Юрий Мясников - Проект "Святогор" или Путь Черного Сталкера
— Тогда мой чемоданчик посторошшшите, — попросил мужик, кидая огромный кожаный портфель рядом с моим местом, — я ссскоро приду.
Я хмыкнул что-то неопределенное и зашагал к бежевой "девятке". Договорились мы быстро, я сел на переднее сиденье рядом с довольным водителем. Задние сидения заняла интеллигентная семья (папа, мама, дочка с пекинессом в корзиночке), и мы тронулись. Когда машина выруливала на трассу, я заметил краем глаза того самого противного мужика, с которым столкнулся на выходе. Неужели он раздумал ехать? А почему он без своего портфеля? Тут я постарался успокоиться и мысленно обругал себя за излишнюю подозрительность и манию преследования. Как оказалось, зря. Едва мы отъехали от Хромтау, как нас догнала "газель" и пристроилась сзади. Я не понял сразу, что случилось. Дошло через минуту. "Газель" почему-то вихляла из стороны в сторону. Водитель что нас вез, молодец, поддал газу, и мы чуть-чуть оторвались. Вовремя. "Газель" вдруг резко затормозила, дверца открылась, и из машины на асфальт градом посыпались люди. Они падали, вскакивали и снова бежали, бросая свои сумки. А газель встала на дыбы.
То есть мне так сначала показалось. На самом деле днище машины пропороли гигантские зеленые щупальца, буквально разорвавшие "газель" на две части.
Как только пригорок скрыл от нас эту ужасную картину, раздался взрыв. Только бы все успели выскочить!
Звонко лаял пекинесс.
И водитель, и пассажиры решили, что это была бомба, а щупальца им почудились. Я же понял, ЧТО лежало в кожаном портфеле отставшего. Очередная гадость, вывезенная из Зоны. И предназначалась она, по всей видимости, для меня. Лестно, конечно, но когда ОНИ (Северный и его люди) успели меня вычислить? И как там Денис? Меня-то спасло везение, всегда просыпавшееся в экстренных случаях, а не случилось ли чего с моим новым товарищем? Надо будет найти его в поезде. С этими мыслями я задремал.
Мне снился странный сон. Будто я опять младший лейтенант, сижу у себя в районном участке и допрашиваю взятого за хулиганство в нетрезвом состоянии гражданина Диноиса. Дионис сидит передо мной в белоснежной тунике с вышивкой в виде виноградных лоз, и почему-то в клетчатой кепке. Глядит на меня жалостливо-насмешливым взглядом. Но я — непоколебим.
— Итак, гражданин Дионис, он же — Вакх, он же — Бромий, он же известен как Бассарей. Фамилия?
— Хроновичи мы.
— Отчество?
— Зевсович по батюшке, царство ему Олимпное.
— Так и запишем. Вы раскаиваетесь в содеянном?
Дионис хмурит брови.
— Да ты скажи, начальник, какая вина на мне?
— Не вина, а вино. Есть у вас лицензия на распространение ликероводочной продукции?
— Да она мне сроду не положена!
— А массовые беспорядки? Это ведь вы организовали массовое шествие козлов, которые бегали по улицам и орали всю ночь "Вакх, Эвое"?
— Ну, во-первых, начальник, это были не козлы, а сатиры. Фавны, если угодно. "Вакх, Эвое" — священный клич, посвященный мне. Еще вопросы есть?
Я немного озверел.
— Гражданин Дионис, не забывайте, что вы задержаны. Я запросто могу добавить к вашему послужному списку попытку бегства при задержании. Кто помог вам снять наручники?
— Сами свалились.
— А опергруппа? Ими занимается сейчас наш штатный психолог. Оперативники твердо уверены, что они — дельфины. Что вы на это скажете?
— Дионис выразительно покрутил пальцем у виска.
— Психотропные вещества? — предположил я. Дионис вскочил со стула.
— Слышь, начальник, ты мне чужие грехи не шей. Я этим фуфлом не занимаюсь. Ты лучше у Морфея спроси.
— У Морфеуса? — переспросил я.
Дионис громко выругался.
— Во милиция пошла. Ты еще "Нео" скажи, не к ночи будь помянут. Морфей, его еще Гипносом кличут — первый авторитет во всех психотропных штучках. Я за него не в ответе. Ищите, спрашивайте, а я пошел.
Дионис повернулся к двери, намереваясь уйти, но я схватил его за вышитый золотом пояс.
— Не так быстро. Вам инкриминируется хулиганство и торговля спиртным без лицензии. Посидите у нас, потом наведаетесь в налоговую.
Я позвал младшего сержанта Лычко, и мы препроводили товарища Вакха в "апартаменты". Он оглядел исцарапанные стены камеры и вздохнул.
— Ну что поделаешь, придется перекантоваться здесь. Вот сюда я повешу лозу с синим виноградом, сюда — с желтым. Потолок украшу изюмом, выложу узоры — цветы и бабочек, — все это тотчас материализовалось прямо из воздуха. Дионис оглядел свои творения, лег на койку и, как-то странно уставившись на меня, сказал чужим голосом:
— Эй, дед, это тебе не гостиница "Космос". Вылазь, а то на поезд опоздаешь.
И я проснулся.
"Вылазь" говорил водитель девятки. Машина уже припарковалась на стоянке около вокзальной площади. Я обиделся на то, что меня назвали дедом. Видимо, за годы пенсионного существования я потерял былую харизму и молодцеватость. Нужно было срочно возобновить тренировки по системе Чугунова. Мой шеф занимался контролем тела по особой методике, сам эту систему модифицировал под восточно-славянский генотип и два года назад в свои семьдесят два выглядел сорокалетним атлетом, как физически, так и морально. Я тоже был не лыком шит, но до подобных высот не дотягивал. Хотя мог запросто подтянуться сорок раз на перекладине или попасть из последенй модели "Макарова" в спичечный коробок со ста метров. Так что слова водителя я воспринял как личное оскорбление. Я протянул деньги.
— Вот и ладненько, дедуля. Поезжай в свой пансионат. Только головку не напеки.
Этого я не мог вынести. Медленно, соблюдая собственное достоинство, я выбрался из салона и обошел машину сзади. Нагнулся к капоту и привычным мысленным приказом велел мышцам сгруппироваться. Взялся руками за днище и, немного приподняв зад машину над землей, развернул ее на девяносто градусов. В салонном зеркале отразились очумелые глаза водителя, вцепившегося в баранку. Под аплодисменты вокзальных пацанов-попрошаек я вошел в прохладное каменное здание вокзала. За спиной раздался приглушенный детский шепот: "Наверное, из цирка…".
Я всегда говорил, что лучшие в мире зрители — дети.
Конечно, через полчаса я войду в нормальный ритм и свалюсь, как после марафонского бега, но тогда я буду уже лежать на откидной полке и разгадывать кроссворды, а еще лучше — спать без задних ног. Главное сейчас — побыстрее найти вагон.
Громкоговоритель гнусаво объявил о начале посадки на нужный поезд, билет проинформировал о номере вагона (тринадцать) и о том, что расположусь я с относительным удобством — в СВ. Я протиснулся в вагон и нашел свое место.
Правая полка уже была занята лысым детиной фундаментальной толщины, в спортивном костюме и кожаных шлепанцах. Детину стройными рядами окружали всевозможные сумки и пакеты, большинство из которых источали сильный аромат копченостей. Очевидно, это был торговец, промышлявший икорно-балычным бизнесом, и путь его на родину шел аж от самого Каспия, реанимированного в две тысячи седьмом году по программе "Гринписа".
— Будем знакомы, Я — Толян, — представился балычный предприниматель и протянул мне потную засаленную ладонь.
— Вадим.
— Вот и ладненько, — Толян присел на свою койку и вытер пот со лба, — сразу видно культурного человека. А то мне обычно невезуха прет по черному. Каждый раз, как за товаром еду, думаю — авось пронесет на этот раз. Ан нет. Возвращаюсь обратно — из раза в раз попутчики ну как на одно лицо. Одно слово — стакеры.
— Сталкеры, — машинально поправил я. Толян подозрительно нахмурился.
— А ты откудова знаешь?
— Да почти на каждом вокзале кто-нибудь про них чешет, — вывернулся я.
Толян достал из сумки бутылку минералки, отхлебнул сразу пол-литра ледяной пузырящейся воды и поставил остатки на столик перед окном.
— Ты, Вадим, как хочешь, а я вздремну часок. Уж больно умаялся свое барахло тащить, — с этими словами он отвернулся к стенке и почти сразу захрапел.
Мне тоже требовался отдых, так что я последовал его примеру. Поезд неторопливо тронулся, и я уснул под мерный стук колес. Сны мне не снились.
Проснулся я в девять вечера. Толян, уже успевший поужинать рыбкой, сидел, уткнувшись носом в пачку газет бессмысленного содержания. Я умылся, вытерся вафельным полотенцем из бельевого комплекта (есть не хотелось совершенно) и пошел искать Дениса. Но дойти даже до середины поезда я не смог. Дорогу мне и многим другим пассажирам преграждал здоровенный шкаф в армейском хэбэ и автоматом наперевес.
— Куда прешь, придурок? — вежливо обратился он ко мне. Дверь тамбура распахнулась, и оттуда выглянула широкая морда в пятнистом берете. Морда оглядела меня, четырех стоящих на очереди в туалет пассажиров, и ухмыльнулась:
— Сейчас и до вас дойдем, — после чего скрылась в тамбуре.
Я мысленно пожал плечами и пошел обратно. Но тут, как на беду, развязался шнурок на дорожном полуботинке, поэтому пришлось наклониться и некоторое время мучиться со сложной шнуровкой. В результате я стал свидетели диалога двух молодых парней с верхней полки плацкарта:
