Борис Миловзоров - Рок
– Всякая случайность несет в себе закономерный смысл или неизбежные последствия, – изрек старик.
Георг не понял до конца этого поучения, но переспрашивать не стал. Зато он уже начал понимать, что всему будет свое объяснение с течением времени, а времени у него было много – целая жизнь!
ГЛАВА 9 в которой Георг узнает о цивилизации темнокожих.
Они шли вдоль лесного озера. В его зеркальной поверхности отражались облака и вершины гор. Вдали виднелась блестящая ниточка горной речки. Рядом с местом, где талая вода с гор вливалась в озеро, берег зарос небольшими деревцами. Стволы у них были белыми с черными крапинками. Издалека они выглядели изумительно красиво, Георг даже застыл от восхищения. Старик одобрительно посмотрел на него.
– Нравится?
– Очень!
– Это березы, Георг. Деревья философов и поэтов.
– Я никогда не слышал о таких.
– Это не удивительно, – грустно отозвался Белоус, поднял посох и протянул его чуть в сторону от рощи. – Смотри, Георг. Видишь, там, за деревьями крыша?
Проквуст всмотрелся: и действительно, над зеленым облаком листвы возвышался острый конек крыши. До него оставалось не более километра.
– Это ваш дом?
Почему-то Белоус молчал, хотя не слышать вопроса не мог. Может быть, у них не принято говорить о своем жилище с посторонними, подумал Проквуст.
– Учитель, простите, может быть, я опять спросил что-то не то?
– Да нет. – Белоус остановился и оперся обеими руками на посох. Положив подбородок на сомкнутые на древке ладони, он задумчиво смотрел на поверхность озера. – Я просто думаю, что тебе ответить. Ты наделен статусом Ищущего, – заговорил негромко старик, продолжая смотреть вдаль, – а понимаешь ли ты, что это значит?
– Нет, не понимаю, – честно признался Проквуст.
– Вот ты спросил о доме, а теперь стоишь и думаешь, чего это старик мудрит? Не красней, парень, нет в твоем вопросе ничего сложного, зато в ответе есть трудности. Ты здесь чужой, пришлый, в твоем мире дом – это стены квартиры или комнаты, так ведь?
– Да, именно так, Учитель.
– А здесь по-другому. Постарайся представить, что вся эта долина – мой дом: лес, камни у озера, горы над ним, березы, сосны, все вокруг. А дом? Дом – это всего лишь кладовка для моего тела на время его вынужденного отдыха. – Белоус скосил глаза на своего ученика. – А теперь и для тебя, Георг, – он выпрямился и добавил: – на некоторое время.
Проквуст не стал спрашивать, на какое время, чему его должны учить, он стал терпелив и чувствовал, что ведет себя правильно, взросло, весомо…
– Георг! – прервал его размышления старик. – Только не думай, что молчание – это всегда золото: мудрость без слов умирает, мой дорогой ученик. Оставайся самим собой. И пошли, у нас с тобой еще масса дел.
Проквуст шагал за Белоусом и думал: может, они все тут мысли друг у друга читают? Или дело в нем самом, в его примитивном, предсказуемом поведении? Это было неприятно, потому что Георг всегда думал о себе как об умном человеке с живым, пытливым разумом.
Вблизи дом не казался большим. Проквуст был человеком городским, мог ли его удивить двухэтажный домишко, срубленный из больших круглых стволов? За скрипучей, склепанной из жердей дверью их встретил полумрак, стол со скамьями и очаг в правом дальнем углу. Он был сложен из крупных валунов, которые, наверное, долго держали тепло, если их хорошенько прогреть. Левый угол был отделен высокой дощатой перегородкой. Там была спальня, догадался Проквуст. Белоус прошел к столу и устало опустился на скамью.
– Доставай орехи, ученик. Сыпь в миску. Аккуратнее, – ворчал старик. – Так. Теперь возьми ковш и зачерпни воды, вон в углу бочонок стоит. И стаканы с полки возьми.
Белоус приказал принести две пары плоских камней и показал, как чистить орехи. Они доставали ядра и запивали их водой. Проквуст сначала принялся складывать очищенные ядрышки перед собой горочкой, чтобы отправить их скопом в рот. Но потом заметил, что Учитель делает все по-другому. Он не спеша брал орех, разбивал и медленно пережевывал ядрышко, иногда делал глоток воды. Георг несколько минут смотрел за размеренными движениями Белоуса, а потом стал подражать ему. Зачем? Он точно не мог себе объяснить, но старик ел так красиво, степенно, что невольно думалось: это не просто привычка, а часть ритуала.
После обеда Белоус поднялся и направился к отгороженной части дома, поманив за собой Проквуста. В комнате стояли четыре деревянных топчана, на одном из них лежало одеяло, из-под которого торчал березовый чурбачок. Старик подошел к шкафу у стены и достал еще одно одеяло.
– Спать будешь здесь, – он кинул одеяло на ближайший топчан. – Подушку подберешь себе сам. – Под седыми усами Учителя мелькнула лукавая улыбка. – Теперь пошли, будешь принимать хозяйство.
Сначала они подошли к очагу. Белоус показал, где находится посуда, спички, кучка дров. Рядом висела полка, на ней лежали два каравая хлеба. Георг втянул носом чудесный пшеничный дух и даже глаза закрыл от удовольствия: это был настоящий хлеб! В его мире такой продукт был доступен только людям, имеющим ранг не ниже пятого-шестого. Он обернулся и увидел пристальный взгляд Учителя. Проквуст смутился.
– Нравится?
– Да, это необыкновенно! Вы даже пшеницу выращиваете?!
– Кто – мы?
– Ну, наверное, люди, которые живут в Горной Стране?
– Когда-нибудь ты поймешь, насколько ты далек от истины, – вздохнул Белоус. – Пошли дальше, ученик.
– Простите, Учитель, можно вопрос?
– Давай, дерзай.
– Почему вы не называете меня Ищущим?
– Рано еще. Сначала надо определить, что ты искать будешь.
– А разве это еще не определено? – удивился Проквуст.
– Пока нет.
– Но…
– Рок покажет, Георг, – перебил его Белоус. – Оставь пока эти мысли, не томи себя ими, и не утомляй меня.
За домом стоял небольшой сарайчик с напиленными и наколотыми дровами; на стенке, на вбитых в нее колышках, висели две пилы, топор и колун.
– Запомни, Георг, это теперь твоя главная обязанность – пополнять запас дров. Вон там тропинка, по ней найдешь вырубку. Пойдем, займемся добычей ужина.
Здесь же, в сарайчике, из дальнего уголка Белоус достал длинный гибкий прут с намотанной леской, поплавком и крючком. Нечто подобное Проквуст не раз видел по телевизору. Старик привел его к берегу озера, где на изломе протоки у низких мостков привязана широкая, пахнущая смолой лодка.
– Садись на нос, – приказал Белоус робко стоящему ученику и сам уселся посередине лодки.
Проквуст сполз в лодку, мысленно проклиная все на свете: он понимал, что если поскользнется, то пойдет на дно сразу же. Какое там плавать, он открытый водоем первый раз в жизни видел!
Учитель поднял короткое весло, и ловко им орудуя, двинул суденышко от берега. За бортом заплескались легкие волны, с поверхности воды тянуло свежестью и еще какими-то странными, незнакомыми запахами. Через пять минут Белоус отложил весло и тихо, без брызг, спустил за борт тяжелый камень на длинной веревке. Потом достал из-под лавки баночку, вынул из нее маленького червячка и насадил его на крючок.
– Все, готово! – Старик плюнул на наживку и забросил ее в воду. – Вряд ли сразу клевать будет, надо будет вечернюю зорьку дожидаться. Ну, ничего, посидим, поговорим. – Он пытливо всмотрелся в Проквуста. – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – ответил тот с вымученной улыбкой. На самом деле, Георг чувствовал себя падающим в глубину, представляя многометровую бездну под днищем. Он так вцепился в скамью, что побелели суставы пальцев. Белоус заулыбался и нагнулся к Георгу. Он положил свою руку на его сжатые кулаки и тихо что-то зашептал. Почти сразу по мышцам пробежала истома, страх отступил.
– Вот так-то лучше будет,– хмыкнул старик. – Надо обязательно будет научить тебя плавать. – Он опустил руку за борт, зачерпнул горсть жидкого хрусталя и пропустил его сквозь пальцы. – Красиво здесь, а, Георг?
– Очень!
– А ведь такой была Ирия несколько тысяч лет назад, пока люди не погубили ее.
– Учитель! – удивился ученик. – Вы о Большом Взрыве говорите?
– О нем, конечно, о нем.
– Но это же случайность, космический материал, миллионы лет назад столкнувшийся с планетой…
– И при этом не взорвавшийся, – язвительно перебил его Белоус. Червяк был пока не тронут. – Он полежал пару миллионов лет, чтобы потом взорваться, когда до него случайно лопатой дотронулись. Так, что ли?
– Я не знаю, – растерялся Проквуст. – Но исторические хроники…
– Врут ваши хроники, – сердито буркнул Белоус, выдергивая удилище. – Не было ни метеорита, ни астероида, вообще звезды здесь ни при чем.
– Как же так?!
– А так! Кучка негодяев, теряющих планетарное влияние, собрала в одно место десятки тысяч тонн радиоактивных материалов и вызвала их цепную реакцию. В результате четверть континента превратилась в свалку, но зато конкурент был стерт с лица Ирии.
