Анна Веди - Антифальшь
Как будто тренинг. Я живу у женщины, которая старше меня. К ней пришла подруга. Они вышли на балкон и эта женщина плачет. Я выхожу к ним, говорю:
– Мне тоже скоро тридцать два года и я одинока, у меня нет мужа. Я бы выпила, но мне нельзя, да и не хочу. Я завязала и уже больше двух лет не пью совсем.
Меня накрывает осознание своего возраста и одиночества, и я начинаю плакать с той женщиной. Потом какая-то группа. В помещении я ходила на перекур с теми двумя женщинами. Поднимаемся по лестнице высоко «на группу». Заходим в класс. Открыта тетрадь. Ведущий спрашивает:
– Почему разный почерк и чья тетрадь?
– Моя тетрадь, – отвечаю я. – А почерк разный… Усталость или настроение… Когда что-то мотивирует – хороший почерк, когда нет – плохой.
Я где-то в походе или отдыхаю в лагере. В комнате разговариваю. Рядом со мной женщина, я знаю, кто она или догадываюсь. Она входит в моё тело, и я говорю неестественно страшным голосом. И меня как бы раздувает. Мне не нравится это. Потом передо мной Ярик, тот, что умер. Тут живой. Я подхожу к нему.
– Пожалей меня, мне страшно, – говорю я ему и плачу.
Он начинает меня обнимать, целовать. Я чувствую, что мне не нравятся поцелуи. У него много слюны и она солёная. Мне неприятно. Даже этой слюны так много, что всё лицо в слизи. Я пытаюсь выплюнуть слюну, освобождаю лицо от поцелуев.
– Тебе не нравится? – спрашивает он.
А я не могу ответить, что не нравится. Молчу.
– Давай не будем курить и пить. Смотри, как хорошо трезвыми быть, – говорю я ему.
– Мне предстоит работа или я смотрю на природу… Мне ведь надо изменённое восприятие…
– А зачем? Если говорить о стимуляторах, то мне, а я пишу стихи и консультирую, намного важнее. Но у меня получается так и так лучше. Без последствий!
Мы где-то в лесу. Очень красиво кругом. Трава, деревья, речка. И я валяюсь на траве безмятежно.
Теперь я на работе. Какие-то наглые мужики всех строят. Один ко мне пристаёт. Я устраиваюсь работать в ресторан. Один из мужиков заводит меня в отдельное помещение и трахает меня там. Я хочу скрыться оттуда. Ухожу, уезжаю в каком-то сумбуре. Были сапоги зелёные кожаные, их можно было взять, я беру. Ухожу, иду пешком, так как ключи, деньги, телефон – всё потеряла. Прихожу как бы к маме. Боюсь говорить ей, что я всё потеряла. Я хотела, чтобы мама не узнала, пыталась сделать ключ. А ключи были, которые сейчас у меня в квартире, и мне нужно сделать всего один ключ. Я пока хожу с маминым и у меня есть время переделать и сделать себе ключ. Я боюсь ей говорить, что потеряла. Много чувства вины и стыда. Ложусь спать. Просыпаюсь опять с чувством вины и стыда. На работу не вышла. Потом дочь подруги стала меня стыдить:
– Как ты могла? Мы за тебя поручились, а ты!
Мне стыдно, я чувствую вину. Там был ещё кто-то: то ли её отец, то ли Ярик, то ли муж другой подруги – красивый мальчик.
– Съешь это. Это поможет тебе прийти в себя после пережитого ужаса, – предлагает он мне.
Это наркотик.
– Нет, не буду, не хочу, – отказываюсь я.
Но он настаивает, чтобы я съела и мне приходится.
– Сейчас это в форме изогнутого гвоздя и глотать сложно, но это только глотать, потом всё нормально, – объясняет парень.
Мы идём гулять. Доходим до склона. Я удержала дочь подруги, чтобы она не упала. Сначала девочка злилась на меня.
– Чтоб ты сдохла, – кричала она мне.
Но потом пошла со мной. Я спасла ребёнка, чтоб она не упала.
И вот я вижу, что по воде идут женщины. Одна – голая и я вижу её груди. И тут я вижу на одной груди татуировку Микки Мауса. Она так сделана, что его морда повторяет как раз форму груди. Носиком – соском. Я удивляюсь – надо же.
Я сначала захожу в здание. Вижу актёр – некрасивый. Он бизнесмен и умный. Чего-то рулит и вижу его охранника – здоровенную детину. Тут я в комнате с подругой. Она и этот охранник – голые, собираются сексом заниматься. Он возбуждает подругу, засовывает ей пальчики в промежность. Я вижу это со стороны. Бизнесмен тоже ходит и исподтишка наблюдает. У охранника огромный член, которым он трахает её. А меня возбуждает тоже какой-то мужик, фаллоимитатором, который называется «пумей». А бизнесмен всё ходит и смотрит. Я хочу, чтобы меня трахнул бизнесмен, потому что охранника не хочу. Но бизнесмен лукаво улыбается и ничего не обещает. Я в неопределённости.
Опять помещение, типа ангара. Куча баб. Я прячусь от какой-то. У меня есть деньги и я хочу есть. Отправляю, кажется, брата в магазин. Он хочет купить что-то себе. А я хочу паштет с макаронами. Прошу его купить. Он приносит – я варю. Нахожу пустую комнату и ухожу туда. Двери из шторок. Кто-то заглядывает. Ой, блин, Катя Ковалёва. Прямо, красотка, куда бежать. Она из моей школы и из института. Ну что ж, хорошо. Правда, Катю не помню. У меня в классе Кати не было, кажется, вроде в параллельном. Но там Катя была с заячьей губой. Я в короткой юбке. Одеваю розовые колготки, накрашена ярко. Хочу вызвать эпатаж и удивление у какого-то мужчины. Я вижу, как в людей внедряется эффектом перемещения стальная часть-монстр. Эта часть есть в теле. Она ходит за людьми, общается. А в теле, это я со стороны вижу – моё тело, здоровой девки, крупной и вульгарной, то в руке, то ещё где находится эта стальная частица. Она перемещается по телу. Может принимать всю форму тела и может внедряться в другие части тела и в других людей. Проникнув в другого, другой начинает вырывать большие морковки целиком, потому что эта стальная часть превратилась в морковку в теле. Это больно и заставляет страдать и мучиться людей. Стальная фигура-монстр ищет кого-то и спрашивает:
– Где твой парень?
– Я не знаю, какого парня тебе надо? – отвечаю я.
Я лежу на кровати и вижу, что рядом со мной валетом ко мне лежат парень и девушка. Они мне знакомы. Мы вместе работаем в ресторане. Он – начальник, она – работник. У них связь. Теперь я вижу его на соседней кровати, и тут рядом со мной трансформируется стальная фигура – монстр. Я в ужасе. Стальная часть – это моя часть, саморазрушительная. Она осуждает, критикует, ненавидит, хочет всех изменить, заставить страдать. Это моя мощная защитная функция. Броня непробиваемая. Да, где-то в глубине души я осуждаю эту пару. Он худой и противный. Она привлекательная. И чего на работе? Я понимаю, не моё дело, но где-то далеко осуждаю. Как будто я бог. Это мой монстр хочет всех изменить, быть богом бессмертным, бесстрашным, неуязвимым.
Парень и девушка. Я или кто-то говорит парню, что у него нет мотивации к жизни или он сам про себя говорит так. Короче, моя мужская часть слабовольная, у неё нет мотивации к жизни. А женская – осуждает, критикует, оценивает, ненавидит всех, считает себя идеальной.
Я на работе, в больнице. Уже ночь. Я спускаюсь и застаю мужчину бородатого в кабинете. Звонит телефон, я беру трубку. Это мама.
– Этого мужика надо контролировать. Он может тебя убить, – говорит она.
Я хочу ей позвонить, сказать, чтобы встречала меня, а то ведь этот мужик может пойти по короткому пути, дойти быстрее к моему дому и подкараулить меня, чтобы убить. Но думаю это бессмысленно, так как она тоже женщина. Ну что она может сделать и как защитить меня? Я не звоню.
Я в каком-то помещении. Со мной ротвейлер. Какая-то женщина подводит чёрную палевую собаку, ставит рядом с моим ротвейлером, фотографирует. Я хочу погладить чёрную собаку, притрагиваюсь к её голове, а её хозяйка бьёт меня по руке.
– Нельзя, причёску можно испортить.
Я хотела сфотографироваться с этими двумя красивыми псами, но не получилось. В помещении было много людей, но я никого не видела, стояли мои родственники. Зашёл парень, блондин, увидел меня.
– Пойдём поедим? – предложил он мне.
– Позже, сейчас сделаю дела, – ответила я серьёзно. Хотя уже предвкушала банкет.
Я любуюсь ротвейлером, такой красивый. Мы пошли с ним куда-то вверх по лесенке. Я шла, он бежал за мной, я видела его через пролёт и любовалась его статью и красотой – вот качественный самец. Чёрная собака – это смерть. Она пришла за ротвейлером, причём я всегда путала его с мопсом, но мопсу ещё рано умирать. Я заплакала, оплакивая ротвейлера. Что я за сука, бросила свою собаку, одну, другую. Плачу, плачу.
Я захожу домой поспать, со мной мужчина – парень. Потом я звуком где-то в горах пытаюсь привлечь животных, и они идут на звук. Помню о цвете, что китайцы любят яркие краски. Я смотрю на фотографию, вижу живую женщину с усами, ну, не совсем усы, а так, пигментация. Я приехала, легла спать, но меня подняла тревога, что нужны деньги и работа. Я пошла, уставшая. Иду и думаю, я ж не знаю, куда иду. Вернулась обратно. В квартире не могла понять, дома соседка или нет. Тут выходит её сестра. Мне она показалась очень симпатичной. Здоровается со мной, обнимает, целует и слишком интимно, что не свойственно нам. Но я также тепло и сексуально ей отвечаю. Мы садимся в зал и смотрим фильм. В зале есть ещё девушки и парни. Фильм эротический и я чувствую сексуальное желание и возбуждение. Начинаю обдумывать, кого бы из мальчиков присунуть, но меня останавливает что-то. Я выхожу в коридор, и соседка начинает меня целовать, обнимать, и я ей отвечаю. Мы уже лежим на полу, и я мну, сосу её грудь. Мне очень нравится, и я возбуждаюсь. И в это время её сестра лижет мне клитор. Я вот-вот кончу. Соседка говорит:
