают. А навигаторы…
– Все, достаточно, – перебил Гиря. – Их конспирация никого не интересует, ибо слухи таки просочились. Лично мне все здесь понятно. И мотивы поведения, и цели.
– Так объясни, – возмутился Сюняев. – Я вообще не понимаю, как такое могло произойти! Какие-то, извините, засранцы, понимаешь, куда-то собрались лететь… Да кто они такие?!
– Если ты кончишь орать, я объясню, – раздраженно буркнул Гиря. – Только не ори после каждого слова. Вот кончу, тогда можешь орать. Лады?
– Ну, хорошо, если ты настаиваешь…
– Объясняю. Это просто. Человечество вышло в космос и децентрализация процесса его освоения стала неизбежной. Многие это поняли и перестали действовать, приноравливаясь к схеме нашего тотального контроля. ГУК больше не в состоянии контролировать все и вся. Теперь это просто немыслимо! Допустим, не станешь же ты требовать, чтобы здесь, на Земле кто-то контролировал бы перевозки всех грузов и перемещение всех людей.
– Почему это не стану? Стану! – в запальчивости воскликнул Сюняев.
– Вопрос даже не в том, можно ли это сделать. Вопрос – зачем?
– Ну.., чтобы не возили что попало…
– …А только то, что нужно, – продолжил за него Гиря. – Кому нужно? Тебе? Мне?.. Ты ведь и сам понимаешь, что не прав.
– Ладно, – Валерий Алексеевич махнул рукой. – Это вопрос философский. Дальше.
– А дальше все просто. Эти деятели не поверили, что ГУК способен оперативно ПОМОЧЬ им сделать, с их точки зрения, очень важное дело. Они решили что мы замотаем вопрос, утопим в согласованиях и проволочках. И правильно сделали. Ведь любое мало-мальски важное решение у нас выносится на самый верх административной пирамиды. Это процесс чрезвычайно затяжной. Они поняли, что проще истратить два года на конспирацию, чем толкаться по кабинетам ГУКа. Наверняка нашлись бы охотники их от дела оттереть и заставить писать научно-популярные статьи о Посещении и Пришельцах. С другой стороны, это романтика поиска, риск и прочие ингредиенты, волнующие кровь. Большая Игра! Прекрасное детство! А что взамен? Административные игры, унылые заседания, указы-приказы и никаких гарантий успеха.
– Что же ты, папа, все это мне не сказал!? – воскликнул Гиря-младший.
– Молчи, щеня! Не тебя убалтываю!
– В общем и целом понятно, – констатировал Сюняев. – Давай резюме.
– Резюме такое: ничего страшного не происходит. Пусть их будет! Надо проконтролировать и, по возможности, не дать угробить свои молодые жизни. Шашни с ними заводить поздно – они в наши благие намерения все равно не поверят. А впредь, в аналогичных случаях, проводить такую политику: договариваться на условиях нештатного подразделения ГУКа, чтобы иметь возможность хоть как-то влиять на принятие решений. По этому вопросу у меня все. Сам факт наличия упомянутого объекта в системе необходимо проверить. По линии безопасности он вряд ли представляет интерес, поскольку торчит на орбите невесть сколько лет, и ничего страшного не случилось. Короче, ну его к черту! Я лучше сделаю вам сообщение по поводу моей поездки в Гималаи.
