Владимир Кузьменко - Гонки с дьяволом

— Тридцать, — поправил я.

— Нет, тридцать пять. По-видимому, пять человек не дошли или нашли другое убежище. Мне кажется, что командование начало подозревать, что дезертиры укрываются у вас. Поэтому они хотят вас ликвидировать, но, предварительно собрав необходимую информацию.

— Какими силами они сейчас располагают?

— У нас — восемь танков. Но дело в том, что нет квалифицированных военных специалистов. Если танки будут укомплектованы экипажами, то очень мало останется в пехоте. Повторяю, мобилизованные из местного населения не внушают командованию доверия. Единственное, что заставляет людей идти в бой, это то, что их семьи остаются заложниками. Кстати, теперь при мобилизации семья вывозится вместе с самим мобилизованным.

— Вот это уже серьезно, — заметил Алексей.

— Можно мне? — Юрий уже давно хотел вставить слово.

— Говори.

— Из текста послания следует, что наши «десантники» даже после побега не раскрыли себя, то есть, они не подозревают, что эти ребята работали на нас. Следовательно, они также и не имеют представления о том, что их посланник, тот, кто приедет, будет морочить нам голову, постарается внушить нам, что мы имеем дело с очень крупным воинским соединением. Не так ли?

— Ну? — согласился я.

— Отсюда и надо строить свою стратегию.

— Не стратегию, а тактику. Стратегию мы построили на том, что люди бегут к нам. И, чем больше мы выиграем времени, тем большая вероятность того, что мы в конце концов можем жить спокойно, не опасаясь ни самоиспеченных комитетов, ни различных банд. А тактику мы построим следующим образом. В ответ на их камуфляж мы противопоставим свой. Мы уже говорили об этом. Александр Иванович, вы вместе с майором внесете коррективы в наш сценарий. Надо торопиться! Необходимо как-то оттянуть визит «инспектора». Желательно до осени. Но, если не удастся, то хотя бы недели на три. Мы сначала задержимся с ответом, а потом придумаем еще что-нибудь. Скажем, мой визит к союзникам.

— Союзникам?

— А почему бы и нет?

— Понятно! — по глазам Паскевича было видно, что у него появилась идея, — а что, если эти союзники будут — поляками? Они у нас есть. Мы их оденем в форму и во время визита «инспектора» они «случайно» попадутся ему на глаза.

— Где ты возьмешь польскую военную форму?

— В бумагах Можиевского найдена карта, где обозначены не только товарные, но и воинские склады на территории Польши.

— Успеешь?

— Если дадите вертолеты.

— Как, Алексей?

— Можно попробовать. Горючее пока есть.

— А как со сценарием?

— Он давно готов! Мы его с майором подкорректируем и завтра покажем.

— Договорились.

Я уже хотел распустить Совет, но встал Николай.

— У меня есть предложения. Что, если, как в прошлый раз, вызвать восстание в поселении возле части?

Я глянул на майора. Тот помрачнел.

— Ошибаешься. Это другой случай и люди другие. Мы сделаем все возможное, чтобы избежать кровопролития. И, если сражаться, то только в случае нападения на нас. Но и здесь мы сделаем все, чтобы добиться прекращения огня. Иной противник — иные методы.

Когда мы прощались, я почувствовал, что майор пожал мне руку несколько сильнее, чем обычно.

— Как вы устроились, Константин Михайлович? — спросил я его.

— Спасибо! Отлично. Пока временно в одном из корпусов санатория. Вместе со своей командой. Но, знаете, я присмотрел семье хороший домик у озера. Там есть большой запущенный сад. Я всегда мечтал заняться хозяйством и поселиться где-нибудь на берегу реки или озера…

— Скоро вы получите такую возможность. Вот только закончим дела с соседями. Пока же я вас прошу — не ослабляйте полевые занятия. Надо, чтобы все мужчины были обучены и умели хорошо стрелять.

— Вы им выдали оружие на руки. Как-то это непривычно..

— Дорогой Константин Михайлович, принцип вооруженного народа — это принцип демократии. Если правительство боится своего народа, то на кой черт это правительство?

Майор с сомнением покачал головой:

— И вы рассчитываете, что это удастся?

— Нас пока слишком мало. Мы должны быть постоянно начеку. А пока я приглашаю вас с женой ко мне на чашку чая.

— Спасибо! Непременно будем.

Глава XXVIII

СРАЖЕНИЕ У САМОВАРА

Пожалуй, я совершил ошибку, пригласив майора к себе домой. Жена его, полная женщина, приблизительно одних лет со своим мужем, но выглядевшая значительно старше, едва только в гостиной появилась Катя, сразу же надулась и целый вечер почти ничего не говорила. Ее дурное настроение передалось мужу. Константин Михайлович, пришедший веселым, в приподнятом настроении, сначала оживленно поддерживал беседу, делал Кате комплименты, потом скис, стал отвечать на вопросы невпопад. Катя скоро ушла, сославшись на то, что надо кормить дочку.

— У вас сын? — спросил я, чтобы хоть что-нибудь сказать, хотя все прекрасно знал о его семье.

— Да! Уже скоро будет пятнадцать, — ответил майор.

— Какое счастье, сын, — искренне вздохнул я.

— А у вас только дочь? — оживилась супруга майора.

— Две. И почти нет надежды, что родится сын.

— А у нас мальчик! — в голосе моей гостьи послышались скрытые нотки торжества. Майор, воспользовавшись тем, что супруга отвлеклась, быстро налил себе полный стакан коньяка и залпом осушил его.

— Катя такая молодая и уже две дочери? — пыталась развить тему дама.

— Так уж получилось, — ответил я, не желая вдаваться в подробности моей семейной жизни.

Я заметил, что, когда супруга задала свой вопрос, майор весь напрягся и, только услышав ответ, расслабился и, мне показалось, облегченно вздохнул. Я его понял и еще раз пожалел, что так неосторожно пригласил его к себе домой с супругой.

— Где вы облюбовали себе домик? — попытался я перевести разговор на другую, менее опасную, тему.

— На окраине села, метрах в ста от озера. Там хороший приусадебный участок и большой сад.

Он немного поколебался, затем, чуть покраснев, сообщил:

— Я, вы знаете, давно мечтал разводить индюков. Вам это не покажется смешным?

— Отчего же?

— Интересная птица. Ее надо выходить в молодом возрасте. Здесь только не прозевай. Иначе понос и все. Потом уже все идет как надо… Ах! Вы представляете, какой он в жареном виде? Ни одна птица не сравнится! Лет восемь назад наша часть квартировала в одном селе. Я снимал комнату у одного хозяина. Какие у него были индюки-красавцы! Генералы, одним словом.

— Ну, начал свою индюшачью тему, — оборвала его супруга, — как будто это кому-то интересно.

— Нет, почему же, это интересно. Я вот только не знаю, есть ли у Веры на птицеферме индюки?

— Есть! — оживился майор, — я уже узнал. Там их около пятнадцати. Мне ваша Вера уже обещала дать на развод, как только подрастет молодняк. Я ведь, знаете, военным стал случайно. Можно сказать, по семейной традиции. Но меня всегда тянуло к земле, к хозяйству.

— Вы что, потомственный военный?

— Да, отец, дед, прадед… Дед, правда, в тридцать седьмом году был репрессирован. Помните, по делу Тухачевского. Бабку мою тоже забрали. Отец чудом выжил, даже потом смог поступить в офицерскую школу и закончил службу в чине полковника. Мне было уже легче.

— Твой дед сам виноват! — вмешалась в разговор супруга, — надо было подписать все, что от него требовалось, и остался бы жив.

Она очевидно, хорошо знала историю семьи моего собеседника.

— Как ты можешь говорить такое, Соня? — с упреком произнес Константин Михайлович, — то, что ты говоришь, противоречит понятию офицерской чести. Да что там — чести любого порядочного человека. Я горжусь дедом. Вы же знаете, как тогда допрашивали?

— Только по рассказам и книгам.

— Да, конечно. Страшные времена…

— Разве сейчас не страшно?!

— Простите? А, да, конечно… Но, знаете — это другое…

— Другое? Ну, я бы не сказал, что оно менее ужасно. Я уже не говорю о зверствах банд. Вспомните свою часть.

— А что? Там было хорошо! — вдруг заметила супруга майора, — питание, правда, было значительно хуже, а так… Я бы не сказала. Во всяком случае, мы жили более-менее. У меня была даже домработница. По крайней мере, мне не приходилось топить самой печь и возиться в золе, как сейчас…

Майор извиняюще посмотрел на меня и встал из-за стола.

— Нам пора. Пока доберемся до санатория, пройдет еще около часа.

— Я отвезу вас.

— Нет, спасибо! Мы пройдемся по берегу озера, подышим воздухом…

— Как хотите.

Я проводил их до тропинки, идущей вдоль берега и вернулся домой

Дома меня ждали. Все трое уже сидели за столом, на котором пыхтел самовар.

— Мы из-за твоих гостей не успели даже попить чая! — встретила меня Евгения.

— Надо было… — начал я и осекся.

— Вот именно! — Катюша смотрела на меня осуждающе, — ты вроде бы и умный человек, а иногда совершаешь поступки глупые и бестактные.