Владимир Круковер - Исполнение желаний
Совершенно шокированный зэк пытался что-то сказать. Но пистолет не опускал.
«Опасность, — предупредил Проводник, — он растерян, но агрессивен. Может выстрелить со страху».
— Ладно, махнул я рукой, пошли в дом. Чаю попьем. Ты не виноват, это твои товарищи вертолетчики тебя в непонятку ввели, ты же не знал, кто я?
Я пошел в балок, уверенный, что зэчара идет следом. Надеяться на милицию было можно, но следовало подумать о том, как выкрутиться самому. Они же со страху или, чтоб следы замести, могут меня и завалить…
«Что же ты?!» — прошипел я Проводнику, если только мысленно можно произвести фразу шипящим голосом.
«Я говорил, что ситуация безопасна, но не утверждал, что ты сможешь уберечь себя. В данный момент ситуация очень опасна. Своими психологически неверными фразами ты напугал бандита, он в любой момент может выстрелить».
Хоть это было совсем не к месту, но я подумал, что человек сказал бы: «…необдуманным репликами». Все же искусственный интеллект отличается от человеческого. Даже, если он вселенский и всезнающий.
Я вошел в балок, кочегар за мной. В балке было сыро, но у печки лежали сухие дрова для растопки и в углу был железный ящик с углем. Я присел на корточки и запалил лучины. Зэк сел на табуретку у входа. Он мрачно смотрел на меня, не опуская пистолет.
«Что предлагаешь?» — подумал я Проводнику.
«Даже, если ты отдашь мне контроль за телом, мы можем не успеть предупредить выстрел. Он очень напуган и растерян. Его психика чрезвычайно неустойчива. К тому же он в данным момент страдает абстинентным расстройством, отравление алкоголем».
«Спасибо, — подумал я, — это то, что надо. В наших российских алкашах никакой Проводник не разберется».
— Витек, — сказал я, медленно распрямляясь и стараясь не делать резких движений. — Не злись, я пошутил. Сгоряча чего не скажешь. Заплачу я вам, куда деваться. Давай лучше бахнем грамм по сто, у меня есть.
Фляжка со спиртом у меня действительно была. В тундре спирт самая ценная валюта. Я достал фляжку, положил ее на дощатый стол, взял алюминиевую кружку, протер, зачерпнул воды из ведра. Потом протер граненные стаканы, заляпанные до полной непрозрачности. Правда, и полотенце больше напоминало половую тряпку. Но мне было не до эстетства.
Я налил один стакан почти до верха, во второй капнул на донышко.
— Мне много нельзя, — сказал я, — после инфаркта с выпивкой пришлось завязать. Ну, давай…
Харьков молча, не опуская пистолета, взял протянутый стакан. Он и пил, продолжая целиться в меня дрожащей кистью, пил жадно, захлебываясь, с трудом проталкивая огненное снадобье в пересохшее горло.
«Если сблюет, — подумал я, — у меня будет возможность его обезоружить»,
Бандюга допил спирт и протянул руку. Пришлось дать ему кружку. Он запил, судорожно подергал кадыком. Удержался, не сблевал.
Теперь в его напряженной фигуре наблюдалось явное расслабление. Ожили глаза, перестала дрожать рука с оружием.
Имея немалую практику собственных запоев я знал, что сейчас ему больше всего хочется закурить. А минут через десять захочется выпить еще.
Я достал сигареты.
— Кури, пшеничные, заграничные. Не слишком крепкие, но с похмела самое то.
С минуты мы оба молча дымили. Потом он нарушил молчание.
— Ты соврал, что ты Адвокат, да?
— Да уж. Хотел тебя на черные понты взять. Встречался с ним на пересылке.
— А где тянул?
— Краслаг, Решеты.
— Знаю. Там хорошо, лес. А у нас тут голимая тундра. А как в богатые выбился? Удрал к жидам, что ли?
— В этом роде, — уклончиво ответил я.
«Клиент психологически восстанавливается, — сообщил Проводник, — опасность неожиданного выстрела снизилась. Продолжай в том же духе, если появится возможность физической нейтрализации я предупрежу».
Продолжать было нетрудно. Почти полный стакан спирта на старые дрожжи подействовал быстро. Глаза Витька замаслились, он курил уже третью сигарету. И ясно было, что после следующего стакана он полезет обниматься, уверяя меня, что я — «друган», и что он за меня в огонь и в воду. В моей фляжке как раз и оставалось на один не полный граненный стакан, грамм сто двадцать.
Слушая размытую болтовню бандита я спросил Проводника:
— Нельзя ли смастерить прибор, который бы меня обезопасил от подобных происшествий?
— Существует такой прибор, — ответил Проводник, — условно на вашем языке его можно назвать Материализатором желаний. Он может воплотить в реальность любое твое желание.
— Так уж и любое? — скептически буркнул я.
— Именно так. И, кстати, не только землянина. Живые существа более высокого развития пользуются услугами этого прибора. Можно даже сказать, что именно Материализатор желаний является непременным элементом высокоразвитого общества. Ведь у землян какие проблемы? В основном материальные. Именно из-за неумения их решить на Земле так плохо живется индивидуумам. Именно поэтому жители вашей планеты так медленно эволюционируют. Технологические костыли вместо универсального решения, гигантская промышленность вместо маленького преобразователя материи, вечная забота о пропитании вместо простейшего синтезатора…
Проводник явно сел на любимого конька, в нем спал великий лектор. Но я и сам часто думал о том, как нерационально живет человечество, как неграмотно развивается. Действительно, прибор, создающий необходимое для каждого жителя планеты, полностью изменит все отношения между людьми. Исчезнут воры, проститутки, финансовые магнаты… Корысть, жадность потеряют источники своего питания… Отношения между людьми будут строиться только на нравственной основе…
О чем-то подобном я и мечтал, утверждая, что для нормального общества денежные эквиваленты самое страшное зло.
— Эй, земеля, — встрял в мои размышления Витек. — Вмажем еще, у тебя есть?
— Чуток. Давай без меня, я же говорил — сердце…
Я вылил бандюге остатки спирта. На сей раз он не выделывал сложных желудочно-горловых манипуляций. Заглотнул, как утка, запил, нашарил на столе половинку окаменелой галеты.
— Эй, ты же не побежишь? Куда тебе бежать? А то че я все время в тебя целиться буду? Давай пять…
Как я и ожидал он готов был к объятьям. Пистолет он заткнул за брючной ремень. Руки у него были грязные, узловатые, с неровно обрезанными ногтями.
«Ты готов? — спросил Проводник. — Расслабься, беру контроль над твоим телом».
Дальше, как это всегда бывало, когда Проводник управлял моими реакциями, реальность несколько смазалась. Я действовал и одновременно наблюдал со стороны за самим собой. Не прошло и минуты, а бандит был обезоружен, связан его же собственным ремнем и свален в углу балка беспамятной грудой нечистой плоти. Я присел на топчан, отходя от напряжения. Мускулы ныли, суставы болели. Но уже не так, как в те времена, когда я находился в нездоровом, изношенном теле. После оздоровительных процедур я стал не только выносливым, но и энергичным. Похоже, что после небольшой тренировки я смог бы и без помощи Проводника так убыстряться.
«Что теперь?» — спросил я.
«Я уже десять минут как передал наши координаты прямо на рацию милицейского вертолета, — ответил он. — От имени шамана. Они уже на подлете».
«Значит, меня в любом случае выручили бы?»
«Естественно. Я же говорил, что опасности нет. Хотя ты и нагнетал обстановку неумелым вмешательством».
Странно, подумал я, как же я забыл, что умея влезать в компьютеры банков Проводник наверняка способен влезать и в любое средство связи или вещания.
«Скажи, а ты можешь влезть в телепрограмму, например, или в радиопередачу?»
«Куда угодно, — ответил он, — в любое информационное средство».
Уже в Норильске, после утомительных разборок, извинений и расшаркиваний друг перед другом, я принял ванну в гостинице и прилег на кровать. Судьба арестованных злоумышленников меня не интересовала, необходимые, письменно заверенные показания для суда я дал. Утром следовало улетать из Заполярье, где я не нашел забвенья. Дети природы оказались не такими уж детьми, а хитрый шаман до сих пор вызывал раздражение. Хотя, разумом я его мог понять…
«Скажи, обратился я к Проводнику, — этот твой Материализатор только вещи создавать может или еще что?»
«Все», — лаконично ответил Проводник.
«Что ж, я с его помощью летать смогу? Невидимым становиться? Тонну веса поднимать?..»
«Я же говорю — все. Все желания, связанные с материальным миром. Первый этап совершенства в этом и заключается, разумные существа для удовлетворения своих материальных нужд создают прибор, машину. А для активной деятельности своего разума — другую машину, информационную. Такую, как я».
«Первый этап… А сколько их, этапов?»
