Дарий Дюже - Сады проклятых. Путь души
Оглядевшись и убедившись, что ничто, вроде бы, не угрожает моим вещам, решила немного пройтись по следу. Он спускался, извиваясь, по пологому склону и был хорошо виден в высокой зелёной траве. С некоторой оторопью поняла, что он напоминает след змеи, если пресмыкающееся было размером с легендарного Золотого Полоза из сказок Бажова.
С некоторыми колебаниями в душе (идти иль не идти, вот в чём вопрос) , спустилась в ложбину, разделяющую горы и убедилась в верности догадки: смяв кусты и выворотив подлесок, след вёл к Бедному Йорику. Ну уж нет, туда я не пойду. Ни за какие коврижки. Все инстинкты протестовали против дальнейшего исследования и крук, вырвавшийся из леса, с хриплым карканьем сделавший круг над головой, от чего я вздрогнула, только утвердил в этом решении. Туда я не пойду.
Подгоняемая чувством страха, словно в спину смотрел кто-то огромный и недобрый, вот-вот готовый напасть, стала торопливо карабкаться вверх. Да уж, это когда спускаешься, кажется склон пологим, когда поднимаешься – всё наоборот.
Где-то на полпути к лагерю, паника улеглась, необоснованное чувство страха исчезло: я смогла остановиться и оглянуться. И, конечно, никого за спиной не было, никто не собирался на меня нападать. И всё же, я склонна доверять своим чувствам – след принадлежал существу, от которого нужно ждать беды. И держаться подальше. Одно непонятно: если это он устроил такой кавардак вокруг палатки, чего добивался? Хотел напугать? Продемонстрировать свои возможности? Заставить идти по следу? Непонятно…
Не смотря на ясный денёк и тёплые лучи солнца, поднимающегося всё выше, в душе кошачьими лапами скреблись неприятные предчувствия. И, пытаясь их изгнать, я не сразу обратила внимания на странные звуки – мягкую воркотню, доносящуюся от палатки. Кажется, мне придётся пожалеть о своей беспечности…
Возле палатки суетилась дюжина странных существ. Ростом едва мне до колена, и очень похожие на троллей из старых фильмов – когда ещё не было компьютерной графики. Так вот, эти существа здорово напоминали те куклы, с развесистыми лохматыми ушами и клювастыми мордочками. Одеты они были либо в старую клочкастую рванину, либо обросли грязно-бурой неопрятной шерстью. Характером обладали вредным и злобным… Я как раз наблюдала, как четверо из них с визгами перетягивают, каждый к себе, мой рюкзак, швы которого трещат; ещё двое, сцепившись в клубок, яростно дерутся – непонятно где, чья голова, нога, рука? Интересно, что эти не поделили? Шоколадку, пуговицу, зеркальце? Остальные мирно уничтожали мои запасы и вещи, мило воркуя.
В два прыжка преодолев проборонённую полосу земли, рискуя вывихнуть ноги, оказалась рядом с лже-троллями, которые, занятые увлекательным делом воровства, до сих пор меня не замечали. Теперь же с испуганными визгами бросились врассыпную, не забыв прихватить добычу. Впрочем, рюкзак я отбила – слишком уж он был тяжелым для воришек, и бежать быстро не получалось.
Постояв немного в растерянности перед разорённым имуществом, принялась наводить порядок: обслюнявленные остатки продуктов в одну кучу – всё, что не успели утащить. Всё равно ведь вернуться, проверить, что и как, так пусть хоть доедят. Уцелевшие вещи и запасы в другую – значительно меньшую. Н-да… Поле боя осталось за мной, но вот с припасами теперь – беда. Не тронутыми осталось: пара тюбиков с концентратом куриного бульона, шоколадка, брикет с сушеными овощами. Да, немного на, как минимум, две-три недели. Придётся что-то придумывать. Так, а где комбинезон, аптечка и акваблок?
Комбинезон обнаружился в стороне от палатки, неуверенно ползущий к лесу – слепо рыскающий из стороны в сторону. Если посадить котёнка в пакет, или накинуть на него простынь, получиться примерно то же самое. Забавно.
Догнав пропажу, подняла, и попыталась вытряхнуть незваного гостя, но не тут-то было. То ли он запутался, то ли не хотел покидать приглянувшееся обиталище, но вытряхнуть его не удавалось. И я не придумала ничего лучше, чем засунуть руку в складки материи и выволочь лже-тролля за шкирку. О чём тот час и пожалела: извернувшись, открыл неожиданно большую, для такого маленького существа пасть, с острыми желтыми зубами и вцепился мне в руку. Стоило выпустить его шкурку, как он разжал зубы и мохнатым клубком метнулся прочь. Интересно: ходили они на двух ногах – вертикально, а бегали на четырёх. Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре… так быстрее? Чем раз-два? Опустив кровоточащую руку, чтобы не мешать кровотоку – кто его знает, носителем каких инфекций является это существо, пусть кровь стекает, вернулась к палатке. Где же аптечка? Надеюсь, в ней не сидит ещё какой-нибудь Джордж Макинтош, которого надо витряхнуть?
Подозрения оказались ненапрасными. Да что ж это за безобразие такое, а?! Аптечка нашлась в палатке, разорённая и разбросанная, а рядом, перемазанный зелёнкой и пласт-пастой, мертвецким, беспробудным сном спал ещё один лже-тролль. Рядом лежал пустой пузырёк из-под медицинского спирта. Тоже мне, индеец нашелся… Не выдержав, расхохоталась, и осторожно подняв новоявленного алкоголика за шкирку, вынесла наружу, уложив рядом с кучей порченных продуктов. Хоть какая-то компенсация за неожиданное похмелье ему будет. Блин, спирта жалко. Да ещё и неизвестно, какие медикаменты он испортить успел, прежде чем напился.
Произведя фармацевтическую ревизию, ещё раз расхохоталась: ну просто таки месть злобного врача. Этот паразит слопал не только спирт, он его закусил упаковкой слабительного, из-за сладкой глазированной оболочки решив, очевидно, что это конфеты. Бедняга. Может, сделать ему промывание желудка?
Похохатывая, обработала ранку: паршивец прокусил кожу на запястье, залила остатками пласт-пасты, и дёргающая боль улеглась.
Выглянув, что бы проверить как там алкоголик, ещё раз убедилась в зловредном характере этих тварюшек. Вместо того, что бы харчить уже распакованные продукты, он утащил целый тюбик с бульоном. А быстро он, однако, проспался. По массе тела, для него этот тюбик со спиртом должен быть равнозначен бутылке водки для человека средней комплекции. И где его теперь искать?
Судьба видимо решила, что зло должно быть наказано: обойдя палатку по кругу, я заметила… э-э, что-то вонючее и жидкое, и этот след привёл к кусту. Воришка сидел под ним, тупо глядя на тюбик в ручках-лапках и слегка покачивался. Очевидно, пытался сообразить, что и зачем прихватил. Но, увидев меня, выронил добычу, и с визгом помчался прочь. Вернее, это он наверное так решил, что помчался. Хоть верещал и громко, бежать не очень получалось: несчастного «штормило», лапки подламывались, он смешно заваливался на бок и часто падал. Немного понаблюдав за комическим бегством, подобрала тюбик, к счастью – целый, и отправилась обратно. Надо как можно скорее покинуть это место. Будем надеяться, что популяция этих шкод распространенна не повсеместно.
Но потеря большей части продуктов и медикаментов была не так уж и страшна, особенно в сравнении с потерей акваблока. Из чего у них сделаны зубы, что смогли прокусить оболочку, сделанную из твердейшего сплава, что удерживал давление в сотни атмосфер? Я всё-таки нашла остатки акваблока: разорванный и опустошенный, раскрывшийся лепестками диковинного, стального цвета, цветка. Воду я, конечно, найду… но. Есть одно но. В сообщениях путешественников, вернувшихся из этого мира, слишком часто звучали такие словосочетания, как «река забвения» и «вода забвения».
Только никто не мог указать точно местонахождение местного Стикса…
Белый Волк и тень Чёрной скалы
Он бежал через предрассветный лес, и каждое движение отдавалось в теле болью. Воронья стая, преследовавшая его уже битый час и добавляющая новые мученья, сгинула, словно по хозяйскому приказу. Но в ушах всё равно стояло злорадное, кровожадное карканье. Ничего. С ними он ещё поквитается. Только бы добраться… только бы добраться до Чёрной скалы.
Вставшее солнце осветило лес, и лесная живность, проснувшаяся для дневных хлопот, испуганно шарахалась с пути белой, в кровавых пятнах и полосах, тени. Скорей, скорей… ещё скорей. Иначе не успеет, иначе ослабеет настолько, что не сможет добраться до спасительной, густой тени. До своей Хранительницы.
Деревья, кусты, валуны – всё быстрее и быстрее мелькают мимо, рябят в глазах, а белому волку чудится, что он вновь дерётся. Дерётся с Хозяином, с Владыкой, принявшим форму гигантского змея. Значит он прав, раз Хозяин здешнего мира пожаловал так скоро. Значит, за безмятежно спящей беспробудным сном, навеянным Владыкой, свободной душой началась охота. Она ему нужна. И он её не получит.
Он почти добрался, но и силы почти закончились: белому волку всё труднее переставлять лапы, мелькающие мимо деревья и кусты сливались в сплошную круговерть. Он был уже в самом начале заветной ложбины, когда передняя лапа, попав в норку грызуна, подвернулась. Белый волк грузно повалился, сминая траву и цветы, пачкая кровью. С минуту неподвижно лежал, глядя на Чёрную скалу и густую тень у подножия – их разделяли всего несколько десятков метров, но белый волк чувствовал, что преодолеть это жалкое расстояние ему не под силу. И, поняв это, засмеялся: нечеловеческая глотка издавала странные кашляющие звуки, пытаясь передать всю горечь и злость, обуревавшие его. В горле заклокотало и захлюпало, но белый волк обратил на это внимание только тогда, когда по языку потекла горячая солёная жижа, и замолчал. Встал, вздрагивая всем телом, сделал с десяток шагов, оставляя кровавый след, и вновь упал, наконец потеряв сознание.
