Вероника Рот - Преданная
— Ясно. Кстати, твоего брата надо подучить стрельбе. Ну, на всякий случай.
— Неплохая идея, — говорит она тихо. — Он стрелял… пару раз.
— Я его потренирую, — предлагаю я.
— Спасибо.
Она садится и приглаживает рукой свои волосы. В утреннем свете они отливают золотом.
— Я знаю, тебе он не нравится, но…
— Ты позволишь ему сделать то, что он хочет.
Она улыбается и чмокает меня в щеку.
Смахиваю с шеи последние капли воды после душа. Мы с Трис, Калебом и Кристиной находимся глубоко под землей, в тренажерном зале в зоне «ГП». Здесь прохладно, тусклые лампы освещают тренажеры, маты, шлемы, мишени. Я выбираю оружие, похожее по размеру на пистолет, но более громоздкое, и протягиваю его Калебу.
Пальцы Трис переплетаются с моими. Все легко и естественно: каждая улыбка, взгляд, слово или движение. Если сегодня у нас все получится, то завтра Чикаго будет в безопасности, Бюро изменится навсегда, а мы с Трис начнем строить свою собственную жизнь. Может, мне даже удастся сменить пушки и ножи на что-то продуктивное, вроде отверток, молотков или лопат. Вдруг нам повезет?
— Эта штуковина заряжена не настоящими пулями, — объясняю я Калебу, — но она отлично нам подойдет.
Калеб робко сжимает пистолет, как будто боится, что тот взорвется сию секунду.
— Первый урок: не бойся оружия. Ты ведь стрелял однажды в Товариществе.
— Чистая удача, а не результат моих навыков, — ворчит Калеб и закусывает верхнюю губу.
— Ничего, мы сейчас поработаем, — усмехаюсь я.
Мельком смотрю на Трис, она улыбается мне, а потом тихо говорит что-то Кристине на ухо.
— Ты сюда пришла для того, чтобы помочь или похихикать? — спрашиваю я ее суровым тоном инструктора по инициации. — Ты могла бы попрактиковаться немного. К тебе это тоже относится, Кристина.
Трис корчит мне рожицу, потом они с Кристиной подбегают к нам и выбирают себе оружие.
— Хорошо, теперь повернитесь к мишеням и снимите оружие с предохранителей, — говорю я.
Мишень на противоположном конце комнаты сложнее, чем простые деревянные доски в тирах лихачей. Она состоит из трех окружностей зеленого, желтого и красного цветов, для того чтобы было легче понять, куда попали пули.
— Давай, Калеб.
Калеб поднимает пистолет одной рукой и, подавшись вперед, стреляет. Ствол дергается, пуля улетает куда-то под потолок.
— Готово, — раздраженно фыркает Калеб.
— Книжки не смогли научить тебя всему, — заявляет Кристина.
— Ты должен держать его обеими руками. Выглядит не так круто, но зато ты не промажешь.
— Я не пытался выглядеть круто.
Кристина слегка сгибает ноги и целится в мишень. Учебная пуля попадает во внешний круг и отскакивает, катясь по полу. Остается светящаяся точка, которая отмечает место попадания. Хотел бы я иметь такую технологию во время подготовки к инициации.
— Что же, — комментирую я, — но пуля прошла совсем рядом с телом твоей жертвы.
— Я немного… заржавела, что ли? — признается Кристина.
— Думаю, что самый простой путь для тебя, это повторять все за мной, — говорю я Калебу.
Встаю так же, как всегда, поднимаю оружие обеими руками и замираю. Калеб пытается подражать мне, начиная от постановки ног до движений всего тела. Может, Кристина и дразнит его, но именно умение анализировать приносит ему пользу. Вижу, как он меняет углы наклонов, дистанцию, напрягается и расслабляется.
— Отлично, — киваю я наконец. — А сейчас максимально сосредоточься.
Смотрю на центр мишени, стараясь, чтобы он поглотил меня. Расстояние не проблема, пуля пойдет прямо в цель. Вдыхаю, выдыхаю и нажимаю на спусковой крючок. В яблочко.
Отступаю на шаг назад, чтобы понаблюдать за Калебом. У него правильная стойка, но он излишне напряжен, смахивая на статую с пушкой. Он застывает на месте и стреляет. На сей раз отдача уже не пугает: пуля попадает в самый верх мишени.
— Хорошо, — повторяю я. — Но ты еще очень нервничаешь.
— Не догадываешься почему? — его голос срывается.
Становится заметно, что он весь охвачен ужасом. Я сталкивался с такими ребятами, когда они проходили инициацию. Но Калеб — другое дело. Я встряхиваю головой и спокойно объясняю:
— Ты должен понять, что если ты позволишь твоему напряжению овладеть тобой сегодня ночью, то ты вообще не справишься.
Он вздыхает.
— Физическая подготовка и техника имеют огромное значение, — продолжаю я, — но главное здесь умение думать, а мозги у тебя есть. Тебе не надо практиковаться в стрельбе, тебе следует сосредотачиваться. Когда тебе придется бороться за свою жизнь, это станет настолько естественным, что ты и сам не заметишь, как сконцентрируешься на достижении цели.
— Забавно, что лихачи использовали в своих тренировках умственные способности, — усмехается Калеб. — Трис, теперь твоя очередь.
Та слегка улыбается. Под ее тонкой и нежной кожей проявились мускулы. Трис немного прищуривается, становится поудобнее и стреляет. Пуля лишь на несколько дюймов отклоняется от центра. Впечатленный Калеб приподнимает брови.
— Не смотри на меня так, — смущается Трис.
— Извини, — отвечает он. — Ты была весьма неуклюжей, и не понимаю, когда ты изменилась.
Трис пожимает плечами. Но когда отворачивается, ее щеки алеют. Похоже, она польщена. Кристина делает новую попытку — и попадает гораздо ближе к красному кругу. Вновь отхожу назад, уступая место Калебу. Осторожно прикасаюсь к плечу Трис:
— А помнишь, как во время тренировки при отдаче пистолет чуть не отлетел тебе в лицо?
Она кивает и ухмыляется.
— А когда я сделал вот так? — продолжаю я, обнимаю ее и прижимаю руку к ее животу.
— Вероятно, я никогда этого не забуду, — бормочет она.
Она резко разворачивается ко мне. Мы целуемся, и я слышу, как Кристина подшучивает над нами, но в первый раз мне абсолютно на все наплевать.
Тренировка заканчивается. Трис и Кристина забирают взрывчатку у Реджи и учат Калеба, как ею пользоваться. Мэтью и Кара корпят над картой, изучая различные маршруты, по которым можно достичь Оружейной Лаборатории. Мы с Кристиной встречаемся с Амаром, Джорджем и Питером, обговариваем, каким путем доберемся до города. Трис в самую последнюю минуту вызвали на заседание Совета. Мэтью бегает за нами целый день и прививает нас всех против сыворотки памяти: Кару, Калеба, Трис, Ниту, Реджи и, наконец, самого себя.
У нас нет времени, чтобы размышлять. В наши планы входит предотвратить переворот в городе, спасти эксперимент и навсегда изменить политику Бюро.
Пока Трис отсутствует, я бегу в больницу, чтобы проведать Юрайю. Я не могу зайти к нему в палату и, глядя на него через стекло, представляю, что он спит. Вдруг он начнет улыбаться и шутить? Если бы я приблизился к его койке, я бы, наверное, понял, что в нем почти нет жизни и поражение мозга стерло все приметы знакомого мне Юрайи. Я стискиваю кулаки.
Из другого конца коридора, засунув руки в карманы синей формы, ко мне направляется Мэтью.
— Привет, — здороваюсь я.
— Я сейчас сделал прививку Ните. Она поправляется.
— Отлично.
Мэтью постукивает по стеклу костяшками пальцев.
— Значит, ты собираешься доставить сюда его семью? Трис мне сообщила.
— Брата и маму, — киваю я.
Я уже встречал их мать: невысокую женщину, держащую себя уверенно и властно. Ханна — одна из тех редких лихачей, кто все делает тихо и без излишней показухи. Она мне нравилась, но в то же время я побаивался ее.
— Отца у них нет? — спрашивает Мэтью.
— Умер, когда Юрайя и Зик были еще совсем мальчишками. Обычное дело среди лихачей.
— Понятно.
Некоторое время мы молчим, и я благодарен ему за понимание. Его присутствие удерживает меня на поверхности, не давая с головой погрузиться в горе. Я знаю, что Кара была вчера права, сказав мне, что я не убивал Юрайю. Но я по-прежнему не могу в это окончательно поверить. Наверное, так будет всегда.
— Я не раз хотел спросить тебя, — заявляю ему наконец. — Почему ты помогаешь нам? Ведь ты сильно рискуешь, участвуя во всем этом, хотя личной заинтересованности у тебя нет.
— Вообще-то есть, — разводит руками Мэтью. — Но история длинная.
Он начинает теребить шнурок, завязанный на шее.
— Была здесь одна девушка, — начинает он. — Из генетически поврежденных, а это означало, что я не должен был встречаться с ней. Ведь мы должны убедиться, что соединяемся с «оптимальным» партнером, чтобы произвести на свет генетически здоровое поколение. Но кровь тогда бурлила во мне, а в «запретном плоде» было что-то привлекательное, поэтому мы начали встречаться. Я никогда не думал, что наши отношения перерастут во что-то серьезное, но…
— Но так стало, — вставляю я.
— Ты прав, — кивает он. — Она-то и убедила меня, что позиция Бюро по проблеме генетических повреждений неправильная. А потом на нее напала шайка «ГЧ» и избила. Она была остра на язык и не хотела смириться с отведенным ей местом. Она сделала, а возможно, и нет, но…
