Борис Миловзоров - Рок
Белоус доброжелательно смотрел на пунцового от волнения молодого человека, переставшего вдруг отводить глаза.
– А что у тебя есть?
– Оружие, патроны, кое-какое снаряжение.
– Этого надолго не хватит, даже если начнешь грабить и убивать.
– Я не собираюсь грабить и убивать.
– Значит, платить тебе нечем?
– Но у меня больше ничего нет!
– Ошибаешься, у тебя есть ты сам.
– Так что же, я должен себя продать в рабство?! – воскликнул Проквуст.
– Нет, конечно. Здесь нет рабства. В нашей Горной Стране есть много пороков, но рабства, слава богу, нет. Не надо продавать себя, но кое-что ты должен будешь нам отдать.
– Кому – нам? – насупленно спросил Георг. Разговор ему нравился все меньше, более того, он начал его пугать.
– Церкви Рока.
– Но я не знаю, что это такое!
– Узнаешь, когда отдашь.
– Но что вы хотите от меня взять, я не понимаю?!
– Твое послушание, твое доверие, твое слово чести следовать заветам Церкви, несмотря на то, что ты их еще не знаешь.
– Вы не оставляете мне никакого выбора! – голос Георга сорвался в крик. – Ну нельзя же человека превращать в бессловесную пешку в неведомой ему игре?!
– Почему? – в голосе Белоуса слышалось искреннее удивление.
Проквуст осекся. Намек повис над столом огромным вопросительным знаком. Он не знал, имел старик в виду его прошлую жизнь или тысячелетнюю практику деструкции Новой Цивилизации, но ему стало жутко. Георг понял: если принять условия этого старца, то придется рассказывать все, даже самое потаенное и ужасное, выворачивать наизнанку то, что и от самого себя прятал в закоулках души.
– Молчишь? – разрушил нависший камень тишины Белоус. – Вот и молчи. Лучше послушай.
Старик уперся в край стола обеими руками и потянулся; послышался хруст суставов. Он не спеша налил себе воды и медленными глотками выпил. Крякнул и встал из-за стола.
– Александр, – обратился он к Стражу, – позволь походить, кости размять?
Тот молча кивнул. За все время разговора он не проронил ни слова. Недвижимый, как статуя, он только глаза переводил с одного на другого. Его будто и не было здесь.
– Георг, – начал монолог Белоус, прохаживаясь вдоль стола. – Ты упомянул право выбора, а разве оно у тебя когда-нибудь было?
Он выдержал паузу, пройдясь несколько раз по комнате молча. Наверное, ждал реакции Проквуста, но тому говорить пока было нечего.
– Не было у тебя выбора, парень, – ответил старик на свой же вопрос. – Не было, когда в дрессеры пошел, не было, когда похоть отвратно с беспомощной девушкой тешил. – Белоус остановился напротив Проквуста и строго на него посмотрел. – Не бледней, разговор еще не окончен. Вот когда ты бессловесную девчонку на смерть посылал, тогда выбор у тебя был. Так ведь?!
Он опять вперил в Георга жгучие зрачки из-под лохматых бровей. А тот застыл, почти также недвижимо, как и Страж. Душа Проквуста взорвалась осколками отчаяния, вспыхнула жгучим огнем и осыпалась вниз пеплом. Они все знают! Командир рассказал? Да какая, собственно, разница для той пустоты, которая воцарилась внутри него?
– Вряд ли твой напарник рискнул бы тебя убить, – мерил комнату размеренными шагами старик. – Впрочем, ты боялся. Страх есть в каждом страх не грех. – Он замолчал, и некоторое время ходил молча. – А потом ты пошел со своими нынешними друзьями. Пошел не по своей воле, как пленник. Был ли здесь выбор? Не было, потому что смерть для тебя не выбор. Ты ведь боишься смерти, Георг?
– Боюсь, – еле слышно ответил Проквуст.
Старик приостановился и удивленно посмотрел в его сторону, видимо, он не ожидал, что молодой собеседник найдет в себе силы сказать это вслух. Он еле заметно одобрительно кивнул головой.
– Георг, ты человек, в жизни которого не было места выбору! Но ты не исключение, ты правило вашего мира! Ты всегда поступал как все или так, как требовали обстоятельства. Так почему же ты возмущаешься нашим предложением принять Церковь Рока? Разве у тебя есть выбор?
Старик был прав! Тысячу раз прав! С глаз Георга словно пелена спала. Вся их Новая Цивилизация живет без выбора! Любые попытки выбора приводят к деструкции или к смерти. Боже мой, как все элементарно просто: лиши людей выбора, и настанет стабильность…
Проквуст вздрогнул от легкого толчка. Он поднял глаза и увидел, что Александр поднялся и уже вышел из-за стола. Он тоже хотел было вскочить, но тяжелая рука Стража легла на плечо.
– Верь старцу, отрок, найдешь покой для души. И прощай.
Груз с плеча исчез, раздались шаги, стукнула входная дверь. Он остался один на один с Белоусом.
Старик встал напротив.
– Ну что? Понял ты теперь меня?
– Да.
– Готов идти за мной?
– Да.
– Готов дать то, что попрошу?
– Да.
– Можешь называть меня с этой минуты Учителем. И учти, твои поступки и даже мысли – это моя ответственность. Согласен?
– Да.
– Встань. Выйди из-за стола. Так. Вытяни правую руку. Ладонь вверх. Вот так.
Белоус прислонил к открытой ладони Георга верхнюю часть посоха, и пальцы непроизвольно обхватили древко. Сверху легла ладонь Учителя, сухая, с чуть шершавой кожей. Глаза старика закрылись, губы что-то зашептали.
– Нарекаю тебя Ищущим. – Он смотрел в глаза Георгу, и тому казалось, что Учитель видит его насквозь, до самого дна. – Благослови нас Господь. – Старик устало вздохнул: – Ну, вот и все.
Он стряхнул с посоха пальцы ученика и переложил его в левую руку. Потом положил правую руку ему на плечо и тяжело на него оперся.
– Пойдем, парень, дорога у нас длинная.
Креол вывел их наружу, под затухающие звезды и восходящее светило. Путь начался.
ГЛАВА 8 в которой Георг получает первый урок.
Пустота внутри Проквуста наполнялась свежим воздухом, шорохом утреннего ветра и запахом леса. Учитель вел его вдоль склона горы по известным ему приметам: ни тропинки, ни дорожки не было. Под ногами шуршала сухая хвоя, катались шишки.
Как только они вышли за пределы подземелья, внешняя немощь и усталость старика вдруг разом пропали, он зашагал споро и ходко, Георг едва за ним поспевал. Раньше он бы засыпал Учителя вопросами, но сейчас он молчал: пусть все идет как идет.
Белоус тоже молчал. Только в самом начале пути он проверил в своей котомке, которую Креол сразу же передал Проквусту, есть ли там деревянная фляга. Он вытащил ее, потряс и хотел было уже положить обратно, но передумал. Он вынул затычку и припал к горлышку, его острый кадык смешно задвигался над воротом длинной хламиды. Белоус перевел дух, вытер усы и вернул сосуд обратно. Потом хитро перевел глаза на своего ученика:
– Пить хочешь?
– Пока нет.
– Это хорошо, вино тебе пока нельзя.
Все понятно, опять совершенно спокойно отметил про себя Проквуст, во фляге не вода, а вино. Ну и что? Старик повернулся к нему спиной и спросил:
– Георг, а ты понял, зачем воду соленую пил?
– Нет, Учитель.
– Я тебе показать хотел, сколь внутри тебя лишнего есть, как соли в том стакане. И предстоит мне теперь нелегкая задача: сначала выпарить из тебя твои прежние заблуждения, чтобы ты стал пресным, как вода горного ручья. И только потом начну учить. Понял?
– Понял.
– Ну, тогда двинулись.
Через насколько часов спуск закончился, сосны стали перемежаться низкорослым кустарником, на котором виднелись какие-то белые гроздья. Белоус бодро шагал впереди своего ученика, размеренно помахивая посохом. У одного из кустов он остановился и пригнул несколько веток.
– Георг, – позвал он, – срывай плоды и складывай в котомку. Это наш с тобой обед, так что не ленись.
Проквуст ощупывал гроздья, они были очень твердыми, хотя и пахли хорошо. «Как же их едят?» – подумал он, набивая ими котомку.
– Учитель, это ягоды, из которых делают вино?
– Нет. Это орехи, их съедобные плоды скрыты внутри твердой скорлупы. Ядра у спелого ореха вкусные, богатые белком и витаминами. Запомни, как они выглядят, это часть нашего питания.
– Их много в Горной Стране?
– Много, Георг. И растут они практически круглый год. Тысячи людей питаются ими. На привале я покажу тебе, как с ними обращаться.
Склон стал совсем пологим, видимо, они почти спустились в какую-то долину. Вокруг лес, стволы сосен да кустарник. Под ногами стали попадаться камни, впереди показались просветы. На этих крохотных полянках солнце слепило глаза ярчайшим светом.
– Георг, берегись солнца! – предупредил Белоус. – Оно здесь в горах за пять минут кожу спалить может. Хорошо, что кепку прихватил.
– Да я машинально, – смущенно объяснил Проквуст, – случайно схватил со стула, когда Страж за мной пришел.