Андрей Ерпылев - Второй шанс
Из-под косо сидящей расколотой кнопки, самой по себе неопрятной – покрытой не то мерзкого вида грязью, не то просто испачкавшейся известкой, неряшливо плюхнутой когда-то строителями, – торчал самого зловещего вида толстый оголенный провод.
«Под такими звонками таблички с черепом и молнией вешать надо… – опасливо подумал Никита, поднося руку к кнопке и невольно отдергивая, представив, что может случиться, дотронься он до позеленевшей от времени медной штуковины. – Как бабахнет сейчас двести двадцать…»
Едва он, наконец, осмелился, дверь с грохотом распахнулась, и на площадку резво, будто получив энергичного пинка в филейную часть, выскочил худощавый всклокоченный очкарик лет пятидесяти в приличном сером костюме и при галстуке. Следом за ним вылетел, взмахнув рукавами-крыльями, плащ, пойманный вратарским броском уже над лестничным пролетом.
Портфель и шляпу «вратарь» поймать уже не смог.
Пухлое вместилище для бумаг лягушкой шлепнулось на заплеванный бетон площадки, с радостью выплюнув из своего чрева все содержимое, а шляпа, совершив перед дверью круг почета, улеглась прямиком у Никитиных ног.
– Анацефал! Маразматик! – заверещал фальцетом профессорский гость, только что так экстравагантно покинувший нужную Горбункову квартиру, потрясая худым кулачком перед своим, без всякого преувеличения, выдающимся носом. – Сволочь!..
– Благодарю, – бросил он Никите, с поклоном принимая угодливо протянутую ему шляпу и присаживаясь на корточки, чтобы собрать в портфель рассыпавшиеся бумаги, в чем молодой человек по мере сил пытался ему помочь.
– Вы только посмотрите, какая скотина, простите за выражение, этот Аскольдов! – сообщил доверительно незнакомец, пытаясь застегнуть замок. – И на этого троглодита я убил половину жизни! – возопил он тут же с трагическим надрывом, обращаясь, естественно, к захлопнувшейся двери. – Большую половину, отпущенной мне Господом, драгоценной жизни…
– Ты еще слезу пусти, – глухо раздалось из-за двери. – Лизоблюд Моришенковский!
– Кто бы говорил!.. – и тут же вполголоса Никите:
– Вот в этом он весь: умница, светило науки, двигатель прогресса, не побоюсь этого слова, гений и… такой неотесанный чурбан! – горько пожаловался незнакомец Горбункову, сокрушенно разводя руками, и тут же, без перехода поинтересовался: – У вас закурить не найдется, молодой человек?..
– О вечном пора думать, а он все сигаретки стреляет!.. – ядовито донеслось из-за двери. Видимо, профессор обладал идеальным для его лет слухом. – Прощелыга!
– Я попросил бы!.. – вскинулся очкарик.
– По пятницам не подаю! – отрезали за дверью.
– Вы к нему? – уже остывая, спросил профессорский гость, нервно отряхивая полу плаща, чем-то все же успевшую вымазаться. – Не советую! Сегодня он не в духе…
– Понимаете, я… – начал было Никита, но очкарик его снова перебил.
– Попробуйте в другой раз, когда он придет в норму… У вас закурить не найдется?..
– Извините, я не курю… – виновато развел руками Горбунков.
– Да, да, я уже спрашивал… – рассеянно промолвил незнакомец, нахлобучивая на непокорные седоватые кудри шляпу. – Попробуйте как-нибудь потом… Когда пройдет осеннее обострение!
Последние слова были сказаны громко, специально для притаившегося за дверью хозяина, на что тот немедленно отреагировал:
– Ах, обострение?.. Сейчас я тебе, гад, устрою обострение…
Под грохот в замке старомодного ключа профессорский гость поспешил откланяться от греха подальше…
Как только его топот замер и внизу мстительно хлопнула входная дверь, «дерматиновый монстр» распахнулся, и хозяин, невидимый в полумраке прихожей, недовольным тоном заметил:
– Если вы ко мне, прошу проходить!..
Если первый, седоватый, выглядел лет на пятьдесят, то этот уж точно являлся патриархом от науки. Кавалергардская выправка, абсолютно седая и густейшая львиная грива волос, длиннополый, непонятной расцветки халат, скрадывающий плотную фигуру. И при всем этом мужчине явно было уже хорошо за восемьдесят.
– Чем обязан, молодой человек? – ворчливо бросил хозяин, пропустив гостя в переднюю. – Зачет или экзамен?.. Хотя, судя по вашему обмундированию и знакам различия… Извините, я не очень-то в них разбираюсь…
– Прапорщик Горбунков, – запоздало представился Никита.
– А по имени-отчеству?
– Никита Сергеевич…
– Хм! Смотри-ка, прямо как этого… – бормотнул старик себе под нос. – Не важно… Аскольдов Платон Евгеньевич, – представился он, судя по всему, привычно. – Профессор биологии, член-кореспондент… Хотя это еще менее важно в данный момент…
– Чем обязан? – снова спросил он, равнодушно глянув на протянутую Никитой и повисшую в воздухе ладонь. – Почему-то ранее не замечал за военнослужащими особенной тяги к биологии.
– Да я, это… – засмущался Горбунков и принялся рыться в полиэтиленовом пакете, принесенном с собой, позвякивая там стеклом.
– Вы что – стеклотару собираете? – брезгливо изумился профессор, поджав губы. – Извините: вы явились не по адресу…
– Да нет… – прапорщик извлек на свет Божий семисотграммовую баночку из-под маринованных огурцов, в которой среди пожухлой травы копошилось что-то темно-зеленое. – Вот.
– Что это? – близоруко сощурился Аскольдов, отбирая банку и поднося ее к самому лицу. – Ramulus beybienkoi[81]! – вспугнутыми птицами взлетели вверх его лохматые брови. – Откуда вы его взяли?
– Да я…
– Стоп! Это же не beybienkoi, а Baculum ussurianum… Нет… Это вообще что-то непонятное… Так я не расслышал, где вы поймали это чудо, молодой человек?
– В лесу… – промямлил Никита.
– В каком лесу? Почти зима, холод, в городе снег лежит, а уж в лесу… Что-то вы темните!
– Не в нашем лесу… Там, на той стороне…
– На какой еще стороне? А-а! Во вновь открытом мире?
– Точно.
– Но… А вам известно, что по решению ООН никто не имеет права выносить любой биологический материал и даже его фрагменты за пределы Земли-2? Все изучение только там. Вы же нарушили закон, молодой человек!
– Вам ведь этот жук нужен. Мне сказали…
– Нет, нет и нет! – отрезал профессор, насильно всунув банку обратно Горбункову в руки. – Ваша самоотверженность и желание служить науке, конечно, похвальны, но… Отнесите обратно и бережно выпустите. Только смотрите – не заморозьте! На улице плюс восемь, а эти насекомые весьма теплолюбивы.
– Да я же недорого прошу…
Член-корреспондент просто опешил:
– Недорого?.. Да вы что… Нарушаете закон, да еще… Во-о-он!!!..
Как очутился внизу, у подъезда, прапорщик уже не помнил.
– Я же предупреждал: приходите недельки через две… – раздался из-за спины чей-то довольный голос. – Не поверили?
Никита обернулся и увидел давешнего знакомца, пристроившегося, как воробей, на единственной жердочке скамейки, чудом уцелевшей от вандалов-подростков, и курящего сигарету, «стрельнутую» у кого-то, видимо, более удачно.
– Чего вас вообще понесло к этому старому перечнику? Вы ведь вроде бы военный.
– Да я тут ему принес… – промямлил Горбунков, демонстрируя банку, по-прежнему зажатую в руке.
– Ну-ка, ну-ка… – заинтересовался седоватый, выхватывая прозрачную «тюрьму». – Ого! А еще что есть?
– Да вот… Много тут… – протянул Никита открытый пакет, наполненный банками, бутылками, пузырьками и коробочками, в каждой из которых копошилась какая-нибудь живность. – Мне говорили…
– Со вкусом подобрано! – одобрил мужчина, бегло ознакомившись с содержимым пакета. – Вы это из любви, так сказать, к природе или?..
– Или, – твердо ответил, нервно сглотнув, прапорщик.
Он уже разуверился, что его «зверинец» кому-нибудь пригодится, и был готов выбросить пакет в помойку, а по возвращении – плюнуть в морду лейтенанту Загоруйко, подвигнувшему его на «охоту» за верткими и необыкновенно кусачими тварями. Между прочим, некоторые, похоже, даже ядовитые!
– Значит, профессионал… – с удовольствием подытожил седоватый. – Чудненько… Тогда, может быть, проедем ко мне? Тут недалеко…
* * *Два президента завершили официальную часть уже второй за последние полгода встречи на высшем уровне и теперь беседовали с глазу на глаз, что тоже становилось традицией, широко обсуждаемой в мировых СМИ, причем далеко не всегда в положительных тонах. Из сопровождающих лиц опять присутствовали лишь «переводчики».
– Честно говоря, господин Вельд, – проговорил Сергеев, – и я, и компетентные лица, привлеченные в качестве экспертов, до сих пор не вполне представляем стратегии Соединенных Штатов по освоению их доли вновь открытого мира. Проще говоря: как вы намерены это сделать технически.
– Почему это вас так тревожит, господин Сергеев? – широко, даже, на взгляд российского президента, излишне широко, улыбнулся американец. – Мы целиком и полностью выполняем взятые на себя перед Россией обязательства как в плане мирового общественного мнения, так и в чисто утилитарном, финансовом плане. Ваш Центральный банк исправно получает на свои счета по сто семьдесят пять миллионов долларов в месяц в качестве арендной платы за территорию Парадиза площадью двести двадцать пять квадратных миль, и, кроме того, мы не берем с вас никакой платы за пользование первоклассной трассой, проложенной нашими инженерами от базы ВВС Кирсанофф до портала. Также мы расширили за свой счет сам портал, благодаря чему через него можно сегодня транспортировать крупногабаритные грузы, содействуем вам в проведении железной дороги, финансируем часть работ по прокладке нефтепровода…
