Джеймс Блиш - Звездный путь (сборник). Том 4
Фурунео пока еще не выяснил, почему калебан поддерживал внутри шара такую высокую температуру. Он дышал на ладони и мерил шагами лавовый блок взад-вперед. Он смотрел на заходящее солнце; едва оно исчезло за горизонтом, холодный воздух устремился вниз, к морю.
“Я или замерзну, или испекусь, — грустно подумал Фурунео. — Мне нельзя загнуться здесь!”
В этот момент Тулук с помощью тапризиота, обслуживающего Бюро, установил с ним контакт. Фу рун со, который только что собирался перейти на другую сторону лавового блока, чтобы найти защищенное от ветра местечко, почувствовал взрыв в гипофизе. Он опустил поднятую для шага ногу, погрузил ее по щиколотку в лужу и утратил ощущения. Теперь мысль и вызов были для него всем.
— Вызывает Тулук. Я говорю из лаборатории, — сказал его абонент. — Извините за беспокойство.
— Я надеюсь, что вы не заставите меня долго стоять в холодной воде, — сказал Фурунео.
— Ну, здесь для вас еще больше холодной воды. Сообщите дружественному калебану, что он должен доставить Мак-Кея обратно через шесть часов после отправки. С тех пор, как Мак-Кей отдал этот приказ, прошло четыре часа пятьдесят одна минута. Остался один час девять минут. Сверьте ваши часы с моими и установите будильник.
Фурунео возмущенно фыркнул.
— Где он находится?
— Он не знает. Куда отправил его калебан? У вас есть идея, как это узнать?
— Это можно сделать только с помощью связей, — сказал Фурунео.
— Это точно? Что же это за связи?
— Когда я узнаю, вы будете первым, кому я об этом расскажу.
— Я думал, что вы это уже знаете, Фурунео.
— Ну хорошо. А теперь позвольте мне вынуть ногу из воды. Вероятно, она уже основательно промерзла.
— Вы можете точно определить время возвращения Мак-Кея?
— Конечно! Надеюсь, калебан по ошибке не отошлет его домой.
— Как это?
Фурунео рассказал о своем приключении.
— Звучит путано, — сказал Тулук.
— Я рад, что вы хоть настолько поняли меня, — ответил Фурунео. — Я было подумал, что вы не восприняли нашу проблему достаточно серьезно.
— Не каждый впадает в свои собственные заблуждения, — сказал Тулук.
— Вы не хотите закончить и позволить мне вынуть ногу из холодной воды?
— У меня сложилось впечатление, что вы устали, — сказал Тулук. — Отдохните.
— Если смогу. Мне кажется, я не смогу заснуть в шаре калебана, в его передвижном доме. Потому что, когда я проснусь, я буду вполне готов для пиршества каннибалов.
— Ваши люди тоже иногда выражаются в вашем отвратительном стиле, — сказал врайвер. — Но, несмотря ни на что, вы все же должны какое-то время поспать. Мак-Кей может настоять на пунктуальности.
Было темно, но ее мрачные мысли не нуждались в свете. Проклятый Чео! Дурак, садист! Было ошибкой финансировать его хирургическое вмешательство. Почему он не хотел остаться таким, каким был, когда они познакомились? Таким экзотическим, таким волнующим. Но он был все еще полезен. И он первым увидел великолепные возможности ее открытия.
Она вздохнула.
Ее комнаты находились на верхнем кольцевом этаже башни, которую она построила на этой планете, хорошо зная, что ее убежище находилось вне сферы коммуникаций, за исключением связи при посредничестве одного-единственного калебана. Да и тому оставалось прожить уже совсем немного.
Но как попал сюда Мак-Кей? И что же он имел в виду, утверждая, что получил вызов через одного из тапризиотов? Фанни Мей солгала? Существовал еще один калебан, который мог найти это место? “Нет”, — сказала она себе. Этот мир был местом, ключ к которому находился только в одном мозгу, в мозгу мадам Млисс Эбнис.
Чтобы сделать это место абсолютно надежным, безболезненная смерть пришельца была вполне оправданна. Существует только одна дверь, и смерть закроет ее. Выжившие, подобные ей самой, и дальше будут жить здесь в счастливом уединении…
Она встала и начала ходить по комнате взад-вперед. Ковер из драпа ласкал ее ноги. Веселая улыбка появилась на лице.
Несмотря на возникшие осложнения, она должна ускорить бичевания. Фанни Мей должна исчезнуть так скоро, как только возможно. Убийства без жертв, к несчастью, не бывает: это был аспект, который она все еще находила неприятным.
Но нужно было поспешить.
Фурунео в полудреме прислонился к внутренней стенке шара калебана, проклиная жару. Посмотрев на свои часы, он увидел, что осталось еще около часа до возвращения Мак-Кея.
Он не знал, сколько прошло времени, когда за гигантским “половником” калебана распахнулась туманная труба прыжковой двери. В отверстии появилась голова и голые плечи Млисс Эбнис.
Фурунео оттолкнулся от стены и помотал головой, чтобы прийти в себя. Дьявольская жара!
— Вы Алихино Фурунео, — сказала Эбнис. — Вы меня знаете?
— Знаю, — Фурунео недоверчиво уставился на нее. — Вы здесь для того, чтобы бичевать этого несчастного калебана? — Он нащупал в своем кармане голографическую камеру и уже хотел приблизиться к прыжковой двери, как поручил ему сделать Мак-Кей.
— Не вынуждайте меня закрывать эту дверь, — сказала она. — Я хочу немного поговорить с вами.
Фурунео помедлил, потом спросил:
— О чем вы хотите со мной поговорить?
— О вашем будущем, — сказала Эбнис.
Фурунео посмотрел ей в глаза. Пустота, царящая в них, оттолкнула его. Эта женщина была одержимой.
— О моем будущем? — переспросил он.
— Будет ли у вас вообще будущее или нет.
— Ваши угрозы не могут на меня повлиять, — сказал Фурунео.
— Чео сказал мне, — продолжала она, — что вы будете полезны для нашего проекта.
Не в силах обосновать свое убеждение, Фурунео понял, что это была ложь. Смешно, как она сама себя выдала. Ее губы дрожали, когда она произносила это имя — Чео.
— Кто такой Чео? — спросил он.
— В настоящий момент это неважно.
— Что это за проект?
— Выживание.
— Великолепно, — сказал он. — Что еще новенького? — Он спросил себя, что она будет делать, когда он достанет камеру и начнет съемку.
— Мак-Кея ко мне послала Фанни Мей? — спросила она. Фурунео видел, что ответ на этот вопрос был для нее очень важен. Мак-Кей, похоже, уже начал действовать.
— Вы видели Мак-Кея? — спросил он.
— Я отказываюсь отвечать на вопросы о Мак-Кее, — ответила она.
“Абсурдный ответ”, — подумал Фурунео. Эбнис смотрела на него, поджав губы.
— Вы женаты, Алихино Фурунео? — спросила она. Он наморщил лоб. Вероятно, у нее есть свои соображения. Какова ее цель?
— Моя жена мертва, — сказал он.
— Как печально, — пробормотала она.
— Думаю, я прав, — сердито сказал он. — Нельзя жить только прошлым.
— О, тут вы можете ошибаться, — сказала она.
— На что вы рассчитываете, Эбнис?
— Вам уже шестьдесят семь лет, не так ли?
— Зачем спрашиваете, если знаете?
— Вы еще не стары, — сказала она. — Вы выглядите намного моложе. Я могу поспорить, что вы настоящий мужчина, не чурающийся всех радостей жизни.
Она хочет подкупить его? И что же она может предложить ему? Саму себя? Она была чрезвычайно привлекательной женщиной, однако он находил затруднительным признать это. Ситуация не совпадала с ее поведением.
— Скажите, наконец, чего вы хотите? — грубо спросил Фурунео. Он удивился, что, несмотря на жару, его знобит.
— Фанни Мей, покажи ему, — сказала Эбнис.
Туманная труба прыжковой двери замерцала, закрылась и открылась снова, но Эбнис в ней больше не было. Фурунео с высоты птичьего полета глядел вниз на залитый солнцем тропиков берег моря. В двадцати метрах от песчаной полосы берега на набегающих волнах океана покачивалась моторная яхта. На ахтердеке, лежа на надувном матрасе, грелась на солнце молодая девушка.
Фурунео замер, не в силах шевельнуться. Девушка подняла голову, посмотрела вниз, на поверхность моря, потом снова опустилась на матрас.
Голос Эбнис донесся сверху, очевидно, из другой прыжковой двери прямо над ним, но он не мог отвести взгляда от сцены, которая так сильно врезалась в его память.
— Она вам знакома? — спросила Эбнис.
— Это Мада, — прошептал он.
— Точно.
— О, Бог мой! — снова прошептал он. — Когда вы это засняли? Это… Это наше свадебное путешествие. И я помню еще один день. Два моих друга и я уплыли от яхты, а она не умела хорошо плавать и осталась на борту.
— Итак, вы не сомневаетесь в подлинности этой сцены?
— Нет, — пробормотал он. — Почему вы уже тогда засылали к нам своих шпионов?
— Не было никаких шпионов. Если хотите — эти шпионы мы сами: вы и я. Это происходит сейчас.
— Невозможно! Это происходило почти сорок лет назад!
— Не кричите так, или она вас услышит!
— Но как она может меня услышать! Она мертва…
