Кожа - Евгения Викторовна Некрасова
От спячки ровной и гладкой, без снов и мыслей, Домну в коже Хоуп разбудил вечером визжащий-взрывающийся звук. Он жил и разрождался на улице. Домна в коже Хоуп посмотрела на закрытые окна, за ними мигало. Отодвинула ткань – над домами кружились, тоже жили и разрождались Летающие огни. Домна в коже Хоуп надела теплое пальто, платок из пуха и вышла. На площади внутри Второго главного города стоял Ледяной город. Над ним рассыпались разноцветные Летающие огни. Ледяные стены, крыши, окна, ступени отражали их и покрывались их цветом. В Ледяном городе радовались люди, катались со склона, который спускался прямо из ледяного дворца. Многие, как и Домна в коже Хоуп, смотрели, подняв головы, на Летающие огни. Домна в коже Хоуп стояла посреди толпы, не двигаясь и не моргая. Что-то слабо ткнуло ее в плечо. Потом еще раз в грудь. Домна в коже Хоуп посмотрела на свое пальто: там виднелся след от снежного шара. Она огляделась. Рядом на нее таращились несколько детей, подростков и взрослых полуработающего или работающего вида. Один из мальчиков готовил в ладонях новый снежный шар. Тут взорвался огромный красный Летающий огонь и накрыл собой всю площадь. Про Домну в коже Хоуп просто забыли, ребенок выронил снежный шар. Домна в коже Хоуп тоже стала глядеть в разноцветное небо. Под Летающими огнями она решила, что пойдет служащей к Правильной.
На обратном пути до гостиницы Домна в коже Хоуп заблудилась и сильно замерзла. Она надела поверх домашнего платья теплое, но не зимнее пальто. Попала в незнакомый район с низкими бледными каменными постройками. Территория была опасно кишащая, Домна в коже Хоуп знала про это, а главное – чувствовала. За Домной в коже Хоуп увязался пьяный, она нащупала в кармане нож, но не воспользовалась им, а просто сказала пьяному священные оскорбительные слова и сама от них покраснела кожей Хоуп. Пьяный убежал то ли от слов, то ли от кожи Хоуп. Дома были похожи один на другой, некоторые попадались подразрушенные и с черными дымными прожилками – остались такими от Большого пожара. Мороз пролез Домне в коже Хоуп под пальто и под кожу. Ноги и руки ощущались плохо. Подумала, что не хватало ей замерзнуть зимой в своей стране в несвоей коже. Заметила людей, мужчин и женщин, входящих под одну из крыш, и шагнула туда, завязав лицо платком. В коридоре сразу стало потеплее. Там стоял Полуработающий в шубе из кошки, он поприветствовал Домну в коже Хоуп и пригласил ее зайти, сказал, что она еще успевает. Из нутра пространства манило теплом. Домна в коже Хоуп шагнула туда. Но Полуработающий в кошке аккуратно назвал количество монет. Дорого, но Домна в коже Хоуп хотела согреться и нащупала деньги рядом с лезвием.
Это был старый хозяйский дом с подкопченными углами и потолком. Остатки полурастасканной мебели заваливались на стены. Но чистело и не пахло: за домом ухаживали. Со стороны того пространства, где располагалась кухня, Домна услышала голоса и увидела пестрые тряпичные силуэты. В большой комнате, где раньше танцевали и разговаривали неработающие, оказалось чище и нарядней всего – почти так же, как при допожарной жизни. Только окна были заколочены деревянными полосками и завешены тканью. Красивая и огромная печь с синими птицами на плитке грела. По краям комнаты вереницей-полукругом в один-два ряда выстроились стулья. Светился крупный многосвечный светильник, подвешенный под потолком. Домна в коже Хоуп поняла, что он не подходящий по геометрии, привезенный сюда недавно специально. Она села с краю, ближе к выходу, чтобы уйти, когда согреется. Почти все стулья занимали мужчины и женщины, неработающие и полуработающие. Домна в коже Хоуп понимала, что ей, наверное, придется увидеть что-то неприличное, но нужно было дождаться хотя бы того, как она снова начнет чувствовать ноги.
Полуработающий в кошке зашел в пространство, поприветствовал гостей и объявил начало. Появился человек работающего вида, немолодой, но почему-то безбородый. Поклонился, пропел про себя и дальше, полупесней, стал рассказывать про то, как люди на Последнем севере спят в ледяных постелях стоя, но весной лед не тает полностью и, чтобы проснуться, последние северяне посыпают себе на зиму макушку зерном, чтобы возвращающиеся птицы клевали и будили их. Дальше вышла работающая женщина с неожиданно темной, много проведшей на солнце кожей, долго и монотонно рассказывала про то, как она родилась и росла на южном море, как родители передали ее хозяину, как она мучилась от него, ухаживала за ним, рожала от него детей, потом он умер, она влезла на корабль, ее обнаружили полуработающие, она родила, не сходя с корабля, двоих детей одновременно и, кажется, сразу с плавниками, их и ее продали отдельно, она сбежала, снова забралась на корабль, ее снова изнасиловали и просто выкинули в воду. Она проснулась на острове, где жили одни женщины и не жили мужчины, поэтому ее никто не насиловал больше, но ей пришлось отрезать себе левую грудь, потому что так там было принято. Рассказчица чуть приоткрыла пальто, прижала платье, левая грудь и правда не выделялась. Смотрящие смотрели и слушали, иногда вскрикивали, смеялись или стонали, но никогда не аплодировали. Дальше вышел полуработающий и рассказал, как сам видел, как человек прошел от одной горы к другой по нитке.
Домна в коже Хоуп поняла, что это представление рассказывающих. Считалось, что эти представления для работающих и полуработающих, которые не умеют читать или не могут путешествовать. Но все служащие выглядели неработающими, торгующими или полуработающими. И цена за вход была высокой для работающих. Посещать представления рассказывающих признавалось плохим и неприличным. Поэтому все смотрящие женщины в комнате, как и Домна в коже Хоуп, сидели с закрытыми лицами. Истории иногда произносились непроизносимые. Сейчас Рассказывающий описывал, как наблюдал десяток неработающих разного пола, соединяющихся друг с другом и едящих одновременно. Слушающие чуть возмущались, но дослушали его до конца.
Считалось, что среди рассказывающих много убежавших работающих. Поэтому устраивающих представления отправляли далеко на Холод. Рассказывающих ссылали тоже, если те оказывались убежавшими, или выгоняли из города. Слушающим определяли денежное наказание.
Рассказывающие изначально появлялись только в деревнях. Они говорили истории не за деньги, а за еду и место для сна. Домна в коже Хоуп помнила, как в доме ее родителей останавливались рассказывающие и слушать их приходили соседи. Эти рассказывающие были молящиеся и часто делились историями с участием Чудесных. Потом рассказывающие стали приходить в города, устраивающие принялись собирать их на представления,
