Икосаэдр 2.0 - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Иван остановился, обдумывая прочитанное. Волосы вставали дыбом. Они с Савельевым — спасители местного человечества? Борцы за независимость?
«Так вот как зовут эту планету — Хаелла. Какое странное имя для планеты… А кто же такой Безымянный? Кто такие Хозяева? Эх, если бы Ира могла говорить…»
Она пришла незаметно, без стука. Как и в прошлый раз, мило улыбнулась Ване. Похоже, не обиделась.
— Привет, — сказал он и пододвинулся на тахте. — Дед на дальний ручей ушёл. Ты что-нибудь слышала про Василия Кузьмича?
Девушка скинула пальто, присела рядом и кивнула.
— Когда он умер?
Ирина пожала плечами. Судя по лицу, она действительно не знала — может быть, Савельев просто ничего не рассказывал ей.
— Вашу планету зовут Хаелла?
«Да», — кивнула девушка
— Жаль, что ты не умеешь говорить, — сказал он и взглянул в её глаза. У неё оказался удивительный цвет глаз — тёмно-синий, с карим ободком. Ирина была чуть моложе его — лет девятнадцать, не больше, и в её внешности вовсе не было той внеземной красоты, о которой написано в книгах о других мирах. Простая, вполне земная на вид девушка, милая и бессловесная.
— Ой, нет, я не хотел тебя обидеть, — поправился Быков. — В этом нет ничего страшного, всё равно я ерунду спрашиваю.
Ира вдруг провела рукой по волосам Вани и положила голову к нему на плечо. Ещё не до конца понимая, что происходит, он погладил её по спине и обнял хрупкое тельце. Она пододвинулась ближе, посмотрела жалобно, просяще, прильнула всем телом и робко поцеловала его в уголок рта.
Всё было понятно без слов.
9.
Дед строго-настрого запретил идти на поле, но Ваня не послушался его.
Проснувшись после пятой своей вахты, за несколько часов до рассвета, он бесшумно оделся и пошёл вниз, по сугробам, туда, где в полночь упал сбитый им вражеский «шарик».
Аппарат, обломки которого лежали на дальней опушке леса, был небольшим, около трёх метров в диаметре. Ваня уже знал, что такие сбить сложнее всего. Если подобный шар ведёт искусственный интеллект, то на распознавание местности и оценку ситуации у него уходит гораздо меньше времени, чем у пилота-камикадзе, поэтому землянин мог гордиться победой.
Снег вокруг обломков оказался расплавлен, от блестящих конструкций шёл пар. Оказалось, что летающий шарик состоял раньше из нескольких гладких обручей, одно из которых стояло вертикально, а остальные, ныне погнутые и частично расплавленные, крепились к нему, образую корпус. Спереди торчало дуло какой-то грозной пушки, упёршееся ныне в землю, и виднелось окно.
Обойдя аппарат сзади, Иван остолбенел. В задней части аппарата, которая уцелела больше передней, два обруча были раздвинуты чьими-то руками, и дальше по снегу, исчезая в лесу, виднелся кровавый след. Судя по следу, кто-то с перебитыми ногами полз по сугробам, стараясь уползти от землян и оставляя кровавые следы. При свете лун землянин разглядел цвет крови. Она была розово-жёлтой.
Быков не знал, что делать дальше — с одной стороны, там, в лесу, был враг, которого, по законам военного времени, полагалось добивать. К тому же — не человек. Но вдруг этот иноземец сможет рассказать какие-то тайны мироздания?
Землянин сделал два шага в сторону леса, но яркая вспышка света в метре от Ивана заставила его инстинктивно свалиться на снег и по-пластунски поползти в сторону. От снега повалил пар и запахло чем-то жжёным. Военная тренировка оказалась кстати — похоже, чужак был жив и, к тому же, вооружён.
С востока послышался шум пропеллеров.
— Уходи, землянин, — послышался властный мужской голос. Казалось, что говорящий находится совсем рядом, но вокруг было пусто.
— Ты кто? — спросил Иван, приподнявшись.
— Называй меня Безымянным, — ответил голос. — Я разговариваю с тобой удалённо. Вставай и иди обратно, в дом. Лучемёт иноземца ничего не сделает с тобой. Ты неуязвим, но это всё не твоё дело, оператор не должен контактировать с войнами Содружества.
— Кто вы такие? Почему я здесь? — закричал Ваня.
Ответа не было. Вертолёты «местных» зависли прямо над головой; яркие столбы света коснулись обломков шара, и обломки поплыли наверх. Со стороны леса послышался бессвязный, визгливый голос на непонятном языке, который затем перешёл в крик, затерявшийся где-то наверху.
Быкову стало страшно, что он может попасть под забирающий луч, он поднялся со снега и широкими шагами пошёл в сторону избушки, смирившись с мыслью, что ни одна из тайн местного мироздания на этот раз не будет разгадана.
Ложечки (часть 3)
10.
Шесть недель минуло с тех пор, как Ваня оказался на Хаелле. Прошло четырнадцать смен, число сбитых дезертиром шаров шло за две сотни. В последний раз Иван Филиппович даже не выходил на смены из избы, полностью доверяя своему ученику. Вечерами дед долго расспрашивал Ваню про Россию начала двадцать первого века, никак не мог поверить в то, что СССР больше нет. Про своё прошлое рассказывал скудно, а дневник учителя почему-то убрал в сундук и велел больше не трогать. Котяра, почуяв весеннее потепление, убежал куда-то. «По кошкам лесным бродит, — пояснил дед. — У него каждую весну такое».
Четырнадцать раз приходила Ирина. Как и раньше, она приносила землянам подарки и угощения. Несколько раз они оставались с Ваней одни — старик, похоже, всё знал и понимал, но препятствовать не пытался, лишь один раз пробормотал: «Будь осторожен, да береги её, а то бросит она нас».
Когда сошёл последний снег, а поле перед избушкой стало покрываться травой, в день перед вахтой Савельев взял ружьё и ушёл в лес. Иван, увлекшись чтением одной из книг, не вспомнил о старике до тех пор, пока не пришла пора ужинать.
Во дворе деда не было. Накинув на плечи принесённую на днях Ириной новую, прочную куртку, он поднялся на пригорок и крикнул оттуда:
— Иван Филиппыч! Дядя Ваня!
Прождал — ответа не последовало. Внезапно залаял Бим. Начав беспокоиться, вернулся в избушку, достал свой АК-74 и выстрелил одиночным в воздух. Пёс заголосил ещё громче.
— Тихо, Бим, всё хорошо, — сказал он псу. — Сейчас дед услышит и вернётся.
Пёс никак не мог успокоиться, а когда Ваня хотел вернуться в избу, он преградил ему путь, схватил за рукав и потащил в сторону восточной тропинки.
«Что-то стряслось с Филиппычем, — взволнованно понял Быков. — Собаки — они всё чувствуют».
Бим пошёл по следу, Иван побежал за ним. Через полчаса они остановились, пёс нюхал землю около тропинки, жалобно скулил. Начало темнеть.
