Константин Шеметов - Магазин потерянной любви
Не успев отъехать от Южного вокзала, Джони попросился в туалет и, отвинтив там решётку с помощью зубного моста (23–25), выпрыгнул в форточку. В этом и состоял его план. Он точно рассчитал время и скатился с насыпи как раз у станции Дергачи, а эти Дергачи он знал как свои пять пальцев. Джони провёл здесь половину детства — у бабушки с дедушкой по маминой линии. Переждав тут осень, он принял облик бездомного, и к Рождеству прибыл в Москву, где благополучно смешался с толпой.
24 декабря 2025 года, закончив работу попрошайки у Дома трёх композиторов, Джони дождался Митину BMW, и пошёл к водителю за колядками (дайте коровку, масляну головку).
— Здравствуйте, — сказал он.
— Здравствуйте, — ответил Митя, и в тот же миг бросился к Джони в объятия.
Джони Фарагут — писатель, экстремист и беглец, вернулся. Словно потерянная любовь, проданная по баснословной цене, прошедшая отдел брака и вернувшаяся за бесценок.
Дергачи и вправду существуют на карте, и тут нет предумышленной шутки. Как видим, иронии хватает и в реальности. Ещё один источник суеверия. Вот Джони и пошёл в Дергачёвскую церковь помолиться. «Спасибо, хоть здесь не нужно платить», — обратился он к Иисусу Христу, но ошибся. За любовь нужно было платить везде и всюду. Вход стоил 20 рублей, поминальная записка — 50, а молитва за счастье — 100. Впрочем, не так уж и дорого. Не дороже хот-дога, во всяком случае. Гамбургер уж по-любому стоил дороже.
В период с 2020 по 2025 год «Виртуальный клон» приобрёл выдающуюся популярность. Его продукты то и дело выигрывали почётные премии на конкурсах инноваций. Доход компании рос на глазах, и Митя всё чаще подумывал о переезде за рубеж. Не пора ли валить отсюда? — спросил он как-то Нефёдову, а с возвращением Джони вопрос разрешился сам собой. Вскоре они открыли счета в Кирибати, окончательно отказались от vik.ru (тот и без того числился в чёрных списках) и полностью сосредоточились на своих ресурсах в Японии и островных государствах в Тихом океане.
Летом 2026-го друзья начали переезд. Для безопасности они выдвигались поодиночке, один за другим: сначала Джони (под именем Биёбони Махатма Рич), затем Вика Россохина, Тайка и наконец Митя Захаров, приёмщик брака. Перед отъездом он продал остатки имущества, включая квартиру в Измайлово, машину, их офис, павильон с временами года на «Тургеневской» и планетарий, где, без сомнения, они провели самые продуктивные свои годы.
Впрочем, их новый дом обещал стать не менее одухотворённым. Они устроились на острове Бикенибеу в семи километрах от столицы Кирибати Баирики. Население острова составляло не более десяти тысяч человек. К тому же здесь не было ни собаки с медалью, ни милицейского оцепления, ни конкурса «Евровидение». На острове не было и электората «Единой России», так что никакой мультик без звука здесь не требовался.
Большую часть времени они проводили в океане, исследуя близлежащие острова, присматриваясь к местным жителям и изучая их быт. Атолл Тарава, где располагался и Бикенибеу, включал 24 острова, лишь 8 из которых обитаемы. Острова имели главным образом коралловое происхождение. Подветренные склоны были покрыты саванной, на берегу росли кокосовые пальмы, хлебные деревья и панданусы. В фауне отсутствовали крупные млекопитающие, зато водилось много птиц, а Митя так любил их. Он часами смотрел, как те беззаботно перелетали с ветки на ветку, купались в белоснежном песке, то и дело подпрыгивали и весело озирались.
Жители Бикенибеу, да и в целом Южной Таравы (агломерация из 4 наиболее крупных обитаемых островов — Баирики, Бетио, Бонрики, Бикенибеу, всего около 50 тысяч человек) имели довольно высокий уровень жизни, были неприхотливы и вполне счастливы. Во всяком случае, размышлял Митя, они гораздо более счастливы, чем население так называемых «развитых стран». 96 % местных жителей составляли коренные народности (тунгару и банаба), которые предпочитали заниматься традиционными ремёслами. К слову сказать, весьма доходными ремёслами — они производили ценнейшую копру и ловили жемчуг.
И всё же, понаблюдав за местными, Митя обнаружил кое-что и для своего бизнеса. Аборигены крайне болезненно переживали оторванность от «большой земли». Когда же с Французской Гвианы взлетали космические корабли, они и вовсе испытывали вселенскую тоску. Джони называл её «тоской по гамбургеру в Голливуде». Не спасали ни Интернет, ни разветвлённая сеть кабельного телевидения. В своём роде сенсорная недостаточность. «Им нужны новые запахи, шум города, асфальт, машины, небоскрёбы и сеть гипермаркетов — крупнейшая в мире», — говорила Тайка, а Vi и вовсе — что ни день строила урбанистические проекты будущего: гигантские мосты, соединяющие атоллы, метро под океаном и причудливые здания, устремлённые в небо и полные экологической гармонии.
Спустя год они начали скупать наиболее интересные участки и строить там так называемые «клубы виртуальной причастности» — компактные строения в европейском стиле, оборудованные современной техникой и вполне доступные аборигенам Таравы. Большинство этих клубов были и вовсе бесплатными и содержались за счёт предыдущих инвестиций. Надев специальный костюм, любой и в самом деле мог приобщиться к жизни в западном мегаполисе. Вскоре Club of virtual implication были устроены и на прочих атоллах архипелага. Острова Гилберта постепенно приобрели славу наиболее футуристической части Океании. Тунгару и банаба, что называется, подсели. На выбор они переносились в любую из столиц мира и в сущности жили там, сколько хотели. Ещё один вариант магазина потерянной любви, если хотите.
Наладив сеть Club of virtual implication, Митя вернулся к идее виртуального генетического клона. Первым его опытом стал клон Луизы Берковиц-Мануиловой. Вполне самодостаточный и развивающийся в физиологическом смысле, виртуальный клон эмбриона вышел на славу. Луиза словно родилась заново: миниатюрное существо, с каждым днём принимавшее всё более реалистичные черты любимого человека. Получив копии программы, Хьюлет и Лиза Берковиц были в восторге. Модель мало того что развивалась — внешний облик Луизы и её внутренние черты полностью соответствовали их представлениям. Таким образом, «Виртуальный клон» начал вторую жизнь. Заказы потекли рекой, а вместе с ними и желанная прибыль. В дальнейшем пошли заказы на виртуальных животных, умерших людей и людей, лишь планируемых к реальному зачатию.
Скопив достаточно средств, наши друзья много путешествовали, да и вообще, жили в своё удовольствие. Митя всё больше склонялся к благотворительности. Миллионы людей по всему миру не могли позволить себе даже виртуальной любви, не говоря уже о реальной. Так что со временем их магазин принял форму чуть ли не религии. «Будь она неладна», — смеялась Вика Россохина, но в то же время понимала неотвратимость грядущего. Мир и вправду становился лучше.
Вскоре они отметили бракосочетание Наташи Рёнэ. Свадьба прошла на Сейшелах — безо всякой вычурности, с видом на океан и в окружении приятных людей. Присутствовали лишь хорошо известные нам персонажи: Рёнэ со своим избранником, Хьюлет, прилетевшая из Нью-Йорка, Лиза Берковиц и наши друзья с Бикенибеу. В последний момент появились Алиса Гончарова и Губанов — к тому времени настоящие монополисты виртуального клонирования в Юго-Восточной Азии, Австралии и Антарктиде.
Примечательно — брак, заключённый на Сейшельских островах, пусть бы даже и проездом, действителен в любой стране мира. В спутники жизни Рёнэ взяла себе андроида, изготовленного в Бельгии и снабжённого программами «Виртуального клона». Это был абсолютно реалистичный молодой человек с внешностью Кристофера из Осло, знакомого нам по рассказу Джони Фарагута «Цена свободы». Кристофер и Рёнэ любили друг друга и полностью соответствовали взаимным представлениям о духовности, чести и свободе.
Завидев такое чудо, не удержались и Хьюлет с Лизой. Уже на следующий день они получили свидетельство о браке — документальное подтверждение их долгой и самой прекрасной связи. «А когда ещё?» — Хьюлет со слезами обняла Джони, тот обнял Берковиц, да так и простоял с ними битый час, поглядывая на Vi и задаваясь всё тем же вопросом. «А когда ещё?» — будто спрашивали у всего мира счастливые лесбиянки, гетеросексуалы, андроиды, эмбрионы, клоны эмбрионов, клоны умерших людей и Митины птицы, пролетая над атоллами Абианг, Маракей, да мало ли над какими атоллами пролетая.
В подарок лесбиянки и Рёнэ с Кристофером получили довольно приличную долю акций Митиного магазина и часть недвижимости в форме Club of virtual implication на атоллах Кирибати.
Митя и дальше строил планы, успешно реализовывал их и к 2030 году вошёл в Top-100 самых богатых людей планеты по версии журнала Forbes. Ещё долгое время Нефёдова разрывалась между ним и Джони, но вскоре поняла, что бессмысленно.
Бессмысленно, решила она. Почему бы не любить их обоих? Тем более что Джони явно принадлежал не ей. Что касается этого человека, она так и не поняла его. Он был сам по себе. Словно заводной кот, о котором Джони писал в одном из своих рассказов. Этот кот мало чем отличался от простого кота, но ел лишь заводных мышей, а таких было не так уж и много. И то — присмотрев заводную мышь, кот явно не торопился. Его механизм крутился, и когда наступало время принять наконец решение, заводной механизм внезапно останавливался. «Кот как кот, — писал Джони. — Прообраз вселенского кота будущего. Снабжённый животным рефлексом, но образованный, в высшей степени воспитанный и безобидный кот». Нет, этот кот не по ней — и Тайка терялась.
