Анна Веди - Антифальшь
– Скажи, чтобы гвоздь в окно вбило, а то лезут всякие. Вон, лезет.
Мне нужно повернуть голову вправо, а я не могу. Я с силой поворачиваю, и вижу, действительно кто-то лезет. Дверь чуть приоткрыта. Мне становится страшно. Я пытаюсь открыть глаза, всматриваюсь. Как будто что-то пролазит. Я смогла открыть глаза и вижу, это веником от пыли уборщица стирает пыль с двери. Она молодая с кудрявой копной на голове. Я смогла крикнуть: «Мама!» До этого только стонала. Кажется, я что-то не впускаю, боюсь. Жуткий страх, от ног – холод.
Я возвращаюсь с тренинга. Зашла в магазин, там что-то купила. Села в автобус. Еду и чувствую, у меня голова кружится и мне плохо. В автобусе я решаю остаться. Автобус привозит меня к деду. Уже темно. Я думаю, что это я решила у него ночевать. Выхожу с девушкой из автобуса. Мы идём вместе по двору. Она подходит к своему подъезду. Я остаюсь на улице, она возле двери. Очень темно. Я вижу, что мне только пройти через арку и я дома. Я говорю об этом. Тут в арке я замечаю мужчину. Он стоит. Прямо слева передо мной в арке. Передо мной подъезд с девушкой. А справа прячется какой-то парень. Мне страшно, они что-то задумали, эти парни. Я отбежала назад и парней вспугнула, они исчезли.
– Почему ты отбежала и бросила меня? – стала укорять меня девушка.
– Ты у подъезда в безопасности и в случае чего можешь уйти в подъезд. А я в темноте и в случае опасности мне остаётся только бежать, – говорю я.
Тут освещается её лицо, оно мне не нравится, какое-то грубое. Когда я шла с ней, думала, как хорошо иметь дом! Вот бы она пригласила меня. Но не решаюсь попросить об этом или что-то меня останавливает. Я пришла к подъезду деда. Решила не ночевать у него, не хочу, да и мой парень волноваться будет, я всегда дома ночую. Только зайду, проведаю. Обратно поеду на такси. Времени уже много, а автобусы не ходят. Тут слышу стук из подъезда, вглядываюсь – женщина. Предлагает из окна с внутренней стороны подъезда войти. А я стояла, вспоминала код домофона. Я захожу в подъезд, лифт открыт и в нем туалет, унитаз стоит, и дверь на первом этаже приоткрыта.
– Лифт не работает, – говорю я.
И поднимаюсь на пятый этаж пешком по лестнице. Звоню.
– Открыто, – отвечает дед.
Я захожу в квартиру, он сидит в комнате, в которой я жила. Там новенький диван яркого цвета – оранжевый. Сначала он меня не узнал. Потом узнал, встал и обрадовался. Подошёл ко мне, взял мою сумочку, поставил на пол и стал меня обнимать, целовать. Мне стали противны его поцелуи, я стала вырваться, дотянулась до сумки, взяла её и выскочила в подъезд. Спускаюсь по лестнице и понимаю, что у меня зуб вставной сломался. Я его сплюнула и думаю, как я буду без зуба теперь? Нащупываю язычком, нет, он только чуть отломился. Потом я убеждаюсь, что все зубы целы. Один только чуть счесался.
Какое-то большое здание, кажется, больница. Как-то так произошло, что женщина родила двойню и умерла. Но никто не знает, что она умерла. И сама она в то же время осталась жива и не знает, что уже она умерла и скоро умрёт она вся. Я с ней хожу гулять. Заходим в магазин. Там распродажа. Что-то похожее на пояс. Она смотрит один, там оторвана пряжка. Тут она видит юбочку из норки цветную. Её держит какая-то девочка. Она берёт эту юбочку у девочки и откладывает в покупки. У неё много денег. А у меня мало и я могу себе позволить немного. Думаю, что у неё много денег, и она скоро умрёт, поэтому я соглашусь, чтобы она заплатила за меня. Память о ней останется. Ведь ей больше не нужны деньги, но всё равно скромно выбираю одежду. Выбрала три вида и увидела рюкзаки, мне как раз нужен для спорта. Эта женщина, которая умерла и жива, трансформируется в мужчину. Он тоже умер и не умер. У него есть жена. И мне нравится этот мужчина. Жена его знает уже, что он умер и скоро умрёт эта живая часть, но все молчат и не говорят ему. Тут он прижимает меня к стенке и начинает страстно целовать. Я наслаждаюсь этой близостью. И вижу, как в толпе идёт его жена и смотрит на нас. И снова мужчина трансформируется обратно в женщину, и она похожа на маму. Я с ней иду, разговариваю. Она как будто чувствует, что скоро умрёт. Я знаю, что произошла медикаментозная ошибка. Ей об этом не говорю.
– В Японии живут до ста лет, а тебе ещё пятьдесят пять и ты проживёшь долго, – говорю ей.
Она соглашается. Подъезжает машина микровэн. Открывается дверь, и меня приглашают сесть. Там сидят парни и девушки. Они говорят мне:
– Рассказывай.
– Сяду и расскажу, – отвечаю я.
Этот парень грубый, он мне не нравится, и я его побаиваюсь. У него телефонный разговор о предстоящем дне рождения. Когда заканчивается, все говорят, один за другим, что не смогут прийти на день рожденья, у всех дела. У меня нет дел в воскресенье, но я не хочу идти, так как он и его общество мне не нравится. Но я молчу и не говорю об этом. Ещё думаю, что он расстроится, что никто не придёт к нему.
Какое-то помещение, большое здание. Я хочу купить стип. Подхожу к продавцу, говорю. Она мне даёт в пакете чая.
– Сейчас такая расфасовка, стоит четыре тысячи.
Мои наркотики трансформируются уже в другое. Хорошо.
Тут появляется муж, видит, что я купила. Мы случайно дотрагиваемся друг до друга руками. Я ему говорю:
– Не трогай меня – мы развелись.
А сама хочу дотронуться и чувствую, что и он хочет. Но мы расходимся, и я о нём забываю. Захожу в комнату, там девушка лежит на полу беременная и под ней вода течёт.
– Наверное, надо врача вызвать, уже воды отошли, – говорю я и собираюсь идти звать врачей.
И вижу уже ребёнок выходит, его головка. Я быстро подошла к девушке и стала поддерживать ребёнка. Он был весь в слизи. Но у меня не было никакого отвращения, хотя было немного, но сразу прошло. Она никак не могла родить.
– Повернись на бок, – предложила я ей.
Она повернулась, и ребёнок вышел, родился. Я обрезала пуповину и стала снимать плёнку. Сначала сняла со рта, и он стал дышать. Сняла плёнку со всей головы. Я увидела жизнь в глазах. Меня наполнило чувство радости. Я держала в руках жизнь, и я была рада ей.
Я в ресторане у друга. Он показывает свои записи и стихи. Я читаю, пытаюсь разобрать слова. Разобрала детский стишок. Я даже переписала его. Говорю, что мне понравилось оно и это именно для детей. Он предлагает сделать гирлянду и так встречать гостей с детьми. Получается гирлянда из бумаги с текстами из цветной бумаги, склеенной клейкой плёнкой. Я вижу, что плёнка – голубая изолента. Нахожу это примитивным и неаккуратным. Тут заходит женщина взрослая с ребёнком. У неё высокая причёска, ухоженное красивое лицо и одета она дорого. Ребёнок тоже весь чистый и холёный, розовощёкий мальчуган. Я их встречаю и предлагаю сок, чай.
– Мы зашли ни есть и пить, а по делу, к директору. Мы ничего не хотим, – говорит она.
Я раскладываю гирлянду и хочу им показать. Замечаю, что в помещении темно. Хочу включить свет – он не работает, большой свет – тоже нет электричества. У меня начинается паника, что нет света, и никто меня не слышит. Я зову, кричу, чтобы сделали свет. Тут оказывается рядом мужчина. Я понимаю, что сплю и мне надо проснуться. Пытаюсь открыть глаза и вижу над головой пролетающего ворона. И глаза снова закрываются. Я понимаю, что это было во сне, и я не проснулась. Мужчина рядом кладёт руку на мою правую грудь. Я подвожу свою руку и ощущаю его руку. Он давит на мою грудь. Он врач и помогает мне проснуться. Мне кажется, что он использует меня, чтобы полапать. Я как бы проснулась в ужасе. Он говорит мне выпрямить ноги, тело, чтобы почувствовать их. Я так и делаю. Села, напрягла мышцы. Но понимаю, что я сплю, не могу проснуться. Я плачу о том, что дедушку убили, как вдруг почувствовала что-то в пространстве. То ли меня подбросило, перевернуло, сжало, и я услышала голос:
– Не надо сожалеть о прошлом.
Потом муж. Мы расстались, но тут он приходит с моей бывшей начальницей поздравить меня с днём рождения. Я догадываюсь, что они вместе. Плачу. Хочу снять деньги с банкомата, а у меня пластиковые карты испорчены. Я зачем-то до этого вырезала пин-код с них.
Вижу трёх полураздетых мужиков и так, что у них отросток виден. Я смотрю на размеры, меня привлекают у негра. У него такой толстенький и большой, даже висячий. Я почувствовала возбуждение. Рядом со мной подруга. Мы смотрим на них в окно.
– Мне нравится негр, я бы трахнулась, – говорю я ей.
– Секс не главное за что ценится личность, – отвечает подруга.
И у меня прошло возбуждение.
Приятель и я у него дома. У него его девушка. Она ему дорога. А я вижу, что она дурит его. Думаю, хорошо, что я другая, не такая, как она и мне обидно, почему ему она нравится больше, чем я. В той лживой я себя увидела, раньше я была такая же.
Подъезд моей подруги детства. И там дырка на лестничной площадке, нет нескольких ступеней. Надо или перепрыгнуть, или перешагнуть. Я сначала думаю об опасности, но потом перестаю, подавляю эту навязчивую мысль, спокойно переступаю эту дыру.
Как будто тренинг. Я живу у женщины, которая старше меня. К ней пришла подруга. Они вышли на балкон и эта женщина плачет. Я выхожу к ним, говорю:
