Брайан Герберт - Ветры Дюны
Кивком Джессика без слов сказала многое. Они обе знали, что Кизарат начал в Арракине публичные суды над предполагаемым еретиками; простое обвинение служило достаточным доказательством, и всех обвиняемых приговаривали к смерти.
– Может, тебе стоит уехать со мной, пока тут все не уляжется. Будь моей гостьей на Каладане.
Ирулан покачала головой.
– И оставить Лето и Ганиму на Алию? Жизнь на Каладане кажется почти такой же приятной, как на Кайтэйне, но это моя судьба; мне приказывают быть здесь дом Коррино, дом Атрейдес… и сам Пауль.
Сознавая свой долг перед Паулем, Джессика сочувствовала ей. Работы Бронсо существенно очернили идеализированный образ Муад'Диба – по крайней мере среди историков, если не среди фанатиков, сражавшихся в джихаде. Она слышала, что послы с других планет, представители ландсраада, даже богатые торговцы из КООАП начинают задавать вопросы, требуют у Алии объяснений, создают сложности.
Молодая регент попыталась отвлечь их внимание, оживив несколько дивизий джихада и направляя их на зачистки при «необходимости». Но без своего харизматического предводителя части, руководимые фрименами, не проявляли прежнего пыла. Многие солдаты хотели вернуться домой, к прежней жизни и к семьям, и армии постепенно таяли. Даже фанатики джихада устали от войны, устали от убийств. Как регент, Алия могла этого еще не сознавать, но ее правление было в опасности.
А что выпадет на долю близнецов?
– Да, у нас много общего, – сказала Джессика. – Пиши мне на Каладан, когда захочешь. Как можно чаще рассказывай о моих внуках.
Ирулан улыбнулась и слегка поклонилась.
– С нетерпением жду этого, миледи.
В день отлета Джессика и Гурни в зоне безопасности космопорта Арракис ждали посадки на имперский фрегат. Их сопровождал не нужный им эскорт Кизарата.
В ожидании Гурни положил на колени балисет, но играть не стал. В напряжении последних дней лопнули несколько струн на старом инструменте, но не заменил их.
– Воздух здесь слишком сухой, и музыка звучит неправильно. Когда вернемся домой, заменю струны и сыграю для тебя.
В плаз-окно Джессика видела огромный комплекс крепости, занимавший значительную часть города. Да, она верит, что Пауль проложил почти невозможный курс по опасным водам. Но он оставил столько нерешенного… в том числе близнецов.
– Не могу не думать о малышах, которых мы оставляем.
– Арракис – их судьба, миледи, хотя меня волнует влияние на них леди Алии…
Подняв голову, он резко вскочил и со стуком отставил балисет.
Через главный вход космопорта к ним шла регент в сопровождении четырех высокомерных амазонок в белых платьях. Их сандалии стучали по каменному полу.
– Я решила, что все-таки должна попрощаться с тобой, мама.
Джессика улыбнулась.
– Я рада, но удивлена. Я думала, ты отдыхаешь в пустыне.
– Это ты отправляешься отдыхать на Каладан.
Надменность Алии была надуманной, в ее голосе еле слышно звучала тоска. Вокруг рта пролегли морщинки отчаяния.
Джессика покачала головой и мягко ответила:
– Вряд ли мне придется отдыхать. У меня нет причин убегать – и я всегда готова прийти тебе на помощь. Ты имперский регент и к твоим услугам любые советники, кто только потребуется. – Она посмотрела на амазонок, взглядом приказывая им удалиться. – Но я твоя мать, и доброе имя дома Атрейдесов в моих руках, как и в твоих. Если я тебе понадоблюсь, если тебе потребуются совет или просто понимание, я помогу. – И уже мягче добавила: – Ты моя дочь, как Пауль был моим сыном, и я всегда буду любить вас обоих.
Амазонки подошли к закрытому гардеробу Джессики и принялись разглядывать его, но Алия резко отослала их. Потом снова повернулась к Джессике.
– Я знаю, что ты взяла с собой ценные предметы, память о брате и отце.
Джессика напряглась.
– Несколько личных вещей, напоминание о моем муже и моем сыне. Не хочу, чтобы продавались их копии, хоть они и одобрены правительством.
Удивленная тем, что Алия говорит о такой мелочи, Джессика приготовилась спорить, хотя и не хотела, чтобы ее отъезд омрачился этим.
Молодая женщина загадочно улыбнулась, опустила руку в карман черного платья и вынула ее, сжимая пальцы в кулак.
– Есть еще одна вещь, которая должна быть у тебя на Каладане, мама. То, что нельзя тиражировать и продавать в качестве сувениров.
Она раскрыла ладонь и показала кольцо-печатку с ястребом, которое носил сначала герцог Лето, потом Пауль. Официальное герцогское кольцо дома Атрейдесов.
Захваченная врасплох, Джессика попыталась подавить бурю чувств. Она взяла кольцо и повернула, разглядывая. Увидела потертости и знак гравировщика – все точно как она помнила. Голос Алии прозвучал еле слышно.
– Оно настоящее, мама.
– Не знаю, что сказать. – С внезапностью и силой песчаной бури на Джессику обрушились воспоминания. – Для меня это большая радость.
– Только мы с тобой знаем, как ты любила твоего благородного герцога.
Фрименские синие глаза Алии блеснули, и Джессика обняла ее – впервые за очень долгое время. Обычно Алия сразу же отстранялась – но не в этот раз.
– Буду всегда носить его с собой. – Джессика крепче сжала бесценное кольцо. – В память о том, что ты дала его мне.
Хотя имперский фрегат готов был принять их, Гурни ждал молча, давая Джессике необходимое время. Она продолжала смотреть в лицо дочери, видя в нем искру сочувствия. И надеялась, что Алия не просто на миг отклонилась от дороги, ведущей совсем в другом направлении.
– Я запомню твое предложение, мама. Может, через несколько лет, когда сумятица уляжется, ты вернешься сюда?
Джессика сумела только кивнуть. Со временем все возвращается на Дюну.
