Кожа - Евгения Викторовна Некрасова
Рассказывающие по очереди заходили в зал, их объявлял Полуработающий в кошке, он следил за выступлением каждого и слушал слушающих. Домне в коже Хоуп больше всего понравился рассказ маленькой женщины в посеревшем платье о том, как она видела на площади каменного далекого города трагедию о любви. Рассказывающая говорила надрывно, тоже напевала, как и многие тут, добавляя иногда в свое пение английские слова. Домна в коже Хоуп узнала историю о любви двух детей из враждующих семей. Следом вышел очень светлоглазый молодой рассказывающий, поначалу он просто перечислял беды работающего мальчика, потом – работающей девочки, а дальше вдруг стал кричать, что для настоящего блага для всех нужно всем собраться и свершить перемену, уничтожив неработающих и Главного русского хозяина. Служащие удивлялись и возмущались, Полуработающий в кошке выгнал этого Рассказывающего, продолжили другие.
* * *
Домна в коже Хоуп переехала во дворец Правильной. Тот был не большой, не маленький – правильный. Ей дали комнату тоже не огромную, но и не крохотную – правильную. В доме действовал порядок, но без гнета. Кроме Правильной здесь жили ее дети, внуки, работающие и полуработающие. У каждого человека были свое место и свое дело, даже у внуков Правильной. Они кормили птиц и обвязывали деревья в парке зимой, летом собирали с дорог ползающих насекомых, чтобы люди их не раздавили. Правильная считала, что даже неработающие должны работать.
К Домне в коже Хоуп приставили свою Домашнюю работающую с манерами полуработающей или даже неработающей. Разговаривали они с Домной в коже Хоуп по-французски. Домна в коже Хоуп смущалась поначалу и все старалась делать сама, даже всегда спускалась в нужное место, а не пользовалась фарфоровым сосудом под кроватью, чтобы Домашняя работающая не опорожняла и не мыла его, но постепенно привыкла и сама уже давала указания работающей. Питалась Домна в коже Хоуп за общим столом с полуработающими и неработающими людьми, у которых были свои обязанности: Лечащий, Декорирующая, Записывающий, несколько учителей-компаний, Выращивающий цветы и разные другие. Коже Хоуп никто не удивился: среди них были иностранцы, например человек со смуглой кожей и постоянным тканым куполом на голове. Правильная говорила, что ей важно знать и учитывать многообразие мира. В отдельных каменных пристройках, домах-полудворцах, жили неблизкие родственники Правильной и совсем уникальные служащие со своими собственными домашними работающими, управляющими лошадьми, коробками на колесах. С этими живущими вне основного дома Домна в коже Хоуп не встречалась совсем.
Первое дело Домны в коже Хоуп оказалось помощью Правильной в устраивании большого творящего благо праздника. Этот официально считался годовым, поэтому – главным и самым крупным. Главный русский хозяин через своих надзирающих следил за тем, чтобы ни одно помогающее общество в стране не устраивало праздников чаще, чем раз в год. Но многие творящие благо делали дополнительные праздники, объявляя их семейными или обычными, но всегда добавляли в них механизм зарабатывания денег для своих обществ. Правильная устраивала до пятнадцати вечеров в год, называла их семейными, и некоторые получались крупнее и прибыльнее, чем годовой. На это не обращали внимания надзирающие – может быть, из-за родства Правильной с Главным русским хозяином, может, из-за ее известной правильности.
На готовящемся годовом празднике планировались танцы, музыка, еда, лотерея и построенные деревянные коробки, из которых неработающие женщины улыбались и продавали уникальный продукт. Домна в коже Хоуп должна была приготовить строительство и украшательство коробок, а главное – придумать этот специальный продукт, интересный богатым и титульным неработающим, и достать его в необходимом количестве. Домна в коже Хоуп предложила Правильной собрать снова сотрудниц ее фабрики и сделать крашеные фигурки из дерева. Правильная ответила, что Домна в коже Хоуп иностранка, поэтому ей все еще интересны все эти дикие местные промыслы. И посоветовала не повторяться.
Домна в коже Хоуп все равно отправилась разыскивать Девочек, и у церкви ей сказали, что тех навсегда увезла мать в деревню. Остальные сотрудницы разбрелись по городу, деревянную фабрику разобрали на отопление. Домне в коже Хоуп стало тяжело и зло. В ее руках былое живое, сильное и счастливое, сделанное ею самой. И она никак не смогла сохранить этого. Даже не собрала полных имен и адресов сотрудниц. Правильная почувствовала, что Домну в коже Хоуп снова клонит в долгий печальный сон, и отвезла ее смотреть свои школы и фабрики. В одной школе учились мальчики, в другой – девочки, все сироты из бедных полуработающих или торгующих семей. Редко встречались из работающих. При каждой школе был свой жилой дом. На всех трех фабриках работали девушки и женщины: на первой сшивали ткани для сна и рубашки, на другой делали перья для письма, на третьей красили ткани для сна и рубашки.
При виде кожи Хоуп дети в школах удивлялись, некоторые смеялись, выглядывали на Домну в коже Хоуп в окна. Некоторые женщины на фабриках тоже удивлялись, некоторые крестились, другие не реагировали никак вовсе и продолжали делать то, что обязаны. На три фабрики приходился один жилой дом. Правильная сказала Домне, что на всех сотрудниц и рождающихся у них детей давно не хватает там места. Если удастся собрать много денег на годовом празднике, то можно их соединить с имеющимися в Обществе деньгами и выстроить новый жилой дом.
Домна в коже Хоуп думала, читала газеты и журналы по-русски и по-французски, ходила в дорогие лавки, ищя уникальное, что смогли бы полюбить неработающие. Ее сразу принимали за богатую иностранку и обслуживали хорошо, но пару раз торгующие пугались кожи Хоуп: один сделал вид, что не понимает и не слышит ее, второй просто перекрестился и убежал в нутро магазина.
Изучая теперь часто то, что пишут по-русски имеющие голос, Домна в коже Хоуп узнала о том, что некоторые образованные неработающие мечтают об освобождении работающих. На бумаге и где-то в кабинетах надзирающих от Главного русского хозяина спорили, как хорошо это осуществить, для всеобщего блага. Готовился
