Ольга Онойко - Море Вероятностей
Но теперь ему необходимо было стать ещё более осторожным. Второе зрение позволит избегать опасных районов, вовремя увидеть подброшенную взрывчатку, оно позволит справиться с целой бандой, если уж придётся встретить опасность лицом к лицу. Но от внезапной автоматной очереди откуда‑нибудь с крыш или с пролетающей авиетки оно не убережёт: полубезумный мицаритский боевик может сам не знать, что в следующую секунду нажмёт на спуск. Данкмар задумался. «С другой стороны, — подсчитывал он, — сейчас я нужен безликим. Я могу потребовать у них защиты. Но согласятся ли они? И как будет выглядеть эта защита?» Он совершенно не желал оказаться объектом ещё более пристального внимания с их стороны.
Припивая горячий кофе, он вернулся к терминалу и развернул в комнате голографический экран. Пространство разделила огромная ровная сетка: перламутрово–белые ячеи, нежно–голубые линии. Кое–где ячеи лучились гранёными изумрудами. Прихотливый асимметричный узор выглядел изящно. «Итак, — заключил Данкмар, созерцая сетку, — пока прибегнем к обычным системам защиты». Он доверял выбору Мейры, тот наверняка отыскал лучшее предложение рынка. Бизнес–центры, где Данкмар бывал по работе, разумеется, тоже усилят охрану. Остаётся дорога. Междуречье Регины и Виргины будет относительно безопасным… но лишь относительно. Там много церквей. Мицариты непременно захотят атаковать их. Послать смертника со взрывпакетом в людный храм – их стиль… «Мне нужно заказать броню для машины, — подумал Данкмар. – Композитная обшивка или силовое поле?.. Придётся изучать проблему». Он утомлённо потёр лоб. Данкмар гордился способностью своего ума обрабатывать огромные массивы данных, он действительно ориентировался в потоках информации лучше большинства людей, но сейчас это был уже не поток, а цунами, какой‑то девятый вал. Перспектива знакомиться ещё с одним несвязанным вопросом заставила его заскрипеть зубами.
Он вздохнул. Кофе получился хуже, чем обычно.
Данкмар редко бывал настолько откровенным с людьми, как в сегодняшней беседе с Мейрой. Иронично, что он мог ждать сочувствия и получить его от едва знакомого соседа. Кажется, у феномена даже было название, что‑то вроде «синдрома попутчика»… Данкмар сказал правду: он действительно решал исключительно трудную комплексную задачу, и она совершенно его измотала.
Он составлял расписание.
Сетка перед ним представляла собой будущий месяц, размеченный почасово, насквозь. Данкмар убрал стандартное затенение на ночных часах. Некоторые встречи и занятия он не собирался сохранять в расписании – оно могло стать уликой. Но в момент планирования он хотел видеть всё целиком. Изумруды были утверждёнными событиями. Чуть более эмоциональный, чуть менее организованный человек на его месте, возможно, забыл бы дела и все силы бросил на задачу выживания. Данкмар не собирался уступать судьбе. Он отказывался впадать в панику. Он признавал, что никогда не сталкивался с подобной опасностью, никогда не оказывался в настолько сложном положении. Но конец света не наступил. Он был жив, здоров и свободен, он располагал определёнными ресурсами и заручился поддержкой сильных союзников. Он собирался не просто уцелеть, но выйти победителем.
Раньше или позже, трудные времена закончатся.
Прежде всего ему нужно было сохранить репутацию и клиентов. Это значило, что нельзя отменять лекции, семинары и тренинги. Если придётся всё же сокращать их число, то нельзя делать это резко. Беспричинный отход от дел вызовет подозрения и толки. Кроме того, тренер должен выглядеть уравновешенным, внимательным и полным сил. Необходимо выделять себе часы отдыха перед работой. Один или два раза вместо отдыха можно осуществлять выбор – это не только пополнит ресурс, но и придаст энергии. Искать новых избранников сейчас Данкмар, конечно, не мог, но успел запасти целую коллекцию черновых наработок. Материалы для лекций по большей части у него тоже были готовы. Только перед ежегодной конференцией придётся прочесть несколько изданий по управлению персоналом: на банкете в беседах новые статьи нужно если не обсудить, то упомянуть.
После обработки изумрудная россыпь стала вдвое чаще.
Данкмар поставил на стол пустую чашку и сложил ладони у губ. Он зафиксировал тот факт, что ему не хочется даже думать о Йирране, и отодвинул факт подальше.
Итак, скиталец. Выяснилось, что он не партнёр безликих, он – существо намного более опасное. Человек–загадка. Человек ли? Ликка, суккуб–посланница, не распространялась о его природе. Наивно судить о чувствах и мыслях безликих, не будучи одним из них, но Данкмар подозревал, что безликие сами не обладают всей полнотой информации о Йирране Эвене. Они боялись его или, по крайней мере, всерьёз опасались. Это значило, что и Данкмару угрожает нечто куда более значительное, нежели он предполагал прежде. «Кортик здесь не поможет, — думал он. – Кортик – оружие против безликих. Хорошо, что я понял это до того, как попытался. Попытка у меня только одна. Мне нужно Копьё». Копьё Итариаля значилось связанной подзадачей проекта «Фрей», поэтому Данкмар на время отложил размышления о нём. Мысли об уничтожении Йиррана были упоительны, а он не мог позволить себе мечтательности.
Йирран описал ему свои намерения – неважно, насколько правдиво – и поставил задачу. Данкмар напрягся, восстанавливая в памяти его слова. Это было трудно. Слишком много эмоций сопровождало воспоминания. Скиталец унизил его, заставил бояться, вогнал в ступор и растерянность, и ясней всего Данкмар помнил именно это, а не его бредовые рассуждения. Наконец всплыло имя Чинталли; Данкмар ухватился за него и начал распутывать нити.
Йирран был не единственным и не самым грозным среди скитальцев. Существовал по крайней мере ещё один, подобный ему – Лито Чинталли. Йирран мечтал о встрече с ним и хотел привлечь его внимание. Такова, по его словам, была его основная мотивация… И ещё, конечно, желание поразвлечься. Йирран хотел создать некую грандиозную живую картину, драматическое представление в условиях полной реальности. Он хотел разжечь большую войну, заставить людей преодолевать чудовищные трудности, вынуждать их к гибели или героизму. В этом он напоминал безликих.
Данкмар вспомнил о мицаритах и криво усмехнулся. Он бы не удивился, узнав, что их каким‑то образом направляет Йирран. И если это так, скиталец уже достиг кое–каких успехов.
Но на планете марйанне. Новой Реконкисты не будет. Учителя не могут этого не понимать. С угрозой гражданской войны на Эйдосе Урса расправится очень быстро и очень жестоко.
«Я стал для Йиррана чем‑то вроде избранника, — подумал Данкмар. – Йирран наверняка понимает, кому и что можно поручать. Он не поручал мне убить Ауреласа Урсу, потому что это нереально. Но нет ли у него других избранников? Возможно, кто‑то на Эйдосе сейчас планирует убийство командующего».
Йирран хочет ослабить марйанне… «Я не собираюсь покушаться на Тайаккан, — мысленно повторил Данкмар, скользя взглядом по драгоценным плашкам расписания. – Но я должен готовить покушение. Я должен знать, что ответить, как отчитаться перед Эвеном, когда он придёт и спросит».
Он вызвал на экран форму заметок. Записал, что необходимо выяснить ежедневные маршруты Тайаккан. Попасть в её кабинет в Башне Генштаба невозможно, по пути визитёра встретят десятки офицеров возрастом в три–четыре века, а как известно, с каждым перерождением зоркость марйанне возрастает. Но Тайаккан руководит конверсией и часто вылетает в заводоуправления и цеха. Нужно также узнать, насколько тщательно её охраняют. Данкмар искренне надеялся, что её берегут как зеницу ока. Это станет для него оправданием, если Йирран сочтёт, что он чересчур медлителен.
Йирран. Йирран.
Данкмару представилось, как он идёт по улице, в очередном своём подростковом, попугайском наряде – встряхивая косичками, звеня украшениями, сияя улыбкой от уха до уха. И встречные против воли отвечают ему улыбками, потому что Йирран необычайно обаятелен. Он кажется таким искренним. Гармоничный, беспечный, светлый человек. Отрада взоров. Этих встречных он намерен бросить в котёл войны, превратить их в отчаянных, озверелых солдат, сделать профессионалами выживания и убийства. Но что помешает ему им улыбаться?.. Данкмар помотал головой. «Мне нужно отвлечься, — подумал он. – Суметь как‑то отдохнуть. Это похоже на сумасшествие». Его начали посещать несвойственные ему мысли. Видимо, от перенапряжения. Ведь если рассматривать проблему с предельной рациональностью, то скиталец не был ни истериком, ни маньяком… Он имел чётко сформулированные цели, разумно ставил себе задачи и решал теми средствами, какими располагал. То есть действовал так же, как Данкмар. И тем не менее, Данкмару он представлялся словно бы стихийной силой, одушевлённой и злобной: воплощённой несправедливостью.
