Брайан Герберт - Ветры Дюны

Харишка медленно покачала головой.

– Может, когда-то он и был таким, но хорошо ли ты знаешь его теперь? Не прячься от того, что чувствуешь в глубине сердца. За последние семь лет в его джихаде погибли десять миллиардов человек, и война не кончается. Боль и страдания неудержимым потоком захлестывают всю Галактику. Взгляни на это, дитя! Ты хорошо знаешь, что натворил твой сын, – и можно лишь воображать худшие ужасы, которые нас еще ждут.

Джессика больше не боялась этой старухи, ее предполагаемые сила и мудрость больше не производили на нее впечатление.

– Почему вы думаете, что я предпочту сестер своему сыну?

Харишка встала со своей скамьи, по-видимому, меняя тему.

– Я стара и видела много жизней и смертей. – Теперь она казалась маленькой и хрупкой. Прижала руку к спине, словно испытывала сильную боль. – Вот что предлагают сестры. Если ты поступишь, как мы хотим, я немедленно отказываюсь от поста Верховной Матери и назначаю на это место тебя. Ты, Джессика, возглавишь орден Бене Гессерит. Обладая такой властью, ты, возможно, сумеешь повлиять на сына и вернуть его под власть ордена – ради блага человечества.

Предложение поразило Джессику.

– Почему ты считаешь, что меня привлечет твое предложение?

Харишка ответила:

– Потому что ты Бене Гессерит. Мы научили тебя всему, что важно в жизни.

– Но не любви. Вы ничего не знаете о любви.

Жестко заговорила Мохиам:

– Если Пауля Муад'Диба нельзя приручить, у нас остается только один выход.

Джессика отрицательно покачала головой.

– Я этого не сделаю.

Но… став Верховной Матерью она могла бы изменить самую суть Бене Гессерит, увести от края пропасти, восстановить орден, каким он был больше десяти тысячелетий. Изменить обучение и исправить все допущенные ошибки. Последствия этого – положительные! – невозможно вообразить.

Но не предаст ради этого собственного сына.

Джессика ощутила волну холодного спокойствия, призвала технику прана-бинду, замедлив дыхание. Нужно было уйти из школы матерей, но теперь она встревожилась: что сделают сестры, если она сразу откажется?

Харишка все не садилась, сестра-медик Иоша поддерживала ее.

– Мы понимаем, для тебя это трудное решение, но мы помним, как и чему тебя учили. Подумай об этом, вспомни все, что знаешь. Не позволяй материнской любви ослепить тебя и тем самым погубить твоего сына. Сделай верный выбор, или никакого будущего не будет.

Ее темные глаза напряженно блеснули.

Покидая комнату, Джессика цеплялась за свою гордость.

– В должное время я дам ответ.

Изгнание – самое жесткое наказание, ибо разлучает сердце с телом.

Джессика предпочла бы поскорее уйти от настойчивых взглядов сестер, но Мохиам хотела, чтобы через два вечера она посетила Ночное Бдение. Джессика знала, что Бене Гессерит будет и дальше давить на нее.

Она намеревалась сохранить веру в сына, но была бы сильнее в своей решимости, если бы сама не испытывала сомнений, о которых ей говорили. Джессике хотелось бы лучше знать сына. Ее разум умел побеждать чувства, но только если она знала причины. Она презирала тех, кто верит слепо, но сейчас вела себя не лучше фанатиков, которые не видят причин и безоговорочно принимают миф о непогрешимости Муад'Диба. Если она перестанет считать, что он способен ошибаться, что может обманываться и заблуждаться – чем тогда отличается ее преданность ему?

«Потому что он Пауль», – думала она. Теперь она понимала, как была глупа, слепа к реальности. «Потому что он Пауль».

Джессика продолжала размышлять, стараясь не общаться с сестрами. В холодном мире Бене Гессерит пахло снегом, снег выпадал, но не ложился. Закутавшись в плотный плащ, Джессика гуляла по нижним садам, где росли редкие орхидеи, звездные розы и экзотические овощи с Большого Хейна; все эти растения процветали в холодном климате. Этим утром, несмотря на прохладу, цветы распускались на слабом утреннем солнце.

Внезапно услышав резкие звуки, Джессика пригнулась; низко над землей пролетела стая птиц и опустилась в кусты. Она не успела увидеть, что вспугнуло птиц: словно со всех сторон ударил холодный ветер, принялся трепать ее волосы и одежду.

Несколько больших воздушных вихрей вдвое выше ее ростом устремились к ней из тени, собирая солнечную энергию, светлея и усиливаясь. Джессика заметила еще несколько приближающихся к ней вихрей. Что это, песчаные смерчи? Воздушные водовороты? Какое-то необычное нападение, предательство сестер?

Джессика упала на тропу. Ей было тревожно, но в то же время любопытно; вращающиеся воронки замедлили движение и остановились над ней. Небольшие смерчи старались удержаться на месте, светящиеся, гипнотически радужные, похожие на особые кристаллические формы жизни. Еще несколько таких вихрей кружились над зданием оранжереи, единственным убежищем поблизости; под их напором распахивались окна.

Вскочив и пригибаясь, Джессика побежала к зданию, проскальзывая в темные промежутки между вихрями. Ветер хватал ее, пытался утащить то туда, то сюда, но она пробивалась к оранжерее. И только успела вскочить в дверь, как вырвавшаяся плаз-панель ударилась рядом с ней о стену и разбилась.

Внутри Джессика в первую очередь посмотрела на потолок, где не хватало нескольких прозрачных панелей. Предательские вихри продолжали кружить, потом раздался громкий удар, и все воронки неожиданно исчезли. Над головой расчистилось голубое небо, но весь сад был усеян сломанными растениями и обломками.

– Неплохое представление, – послышался женский голос. – Остаточная психическая энергия. В последнее время такое здесь случается все чаще.

Джессика увидела женщину с каштановыми волосами, морщинистую, со светло-карими глазами… знакомое лицо из далекого прошлого. Она так удивилась, что у нее перехватило дыхание; потребовалось несколько мгновений, чтобы она узнала женщину.

– Тессия? Тессия!

Жена Ромбура сильно постарела, словно пережила суровые испытания. Она подошла к Джессике и взяла ее руки в свои. Тессия дрожала – от страха или усталости.

– Не скрывай удивления. Я знаю, что со мной произошло.

– Ты в порядке? Мы посылали множество запросов, но нам ни разу не ответили, что с тобой. Мои просьбы об информации сестры отвергали. Давно ли ты… в сознании? После того что случилось с бедным Ромбуром, Бронсо на двенадцать лет прервал всякие отношения с домом Атрейдесов.

Она не знала даже, известно ли Тессии, что принц-киборг был убит в балутском Театре фрагментов.

И что значит «остаточная психическая энергия»? Может, сестры испытывают какие-то новые силы? Оружие? И это оружие будет использовано против Пауля? Джессика им не доверяла.

Но прежде чем она смогла задать вопрос, по проходу, замусоренному бурей, прибежали два надзирателя Бене Гессерит. Завидев их, Тессия увлекла Джессику в темный угол оранжереи.

– Это моя обитая бархатом тюрьма. Я пришла в себя, но не совсем так, как ожидали сестры. Я единственная, кому удалось выбраться из ада навязанной вины.

Она тревожно огляделась по сторонам.

О навязываемом сестрами сознании вины ходили лишь смутные слухи, и большинство не верило, что такое возможно.

– Мы считали, что против тебя использовали какое-то оружие иксианские технократы.

Теперь Джессика поняла, что произошло с женой Ромбура в ту ночь во дворце. Если бы не последствия навязывания вины, Бронсо никогда не рассорился бы с отцом, не бежал бы вместе с Паулем и так далее – круг за кругом. Слова Джессики были полны негодования.

– Ромбур отправил тебя сюда в надежде спасти.

Тессия покачала головой.

– Это преподобная мать Стокия – оружие из их психического арсенала. Сестры сломали меня и отняли у мужа… а теперь он мертв.

Голос ее дрогнул, и Джессика услышала, как снаружи усилился ветер.

– Что такое важное было им нужно? У чего такая страшная цена?

– На самом деле они хотели немного. Чтобы я стала матерью-производительницей. Но я отказалась выполнять их приказ, и меня наказали. Сопротивление не помогло. Им нужно было только мое тело, только матка. Мой мозг им не был нужен. Пока я была без сознания, меня оплодотворили. – Голос ее звучал горько. – Я Бене Гессерит: я существую, только чтобы служить. По крайней мере, Ромбур об этом не узнал. Не дожил. Он так и не узнал, как я тоскую без него.

Джессика не сумела скрыть отвращения. Что сестры сделали с ее подругой! А теперь те же самые женщины пытаются уговорить ее погубить Пауля. Хотят, чтобы она стала Верховной Матерью? Приняв их предложение, она сможет покончить с этими оскорбительными рождениями… но принять их предложение значит превратиться в чудовище.