Ольга Белоусова - Перекресток волков
Луну закрыла тень, и в лес пришла тишина. Время призраков. Время огня. Время решений. Парень поднял голову к темному небу. Он звал Бога. Ярко вспыхнул костер, и в его свете глаза человека засветились зеленью леса. Тень ушла, открывая луну в кровавом облачении. И кто-то закричал — слишком далеко, чтобы понять, был ли это крик испуга или агонии.
Потом луна вновь стала желтой. На краю поляны появилась фигура в рваном плаще. Из-под капюшона, почти скрывшего лицо, выбивались белые волосы. Человек преклонил колени перед Богом. Небо просветлело. Далеко, там, где восход, звенела странная, невероятно красивая мелодия. Зов Леса. Беловолосый зажал ладонями уши, пытаясь спрятаться, убежать от того, что ему суждено. Первый и последний раз в своей жизни он испугался этой музыки. Бог обошел костер, опустился рядом с человеком, осторожно отвел его руки от ушей. Потом откинул капюшон. И стало видно, как они похожи, Бог и тот, кто искал его, — уже не человек, но еще не бессмертный. И небо потемнело вновь, и пришла новая ночь, а потом новый день. А потом появилось другое небо и другая луна в мире, который я придумал.
— Вот так это было… Ами искал и нашел меня… Я вспомнил…
— Но почему, почему он пришел к тебе, Ной?
— Если больше некуда идти, люди приходят к Богу.
Пятое решение…
Это не ты, это я сам понял, что прошло время смерти и настало время чуда…
Из капли воды, скопившейся в зеленом листе папоротника, и отблесков лунного света я соткал новую жизнь. Она была маленьким серым комочком, и я боялся сначала, что ничегошеньки у меня не получится. Боги редко творят бессмертных детей. Во всяком случае, я раньше не творил никогда… и ты не могла мне помочь…
Солнце взошло и опустилось за горизонт множество раз, прежде чем рожденная мною жизнь задышала, как мы, и еще больше, прежде чем она улыбнулась. И вот тогда я понял, что время волков пришло…
Но сначала я отправился в город. Один.
— Вот, возьми.
— Клык? Зачем он мне?
— Ты смертна, а я хочу, чтобы тебе принадлежала вечность.
— Но ведь… кто-то умрет?
— Нет. Больше нет. Никогда. Никогда больше Клык не придет с чужой смертью и чужой кровью. Возьми его…
— Спасибо…
Уйти всегда легче, чем вернуться. С каждым разом я убеждался в этом все больше.
Город ничуть не изменился. Не изменился и дом, в который волею случая меня когда-то занесло.
Дверь открыла Лиза.
— Ной… — прошептала она, кидаясь мне на шею. — Ной! Ты вернулся! Я так скучала!
— М-м-м… — промычал я, пытаясь одновременно войти в квартиру и не упасть на пол вместе с ней. — Я тоже скучал…
Ребят не было дома. И хорошо, потому что Лиза должна была выбрать, а присутствие Бэмби могло усложнить ей задачу.
Лиза затащила меня на кухню, усадила на мое любимое место у окна и начала хлопотать у плиты.
— Сначала я тебя покормлю, — заявила она, не дав мне и рта раскрыть. Как будто я собирался оспаривать это ее право.
Мы начали говорить значительно раньше, чем опустели наши тарелки.
— Ты был в поселке? — спросила сестренка.
— Нет.
— Нет?!
— Погоди, не шуми, Лиза! Скажи лучше, сколько мы не виделись?
— Год… Ты не знаешь этого? Где же ты был?
— Я гулял…
— А теперь что? Нагулялся и решил вернуться?
Она нервничала и поэтому была резка. Я понимал ее и не сердился.
— Волки скоро уйдут…
— Куда уйдут?!
— Туда… в мир, где небо вишневое, а звезды размером с ладонь…
— Как мне надоела эта дурацкая фраза! Это же сказка, Ной!
— Нет… не сказка… — я наклонился через стол, ласково щелкнул Лизу по носу. — Послушай свое сердце, девочка… Ты родилась от волка, хоть и не стала волчицей. Сердце подскажет правду…
— В тебе появилось слишком много чужого, Ной… мой брат так не говорил… — Лиза отстранилась, продолжая машинально размазывать по тарелке жирный соус. — Денис рассказал про тебя и Тома, и про Белого Волка. Боюсь, я не совсем понимаю, Ной. Кто же ты?
— Бог.
— Бог? — Лиза насмешливо-недоуменно подняла тонкие брови. Я рассмеялся.
— Эй! Не смотри на меня как на полоумного!
— А я так смотрю? — невинно переспросила она.
— Да.
— Извини. Итак, ты — бог. Чей?
— Некорректно ставишь вопрос, сестренка, — я почесал правую ладонь. — Боги ничьи. Они сами по себе.
— Так вас много?
— Больше, чем хотелось бы некоторым.
— Но ты не Белый Волк? — уточнила Лиза. Я выругался про себя, помянув добрым словом Ами, и снова почесал ладонь.
— Я — Белый Волк.
Лиза покачала головой.
— Я, конечно, выросла в лесу и видела разное… Но в такое верится с трудом, ты уж извини.
Я стал столбом зеленого пламени.
Лиза открыла рот. Потом закрыла. Потом попросила:
— Вернись обратно, пожалуйста.
Я вернулся.
— Чего ты хочешь от меня, Ной?
Это было самое трудное — объяснить ей…
— Племя уйдет. Все племя, без исключения… Только ты… я оставляю тебе право выбора… уходить или оставаться… Единственная из всего племени ты можешь решать за себя.
— Уходить — куда? И кто ждет нас там?
Сколько бы я ни вспоминал этот мир, я не видел домов или детей, живущих в них. Он был пуст. Я видел только это.
— Никто не ждет. Только небо и звезды. Твои дети будут волчатами в волчьем мире.
Лиза закрыла глаза.
— А как же Денис?
— Бэмби останется здесь, — я старался не смотреть в сторону сестры. — Он человек, там ему нет места.
Лиза грустно улыбнулась.
— Я тоже человек, Ной! Я знаю, если бы не Клык, то я бы родилась волком, как все мои друзья. Но я родилась человеком. И моя мать, и твоя — они тоже люди. Они останутся?
Наверное, они бы остались, но я знал, что они не нужны Земле.
— Нет.
— Почему?
— В отличие от тебя они приняты в племя. Их судьба навеки с ним связана. Волки сами так решили.
— Думаешь, где-то там твоей маме будет легче, чем здесь?
Томаш Вулф… Единственная любовь и единственная беда Кати.
Лиза умела ранить.
— Здесь она всегда будет думать о том, чего не изменить, — прошептал я. — Я не хочу, чтобы моя мать всю жизнь плакала…
Лиза дернулась, но промолчала.
— Прости, сестренка… Я все сказал. Волки уйдут, у них нет выбора.
— Тогда дай уйти и Бэмби.
Она просила меня о том, чего я делать не хотел.
— Бэмби не волк, он останется.
— В твоих словах нет логики, Ной, — заметила Лиза.
Логики в них действительно не было. Жаль, что она поняла это так быстро.
— Ладно, скажу иначе, — я кивнул, признаваясь во всех смертных грехах. — Я хочу, чтобы Бэмби остался. Его небо — здесь. За себя ты можешь выбирать сама.
Лиза презрительно фыркнула, так, словно я задал самый глупый вопрос в своей бесконечной жизни.
— Тогда я, конечно, тоже останусь.
— Ты лишаешь своих детей Силы, — напомнил я.
— Что делать… — она пожала плечами. — Мои дети родятся людьми, и им не с чем будет сравнивать.
Я протянул руку, ласково провел пальцем по ее лбу, разглаживая морщинки.
— Твои дети проживут долгую жизнь. Я могу это обещать.
— Спасибо, — она зажмурилась. — Знаешь, я никогда не видела вишневого неба, даже там, на поляне, в круге. Это была не моя сказка. Наверное, я больше человек, даже больше, чем моя мать. Я останусь без сожалений.
— Что ты скажешь родителям?
— Правду. Ты уж извини, но придумывать всякие глупости у меня нет желания. Довольно и тех, что здесь нагородил ты. Думаю, они поймут. Все это время они ведь как-то обходились без меня?..
Это правда, обходились. Но вот мне казалось, что отпустить дочь в город и оставить ее на другой планете — вещи разные. Впрочем, Лиза решала сама.
— Но мы пойдем с тобой в поселок, мы с Денисом. Я хочу попрощаться. Мама будет плакать… Я могу попрощаться со своими родными, Ной?
— Конечно, можешь, Лиза.
Щелкнул замок. Бэмби и Кроха вернулись как раз к десерту.
— Ты ожидал, что она откажется?
— Да.
— Ты не оставил ей выбора.
— Выбор — это фикция, придуманная людьми.
— Разве ты сам не выбирал?
— Не знаю… Нет. Разве нет?
— Ты не оставил ей выбора…
— Ты это уже говорила.
— Ты…
— Довольно! Довольно! Да, ты права! Я хотел, чтобы эта сказка закончилась именно так!
Звезды все так же подмигивали кому-то невидимому в темноте. Кроха сидел на подоконнике и, запрокинув голову, разглядывал рисунок на потолке, словно он мог измениться за время его недолгого отсутствия.
